Миллефиори

Он не знал, кто пишет сценарий его жизни, но понимал, что чувство юмора у него определённо есть. Как можно ожидать встретить большие чудеса в космосе, например, если наш собственный мир полон самых удивительных чудес?! И улыбнулся, вспоминая.

…Он резко схватил Наташу за плечи. Он влюбился в эту серьёзную, строгую и нежную девушку с невероятным апельсиновым цветом волос с первого взгляда и намеревался бороться за своё счастье.

– Так ты подумала, что я… Как же ты могла?

Наташа попыталась вырваться.

– Подожди. Дай мне десять минут, послушай, и ты всё поймёшь. Когда я получал ордер в эту коммуналку, тётка в исполкоме пошутила, что в непростой дом меня заселяет. Мол, жил там до революции богатейший купец Елизаров и прославился тем, что скупал драгоценности. Он собрал такую коллекцию, что ему завидовали все богачи города. Ну а в революцию драгоценности экспроприировали, самого его, естественно, арестовали и сослали к чёрту на кулички, где он и пропал навсегда. В двадцатые – тридцатые годы многие пытались найти здесь остатки знаменитой коллекции: и полы взламывали, и подоконники отрывали, и стены простукивали, а потом всё затихло, забылось.

И вот лежу я в пятницу, о краже у Ефимовых размышляю: сапфиры, рубины, изумруд… И как-то параллельно, по ассоциации, что ли, думаю: «А вдруг и вправду где-нибудь лежат они, камешки купеческие, улыбаются?» Вскочил, стал комнату осматривать. Понял, что с 1917 года здесь ремонт делали как минимум раз восемь, всё заменили. И только печкаголландка со старинными изразцами осталась с тех времён. «Чем чёрт не шутит?» – подумал и стал аккуратно каждый изразец простукивать. Слух у меня отличный, музыкальный, ты знаешь. И вот показалось мне, что один изразец по-иному резонирует. Ну не рушить же печку из-за этого! Решил с фонариком внутрь заглянуть, а там рассмотрел кольцо стальное. Значит, что-то действительно изнутри в изразец вмуровано! Здесь такой азарт мной овладел, что схватил я кочергу, зацепил за это кольцо и рванул со всей дури! Шкатулка выпала! Именно в этот момент ты и влетела в комнату.

Я был так ошарашен, что ни о чём, кроме находки, думать не мог, поэтому сначала обтёр шкатулку от сажи и грязными дрожащими руками открыл её. Она доверху была набита перстнями, брошами, ожерельями, цепочками, серьгами. На дне лежали два браслета необыкновенной красоты. Я схватил самое скромное кольцо с изумрудом и помчался к ювелиру, который подтвердил подлинность камня и оценил его в весьма приличную сумму: «Знайте, молодой человек, это шедевр тонкой ручной ювелирной работы. Видите, на нём каждый из шести овальных гранёных бриллиантов окаймляет золотая витая вязь, присоединяя их к изумрудной шапочке, очень похожей то ли на жёлудь, то ли на скарабея. Сейчас таких мастеров уже не найдёшь. Да и камень чистой воды».

Сначала я невероятно обрадовался и почувствовал себя графом Монте-Кристо. Ещё бы: я нашёл настоящий клад! Но затем страшно растерялся, ведь найден он совершенно не вовремя: учитывая похищение у Ефимовых, я со своими камнями сразу же попадаю в число главных подозреваемых. Но потом успокоился, вспомнил, что по закону стоимость четверти клада достаётся нашедшему, и сходил куда следует. Теперь всё в порядке и всё законно.

А сейчас о главном. После развода, выбившего меня из седла, я думал, что недостоин счастья, что его уже не будет в моей жизни, и боялся даже мечтать о нём. Но теперь…

Он достал из кармана кольцо с изумрудом старинной огранки, напоминавшим жука с блестящей спинкой, в таком необычном обрамлении, что от него невозможно было оторвать взгляд.

– Можно, я надену его тебе на пальчик? Я люблю тебя, моя девочка.

Наташа плакала и не могла остановиться. Горечь, неизвестность, облегчение, радость, невероятность происходящего смешались в фантастический коктейль и не давали успокоиться.

Данила заглянул ей в заплаканные глаза:

– А ты знаешь, что слёзы имеют такой же состав, как и плазма крови? Это ценная жидкость, не трать зря. И вообще, мадам, наденьте нужное лицо, изображайте радость. Вам только что сделали предложение. Ну что? Теперь вместе? В горе и радости?

– Да!

– А можно я буду звать тебя Тусей?

Свадьба была шумной и весёлой. Когда пели друзья Данилы из оперного театра, на столе тонко звенели бокалы. Даже дядя Коля храбро спел соло свою любимую:

Всё будет, всё будет:Коньяк, и цыгане,И девки в ажурных чулках…

Ему азартно подпевал хирург Юрий Бранников, нежно приобнимая Алю Гальперину.

Преступников так и не нашли. Украденные у Ефимовых раритетные драгоценности и теперь разыскивает Интерпол. Однако специалисты сомневаются, что они будут найдены, так как воры в подобных случаях просто вынимают из украшений камни и продают их.

Через год после описываемых событий у Громовых родилась дочка Арина. Теперь только две семьи – Киселёвы и Громовы – живут в бывшей коммуналке. Однако на Новый год все её прежние жильцы по старой памяти собираются здесь. Наташа оставила работу в министерстве, окончила курсы геммологов при Birmingham City University и стала весьма авторитетным специалистом в этой области. Теперь драгоценные камни – это не только её хобби, но и высокооплачиваемая работа. Недавно к ней обращалась Национальная ассоциация Великобритании по вопросу проверки подлинности камня в короне королевы.

Тринадцать километров

Посвящается маме

Валентина Алексеевна выглянула в окно кабинета и покачала головой: за теплицей курил рослый семиклассник Михеев. Учиться Витя не хотел, учителя еле натягивали ему дежурные тройки, но в жизни мальчишка был расторопным и смышлёным.

Сейчаc директрису занимали другие мысли. Закончилась короткая вторая четверть, начались зимние каникулы. На пятое января она заказала тридцать билетов в цирк. Для сельских ребятишек поездка в город – большая радость. До столицы – сто шестьдесят километров. Немного, но, когда везёшь детей, всегда волнуешься. Валентина Алексеевна сходила к шефам на кирпичный завод, там выделили автобус. Правда, водитель ей не понравился, но директор сказал, что других нет и не будет.

С погодой в субботу не повезло: с самого утра порывистый неуютный ветер нёс крупные хлопья снега. Вместе с пионервожатой Алёной, не поступившей в прошлом году в пединститут, проверили, тепло ли одеты дети. Выехали рано, поэтому успели в музей, пообедали в кафе, а в три часа началось цирковое представление. Поглядывая на акробатов, Валентина Алексеевна озабоченно пересчитывала детей. Лица их светились счастьем. Когда на арене появлялись клоуны, оглушительный хохот простодушного Михеева взлетал под самый купол.

Выехали уже в сумерках. В автобусе было тепло и весело, Михеев изображал укротителя, корчил зверские рожи. Через час усталость взяла своё, все затихли, задремали. Валентина Алексеевна не спала, задумчиво посматривала в окно. Когда до дома оставалось километров пятьдесят, мотор внезапно взревел, чихнул и заглох.

Водитель сплюнул:

– Во цирк! Сломались!

Постепенно автобус остывал, все задвигались, зашушукались, стали застёгиваться.

– Адам! Нужно что-то делать, иначе дети замёрзнут!