Миллениум

— А люди появятся? — спросил Пик-вик, опасаясь, что его сон когда-нибудь сбудется.

Цви-лай не успел ответить на его вопрос, так как в этот момент сразу с трех наблюдательных постов к ним пришло сообщение: "Патруль N5. Прямо к вам по курсу двигается больная белобокая касатка. Пропустите ее мимо. Пусть себе спокойно плывет умирать". Напарники синхронно выпрыгнули из воды, осмотрелись и засомневались. Наконец, до их слуха донесся отдаленный жалобный стон, которым касатка — злейший враг китов и дельфинов — выражала ужасные страдания от болей и рези в своем желудке. Благодаря своим физико-химическим свойствам водная среда, как канал передачи информации, имеет ряд особенностей: скорость распространения акустических колебаний примерно в пять раз превосходит таковую в воздухе.

— А, зараза, объелась, наконец! — злорадно защелкал Пик-вик, набирая скорость.

— Не говори так. Надо любить врагов своих, когда они не представляют угрозы, — одернул его Цви-лай.

— Щас, разогнался! Прикажешь мне еще и черную акулу по прозвищу Сатана возлюбить, как брата своего?! — огрызнулся Пик-вик.

— Хорошая акула — мёртвая акула. С этим я не спорю. Но касатки — братья наши по крови, хотя и говорят на другом языке и придерживаются другой веры, — прощелкал Цви-лай, но как-то не очень уверенно.

— Черт с ней, с этой касаткой! Я еще немного посплю. Ты уж, пожалуйста, меня предупреди, когда мы с ней поравняемся, — свистнул Пик-вик и, получив от напарника подтверждение, сладко зевнул и закрыл правый глаз.

Дельфины спят, как люди, страдающие лунатизмом, который проявляется в том, что спящий, не пробуждаясь, встаёт с постели и начинает бродить по дому, иногда взбирается на крышу или ходит по карнизу, проявляя удивительную ловкость в движениях. У людей-лунатиков, как и у дельфинов, во время сна происходит разрыв связей между полушариями головного мозга. Одно полушарие отдыхает и видит сны; второе — контролирует дыхательные, двигательные и прочие физиологические функции организма. Затем роли меняются. Ну а когда дельфин просыпается, то к работе подключаются оба полушария. Для водных млекопитающих, которые живут в воде и дышат легкими, такой механизм сна имеет жизненно-важное значение, ибо позволяет им находиться на поверхности воды и не захлебываться.

Итак, наш герой снова заснул, но на этот раз увидел во сне не человека, преданного своими сородичами, а синего кита по имени Хатхи. Все дельфины видят яркие и красочные сны, во время которых они способны вступать в диалог со своим бессознательным. При этом само бессознательное у них не двоится и не исчезает, а, как у первобытных людей, приобретает качества разумного существа — тотема. Тотемом дельфинов племени глобицефалов был синий кит Хатхи, от которого они могли получить любую информацию по любому интересующему их вопросу. Мудрый Хатхи знал всех дельфинов по имени, и наставлял их на путь истины.

Пик-вик видел Хатхи во сне не часто, но всегда в самый ответственный момент своей жизни. Эти встречи его пугали, поскольку за ними неизменно следовали какие-то неприятные события. Но на этот раз Хатхи не сообщил ему ничего такого, из-за чего ему бы следовало волноваться. Подозвав его к себе, он пропел ему песню о том, что ему предстоит далекое путешествие на одну из планет Красного солнца:

"На четвертой планете Красного солнца, под куполом льда и зыбкого снега,

есть океан из воды — соленой и теплой, в который тебе предстоит окунуться.

Отпускаю тебя в дорогу. Свою дочь Сенусерт даю на подмогу".

Пик-вик так и не успел расспросить Хатхи, как выглядит Сенусерт, и каким образом он попадет на четвертую планету Красного Солнца, поскольку его разбудил громкий свист Цви-лая:

— Тревога!

Напарники синхронно выпрыгнули из воды и с высоты вертикального взлета рассмотрели белобокую касатку, плывущую встречным курсом. Это был огромный самец весом в три глобицефала. На его спине отчетливо виднелись многочисленные шрамы — следы укусов акул и морских аквазавров. Боевые награды вызывали уважение. Не сговариваясь, Пик-вик и Цви-лай издали музыкальные звуки, которыми дельфины обычно приветствовали своих героев.

Самец-касатка, услышав их пение, перевернулся на бок, подставляя им свой живот, — чего бы он никогда не сделал, если бы у него были силы сражаться за свою жизнь. Он, молча, просил, даже умолял, дельфинов о том, чтобы они его убили, но Цви-лай и Пик-вик проплыли мимо, прекрасно понимая, что на запах пролитой крови немедленно пожалуют его жестокие и мстительные сородичи или стаи стремительных гончих акул.

Встреча со смертельно-больной касаткой, вероятно, по ошибке проглотившей ядовитую медузу или рыбу-иглу, напомнила чувствительному Пик-вику о бренности бытия и преходящей природе всего сущего. Он знал, что его напарник Цви-лай верит в существование души и дельфиньего рая, и много раз порывался спросить его о том, как в том раю дельфинам живется: Чем они питаются? Сколько часов спят? Занимаются ли любовью? Кто у них главный? Вода там пресная или соленая? И так далее. Чтобы не выглядеть полным профаном, он проявил свой интерес иносказательно:

— Скажи, друг, а есть ли жизнь после смерти?

— Я же тебе много раз говорил, что есть, и последнее чудесное воскрешение дельфинихи Цви-Цви, увидевшей свет в конце туннеля, еще раз подтверждает истинность концепции сторонников объективного идеализма, — с ноткой раздражения просвистел Цви-лай.

— Мне бы, конкретно, о Дельфиньем Рае узнать хотелось, — робко осведомился Пик-вик.

Цви-лай ненадолго задумался и рассказал своему напарнику древнюю притчу о личинках стрекоз, живущих на дне мелководной лагуны. Этих существ постоянно мучит одна загадка: Что происходит с ними, когда, взрослея, они поднимаются к поверхности лагуны, пересекают ее и исчезают из нее навсегда?

Каждая личинка, которая готовится подняться наверх, обязательно обещает вернуться и рассказать оставшимся на дне подругам о том, что же происходит наверху. Только таким образом можно опровергнуть или подтвердить слухи, распространяемые болтливыми лягушками, что будто бы личинка, пересекающая поверхность лагуны и оказавшаяся по ту сторону привычного мира, превращается в удивительное существо с длинным стройным телом и сверкающими крыльями.

Однако, выйдя из воды и превратившись в стрекозу, личинка, увы, уже не может проникнуть под поверхность лагуны, сколько бы она ни пыталась и как бы долго ни парила над зеркальной поверхностью. И в преданиях, которые ведут личинки, нет сведений хотя бы об одной особи, которая возвратилась бы и рассказала, что же происходит с теми, кто пересек границу их мира. Притча заканчивалась плачем: "Неужели ни одна из вас из жалости к тем, кого вы бросили внизу, не вернется и не раскроет тайну?"

Над южным горизонтом в дымке тумана всходило тусклое, как мерцание глубоководных медуз, Красное солнце. В отличие от ближнего — Желтого солнца, Красное солнце находилось от Земли на расстоянии в два раза дальше и, соответственно, давало тепла и света в два раза меньше. Чередование восходов и заходов двух солнц создавало в небе удивительные по красоте явления смены "радужного дня" и "белой ночи". Когда оба солнца светили одновременно, то казалось, что небо охвачено пламенем. Вода в океане, независимо от силы ветра, в этот момент приходила в движение: вскипала белой пеной и дыбилась высокими волнами.

Едва лучи Красного солнца коснулись поверхности воды, как над ней появились многочисленные летучие рыбы, питающиеся планктонными животными: мелкими ракообразными и крылоногими моллюсками. Обычно летучая рыба находится в полете не более десяти секунд и пролетает за это время порядка 20–30 метров. По-видимому, длительность полета в какой-то степени зависит от атмосферных условий: наличия ветра или восходящих токов воздуха. Больших летучих рыб очень легко принять за стаю белокрылых птиц, которых на момент описываемых событий на Земле практически не осталось.