Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

В институте имени Сербского он лежал в четырехместной палате со всеми удобствами и настоящими окнами, хотя и зарешеченными. Его соседями были два чудика, один из которых утверждал, что он — Заратустра, а второй уподоблял себя Ницше, — не в буквальном смысле, конечно, а в значении "второго пришествия", то есть реинкарнации.

Заратустра, как положено пророку, вел себя с величайшим достоинством, пять раз в сутки, стоя на подоконнике, истово молился и проповедовал идеи вселенской гармонии, истины, правды и добра. Ницше, напротив, кривлялся и ерничал, ежеминутно, по делу или просто от скуки, исторгал из себя разные афоризмы и сентенции,

впрочем, иногда довольно толково.

До обнаружения в себе пророческого дара Заратустра был обыкновенным сельским учителем Вагизом Куралбековым, уроженцем города Душанбе. После окончания местного университета он попал по распределению в глухое таджикское село, где работал учителем-многостаночником, то есть преподавал сразу несколько предметов, включая русский язык, историю, географию, физику и физкультуру.

Ницше до недавнего времени был аспирантом философского факультета Ленинградского государственного университета Евгением Сапрыкиным, и очень обижался, когда его называли не Фридрихом Карловичем, а просто Женей.

Оба чудика подозревались в совершении особо тяжкого преступления: убийстве собственных жен с отягчающими вину обстоятельствами, — и изо всех сил старались выглядеть ненормальными.

Павлов про себя называл их "синими бородами", и искренне им сочувствовал, зная, что одному грозит 13 лет заключения в колонии строгого режима, а второму — "вышка", то есть высшая мера наказания — расстрел. "Синие бороды" в ответ на его сочувствие тешили его завистью по поводу отсутствия в его паспорте зловещей печати соответствующего акта гражданского состояния.

Третий сосед, появившийся в палате на второй день после прибытия Павлова в институт имени Сербского, называл себя Доном Аурелио, и на поверку оказался, не то инопланетянином, не то пришельцем из будущего. По паспорту он являлся гражданином СССР Георгием Ивановичем Орловым, — пропавшим в 60-е годы двадцатого столетия собкором газеты "Известия" в Африке и странах Латинской Америки. В институт имени Сербского он попал, как с корабля на бал. Его повязали прямо у трапа самолета, на котором он возвращался из давно просроченной командировки в одной из африканских стран. То ли муха цеце его там укусила, то ли сглазил конголезский колдун, но факт тяжелого психического расстройства не вызывал сомнений ни у кого, включая соседей по палате.

Дон Аурелио не выл, не кричал, не бился головой об стену, не выдвигал лженаучных теорий и не проповедовал религиозные истины. Большее время он низенько-низенько, на расстоянии 10–15 сантиметров, парил над кроватью с отрешенным взглядом и тихо что-то бормотал себе под нос на разных языках.

С появлением настоящего сумасшедшего Заратустра и Ницше приуныли и всерьез задумались над изменением клинической картины своих "заболеваний". Они даже к Павлову обращались за советом, какой шизофренический образ — тихий или беспокойный — им бы больше подошел.

За непродолжительный период пребывания в специализированном лечебном учреждении закрытого типа в городе Чехове Павлов успел пообщаться с воплощениями (аватарами) многих великих людей: от Наполеона до Элвиса Пресли, — поэтому мог со знанием дела судить о феномене раздвоения личности и различных клинических стадиях буйства подкорки.

— Ребята, может, вам лучше повиниться и отмотать свой срок, чем выходить на волю с клеймом "шизофреника"? — из самых добрых побуждений предложил он своим соседям.

— Ты ничего не понимаешь.

Скоро шизофреникам, торчикозникам, дебилам-олигофренам и прочим психически ненормальным инвалидам детства цены не будет, — возразил Ницше, и в ответ на его недоумение пояснил: Сами посудите: в семнадцатом веке этих уродов чмарили и до смерти в инквизиции задрачивали. В восемнадцатом веке к ним прислушиваться стали: Руссо, Элифас Леви и все такое. А в девятнадцатом веке шизовать даже модно стало. Вспомните-ка романтизм. Как они там шизовали! А в двадцатом веке почти легально стали употреблять ЛСД, псилоцибин, экстази, ту же марихуану. С другой стороны, всякое кино, телевидение, музыка, шоубизнес уже давно в руках шизофреников и психопатов. С третьей стороны, религиозная жизнь тоже под их контроль переходит. С четвертой стороны, все правительства с ними заигрывать стали, вся техника нынче на дебилов рассчитана, и наркотики уже вот-вот разрешат официально. Так что, ребята, выше головы: двадцать первый век — это наше время!

Ницше поддержал Заратустра:

— Да исполнится по желанию каждого желаемое, которым по своей воле распоряжается Господь!

Неожиданно в их разговор вмешался дон Аурелио. Он до этого в течение двух дней в основном спал или невесомо "парил" над своей койкой, уставившись полузакрытыми глазами в потолок, и практически ни с кем из соседей по палате не общался.

— Друзья! Не надоела вам эта серая и скучная жизнь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, предложил: Если позволите, я научу вас изменять способ восприятия мира и осознавать иную реальность?

— Научи меня изречениям твоим! Помоги мне силою Хшатры и Арты! Вместе с теми, кто познал заклинания твои, хочу я восстать и изгнать осквернителей заветов моих! — обрадовался Заратустра.

— Почтенный, если вы имеете в виду изменение "punto de encage", что в переводе с испанского означает "точка сборки", то я в это не верю. Сочинения камрада Кастанеды я прочитал в оригинале еще на первом курсе, но, сколько не пытался по его методике войти в измененное состояние сознания, у меня ничего не получалось, — осторожно заметил Ницше.

— Костик, то есть Кастанеда, — большой шутник. Герой его романов дон Хуан родился в одной из библиотек Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, когда Кастанеда читал сочинения Уоссонов издания 1957 года. Он многое угадал, но только настоящий маг, принявший посвящение, обладает способностью смещать собственную и чужую точку сборки и контролировать этот процесс, — неожиданно заявил Дон Аурелио.

— Сие спрашиваю тебя, скажи мне правду, о Ахура! Как овладеть поучениями и словами правды? Как избавиться от приверженцев Лжи? Окажи мне помощь, словно друг, поддерживающий друга. Научи меня с помощью Арты обрести Благую Мысль, — настаивал Заратустра, вероятно, надеясь на то, что с помощью духовной практики мексиканских шаманов он сможет "закосить" более правдоподобно.

— Неужели это возможно? Этот старый святой отшельник в своей "палате N6" до сих пор не слышал о том, что Gott ist tot, — иносказательно засомневался Ницше в магических способностях соседа-новосела.

— Умер, но не совсем. Мальчик, признанный мертвым, очнулся через несколько часов, перед самым погребением. Я открыл гробик, достал оттуда ребенка, и он заплакал. Потом он начал шевелить своими ручками, ножками, и я очень испугался. Мы все, жрецы храма Аполлона, очень испугались, — сказал Дон Аурелио и тихо рассмеялся.

Поделиться с друзьями: