Милицейская сага
Шрифт:
– Как скажешь.
– Вот так и скажу. Так что - берем панинский комбинат? Только живо...
– Да.
– Хорошо. Ты пока не высовывайся. Основная нагрузка на первом этапе лежет на налоговиков.
– Но Панина! Она-то всей информацией владеет. И не только на меня.
– Это само собой. Не дура! А потому - очень бы кстати получилось, если б и у тебя на нее серьезная встречная компра нашлась. И для тебя важно. И для меня. Мне ведь с ней так и так насчет
– Есть!
– вскричал Андрей.
– И еще как есть!
– Да? Вот и хорошо. Вот и удачно.
– Конечно же! Виталий!
– Ви?.. Мороз? Так он, слышал, в заключении.
– Освободился. Ты историю с убийством Котовцева помнишь?!
– Еще бы.
– Так вот Мороз нашел и сберег документы, подтверждающие, во-первых, факты преступной деятельности и Паниной, и Кравца, и, во-вторых, что именно Панина организовала убийство Котовцева! Как тебе?
– Да это!.. Выше крыши. Только не блеф ли? - А сам оцени, - Тальвинский извлек из кейса полученные перед тем материалы, со всей возможной небрежностью протянул Меденникову. Тот с недоверчивым видом поднес к глазам. Но очень скоро, оставив наигранное недоверие, принялся нетерпеливо перебирать, то и дело присвистывая.
– Да. Спасибо за гостинчик. На такой компре я у нее не только комбинат задаром, но - еще и банк впридачу подгребу, - азартно объявил он. И тут же забеспокоился.
– А Мороз - отдаст подлинники?
– Мне-то?!.. Разреши воспользоваться?
– Тальвинский выудил из кармана оставленную Морозом записку, набрал телефон.
– Пожалуйста, информация для абонента шестнадцать восемьсот пядьдесят два - "Ты прав, Виташа! Дружба превыше всего. Но пассаран! Немедленно жду твоего звонка на телефоне.." - он обнаружил надписанный на аппарате номер, продиктовал диспетчеру пейджинговой связи.
Повесил трубку:
– Ждем-с!
Патетическое послание заставило Меденникова поморщиться. - Сколько он запросит?
– Запросит?
– вопрос оказался для Тальвинского неожиданен.
– Понятия не имею. Думаю, ничего.
– За ничего и результат - ничего. Ста тысяч ему хватит?
– Долларов?!
– Не тугриков же. - Он, насколько знаю, планировал передать это в прессу или - в один из предвыборных штабов.
– А вот этого категорически нельзя, - быстро отреагировал Меденников.
– Категорически! Компромат имеет переговорную силу, пока он в наших руках. Если "выстрелит" где-то, то - убрать Панину, может, и уберем. А "уронить" ее в цене уже не получится. Так что, если Мороз твой заартачится, предложишь вдвое.
– Да не заартачится он. У него идея фикс - Панину и Кравца свалить. А как мы это сделаем, его не волнует. И потом - мне он верит.
Раздался зуммер связи с приемной.
– Слушаю, - склонился Меденников.
– Там какой-то Мороз. Говорит, что...
– Соедините. Держи!
Андрей схватил трубку, предвкушающе улыбнулся:
– Виташка! Все образовалось. Я рассказал о...нашей проблеме. Короче, ты сейчас звонишь не куда нибудь, - он сделал вопросительное движение бровями, и Меденников подтверждающе кивнул, - а в администрацию Президента. И - чтоб долго по телефону не распыляться - здесь к твоей информации проявлен большой интерес. Ты меня слышишь?
– Да. А как ее планируется...реализовать?
– Будет предъявлена...фигурантам. После чего под угрозой огласки им придется лишиться и постов, и бизнеса. Ты понял? Это то, Виташа, чего ты так уперто добивался. И - вопреки всему, добился. Больше того, намекну, что страдания твои окупятся. Сто, - разглядел поспешный жест раздвинувшего пятерню Меденникова, - сто пятьдесят тысяч долларов - как тебе это? Что молчишь? Язык разом отсох от счастья?
– То есть - материалы покупают?
– Само собой. А как ты думал? Сейчас все цену имеет. Задаром, что ли, ты свои круги ада наматывал?.. Короче, дружище, я сейчас возвращаюсь к себе. И жду тебя с бумагами. Виташка, ты даже не представляешь, как я рад, что все так здорово разрешилось, и мы опять вместе, - Андрей сочно хохотнул.
– Все! Обрадуй жену. Исстрадалась бедняжка. .. Что? Кончай свои шуточки и живо выдвигайся ко мне. Жду!
Тальвинский положил трубку, хохотнул:
– Вот натура. Я, говорит, подумаю. Даже здесь не может не повыдрючиваться.
– Так он согласился?
– Меденников ткнул пальцем в телефон.
– Ты ж слышал!
– Не очень, - Меденников что-то прикинул.
– Вот что, наше дело стремное - лишнего риска не любит. Мало ли как там карта ляжет! Ты решай со своим Морозом. А я с этими копиями прямо сейчас к Кравцу нагряну. Он сегодня как раз в Совете Федерации тусуется. Возьму на арапа, чтоб кандидатуру снял. Ему ж неизвестно, что оригиналов у меня пока нет. Сейчас главное, чтоб не просочилось. А ты возвращайся к себе и - будь на стреме.
Подошел в упор, пытливо заглянул снизу вверх:
– Большое дело начинаем. Большие перспективы. Но и - много работы.
– Работы не боюсь. А без дела соскучился.
– Вижу, как ожил. Только что копытом не бьешь. Значит, не охолодела еще кровь-то? Готов к труду и обороне?
– Всегда.
– Тогда по рукам и - побежали. Нас ждут великие дела.
Андрей шагал по коврам Администрации Президента, кивал попадавшимся навстречу с новым чувством причастности к происходящему и даже, возвращая пропуск, позволил себе легкую шутку:
– Далеко не убирайте.
И поймал ответную приязнь - в нем угадали своего.
"БМВ" он обнаружил припаркованным на дальней площадке. Белобрысый водитель, растянувшись вдоль сидения, тихо "балдел", нацепив наушники.
При виде начальства вскочил и принялся суетиться, возобновляя в машине прежний порядок.