Миллениум

VIII

На траурные мероприятия, которые проходили на Красных Камнях с 13-го по 22-й день месяца луктор (июнь), Павлов, по объективным причинам, прибыл с некоторым опозданием и намеревался отбыть в Эльдорадо до их завершения. Он пробыл там шесть дней и был принят орландами в качестве зятя покойного Верховного вождя Гонория и предводителя дружественного племени. На языке орландов поселения, подобные Эльдорадо, назывались "оторванные", а люди, проживающие в них, "оторвышами". В таком определении не было ничего оскорбительного и унизительного, поскольку сами орланды, как и, например, близкие им по языку и культуре дакоты, в далекие времена "оторвались" от союза илинойских племен, добровольно вошедших в состав государства джурджени.

Со времени поселения на Красных Камнях у орландов сменилось сорок девять Верховных вождей. Их тела подлежали захоронению на мемориальном кладбище в Священной дубовой роще. На каждой могиле была установлена стела из розового гранита в форме вертикально поставленной плиты с высеченной на ней пиктограммой, символический изображающий достоинства, недостатки и военные подвиги покойного.

Совет старейшин племени орландов единодушно решил на стеле Верховного вождя Гонория увековечить память о мирном разрешении многолетнего конфликта с племенем кайяпо, об истреблении хунхузов и о победе над армией и флотом повелителя джурджени. Первое событие должно было символизировать изображение голубя с цветком ромашки в клюве. Второе событие — женщина с короной на голове и стрелой в глазу. Последнее памятное событие старейшины предложили отобразить на пиктограмме в виде двух сломанных мечей, двух опрокинутых вверх дном парусников и девяти прямоугольных орландских щитов.

Павлову, участвовавшему в церемонии установления стелы на могиле покойного, такое прославление Гонория показалось очень несправедливым, поскольку исчезновение хунхузов и победу над Северной экспедицией Астрахана он считал своей заслугой.

Верховный жрец орландов преподобный Колыван, заметив его негативную реакцию на хвалебные речи старейшин, произнесенные ими на могиле Гонория, объяснил ему, что для орландов, как истинных детей природы, не существует разницы между общим и личным в оценке побед и поражений. Это делается для того, — сказал он, — чтобы потомки помнили о том, что такое-то событие произошло в годы правления именно такого-то Верховного вождя, а не какого-то другого.

……………………………………………………………………………………………………

По понятиям орландов и других местных племен муж дочери считался приемным сыном, тогда как муж сестры просто приятелем. Эту разницу Павлов почувствовал на себе сразу же после прибытия на Красные Камни. Его, как и в первый раз, восторженно встретили, однако в свою резиденцию И.О. Верховного вождя Кочубей его не пригласил, а предложил разместиться в своем бывшем подворье, которое перешло к среднему сыну Гонория Аркадию по прозвищу Далматинец.

Место у причальной стенки, куда должна была встать "Лимузина", как будто нарочно было занято чьими-то бесхозными плотами, и пришлось бы Павлову швартоваться у очень неудобного вспомогательного причала напротив приюта Росомахи, если бы Центурион Сансара не предложила отличный вариант якорной стоянки в ста шагах от берега у подножия Верблюжьей горы. Она же приняла к себе на постой экипаж галеры, — чему молодые парни из Эльдорадо поначалу были несказанно рады.

Сраженная горем, Ириска ожидала Павлова с огромным нетерпением. В ее статусе и общественном положении среди соплеменников и сородичей произошли серьезные изменения, но не для всех. Опальная жена Верховного вождя Гонория и мать Кочубея по имени Черная Лиса покойную мать Ириски красавицу Есфирь ненавидела лютой ненавистью, и, видно, решила взять реванш за все свои прежние обиды и унижения. Когда Ириска вместе со своими родственниками прибыла на похороны своего отца и явилась в родительский дом, Черная Лиса оскорбила ее нехорошими словами и даже попыталась выплеснуть на нее помои. Гордая Ириска обратилась за помощью к своему единоутробному брату Аркадию, и тот велел своим слугам на территории бывшего подворья Кочубея построить для нее и ее свиты просторный балаган.

Каждый день Ириска часами простаивали на причале, всматриваясь вдаль в надежде увидеть, когда на горизонте появится корабль Тезей-хана. С жадностью ловила она слухи о героических подвигах своего супруга и его боевых товарищей: Сансары, Урсулы и Старой Доси. Эти имена упоминались чаще других, наряду с именами Гонория и Гарегина Плотника. Ее "фрейлины": Полина, Зоя и Снежинка, — пребывали в блаженном безделье и донимали хозяйских слуг своими капризами.

Алексия (Алексхан), предоставленная сама себе, переоделась в мужскую одежду и отправилась на охоту. Она отсутствовала несколько дней, поскольку заблудилась. Где она пропадала, и что с ней случилось, она не рассказывала. Прибыв на Красные Камни, Павлов про нее не сразу и вспомнил, а, когда вспомнил, то было уже поздно: гермафродит замкнулся в себе, стал дерзить и требовать, чтобы он отдал ее на пожизненную службу в отряд Центуриона Сансары. Павлов решил, что его приемная дочь блажит, и снова пригрозил ей, что выдаст ее замуж за старика Бильдыева.

В день совершения "хвалебной" тризны, которая проходила в Священной дубовой роще, преподобный Колыван пригласил Павлова с супругой Ириской и всей ее свитой погостить у него в Перламутровой башне — столько, сколько они захотят. Как Верховный жрец племени орландов, Колыван возглавлял ритуальные, траурные и похоронные мероприятия, и зятю усопшего — опальному сыну императора джурджени, уделял повышенное внимание: первым с ним здоровался, особо выделял среди присутствующих, а в свободную минуту общался с ним на языке джурджени, которым владел в совершенстве.

Павлов, хоть и не любил попов, предложение Колывана принял. 20-летний Аркадий (единоутробный старший брат Ириски), парнем оказался совсем не плохим, но слишком многодетным. Его рано женили, и две его супруги из таинственного кочевого племени богомилов рожали ему детей ежегодно, причем, норовя по двойне. В его подворье и без гостей было довольно тесно. Кроме того, Павлов считал, что колонистам, рано или поздно, придется определяться с выбором религии. Основы взаимоотношений духовной и светской власти, которые утвердились в племени орландов, его вполне устраивали, и он хотел бы их перенять, опасаясь чрезмерного усиления влияния своего друга и советника Толемей-хана, избранного гражданами Эльдорадо "первосвященником".

Преподобный Колыван предоставил Павлову и Ириске с ее свитой роскошные апартаменты в двухэтажном деревянном рубленом доме, в котором он принимал на постой самых почетных гостей (именитых купцов и своих коллег-жрецов из корпорации Высочайшего Храма Одина). И даже приставил к ним прислугу из числа своих домашних рабов и рабынь. Перемена обстановки пришлась Ириске по душе, так как она снова почувствовала себя госпожой.

В утренние часы — до и после завтрака — Павлов и преподобный Колыван обычно прогуливались на берегу реки и беседовали на актуальные политические темы: выборы вождя племени орландов и агрессивные действия администрации Агесилай-хана IV в отношении народов Северного Забайкалья. Верховный жрец не исключал того, что на следующий год джурджени повторят попытку овладеть факторией и Долгим островом и весьма сожалел о трагической гибели Гонория.

………………………………………………………………………………………………………

Орландские амазонки хоронили своих подруг по особому обряду и без присутствия посторонних. Даже родители покойных к погребальному костру не допускались. Для Павлова Центурион Сансара и ее "старухи" сделали исключение: пригласили на похороны Забавы и Младшей Доси, которые скончались от ран на третий день после его прибытия на Красные Камни. Перед этим они предложили ему принять посвящение, которое они сами проходили после достижения 40-летнего возраста.

Отказать Центуриону Сансаре в ее просьбе Павлов не мог. Вечером после совершения "хвалебной" тризны по Верховному вождю Гонорию он отправился вместе с ней на ее ладье в летний военный лагерь, который расположился неподалеку от Разрушенной башни, — той самой которую когда-то пожаловали Тибулу Храброму в награду за победу над хунхузами. Его "Лимузина" стояла на якоре в ста метрах от берега у подножья Верблюжьей горы. Капитан Тарас с тремя вахтенными и шеф-повар Рутений остались на корабле. Остальные его люди находились в летнем военном лагере орландских амазонок. Воспользовавшись моментом, Сансара решила не тянуть с выполнением своего обещания обучить юношей из Эльдорадо фехтованию и приемам орландского рукопашного боя.