Миллион для гения
Шрифт:
В разнообразных пестрых нарядах, в удивительных костюмах и платьях – все от одного известного нам Кутюрье. Как ухитрялся великий Маг Медильяне придумывать одежды, которые подходили и людям, и собакам, было неизвестно. Но смотрелись они восхитительно. Ведущий – суперпородистый пес – огласил тему разговора, и толпа загудела, заскулила, промурлыкала и пустила слюну.
– Сегодня мы говорим о миллионе… миллионе… миллионе…
И снова слюни. Собачонки и люди, приглашенные сюда, подтянулись и приготовились к прениям, приготовились обгладывать и грызть, заглатывать и съедать целиком…
– Сегодня в нашей гостиной
Зал радостно зарычал, замурлыкал, почувствовав запах сахарной косточки.
– Итак, кто начнет? – спросил ведущий в восхитительном костюме.
Со своего диванчика свалилась маленькая стриженая болонка и начала:
– Он не дает интервью!!! Он мне не дает интервью!!! Он никому не дает!!! Говорит, что мы не поймем! По-моему, это хамство!
– Хамство! Наглость! Безобразие! – раздались крики со всех сторон.
– Он ведет себя с нами, как с какими-то дворнягами, с шавками, вторила ей ее соседка – шарпей-стриженая-девочка. Я брала интервью у короля, у мафиози, я разговаривала с президентом, с главным кинологом страны, а этот прилепил свою бороду и издевается над нами. Да кто он такой? – неожиданно низким голосом прохрипела она.
– Он отказывается от щедрых гонораров за интервью, нагло бегает от меня по улице, как будто я его укушу, и пинает меня…
– Гонорар??? Пинает??? – свирепел зал все больше.
– Итак, мы обозначили проблему! – воскликнул ведущий. – Ну, что ж! Если он не хочет ответить на наши вопросы, мы ответим на них сами!!!
– Сами! Ответим сами!!! Сами! – заскулил зал.
– Послушайте! А зачем вы это делаете? – воскликнул какой-то гость, похожий на человека. Правда, лишь отдаленно напоминающий человека, поскольку был в каком-то потертом пиджачке и совсем не вязался с этой элитной публикой.
– Слово предоставляется известному ученому-математику. Он получил такую же премию несколько лет назад, конечно же, взял ее, и мы его пригласили сегодня на нашу передачу, – воскликнул ведущий, – прошу, господин Математик! Мы слушаем вас!
– Господин Клейзмер – великий ученый, – начал тот. – Мы никогда не встречались с ним, но я прекрасно знаю его работы, и то, что он сделал, заслуживает внимания, признания и уважения…
Он говорил несколько минут. Зал в недоумении выслушивал эту тираду человека, не умеющего вести себя на подобных шоу, в подобном обществе, и поэтому речь его была неинтересной и серой. Некоторые уже начинали посапывать и повизгивать во сне, кто-то нетерпеливо дергался ногами-лапами (собаки и во сне часто куда-то бегут.), а рейтинг передачи полетел вниз.
– …и я не понимаю, как можно обсуждать такие вопросы огульно, без его присутствия, за глаза, – закончил он свою речь. Наконец, ведущий сумел перехватить слово и продолжил Шоу.
– Но, вы нам рассказывали о математике, господин Математик, а главного мы от вас не услышали – почему он не взял свой миллион?
И зал проснулся, зал подпрыгнул на своих местах…
– Миллион!!!... Миллион!!!...
– Ведь вы же взяли свой миллион? А он нет!!!
– Я его отдал своему институту, – робко промямлил он.
– Ха-Ха-Ха, – заверещал зал.
Математик попытался снова что-то добавить, но ему не дали.
– Теперь
мы сами ответим на этот вопрос! – громко продолжил ведущий. – Итак, кто желает высказаться?– Он не стрижет бороды!!! – воскликнули с дальних рядов.
– Он не стрижет когтей! – вторили голоса.
– Он собирает грибы!!!
– Живет в стареньком доме и сам ходит в магазин!
– Он ходит в консерваторию!!!
– И что он там делает??? – воскликнул ведущий. – Что он делает в консерватории??? Это, пожалуй, самый главный вопрос! Следите за моей мыслью! Сейчас мы проясним ситуацию и все поймем! – уже кричал он. – Кто хочет ответить??? Что он там делает???
– Он слушает там музыку! – тявкнул кто-то из первых рядов. И мертвая тишина наполнила этот зал. Тишина повисла в воздухе, и, казалось, ее уже не разогнать, не развеять никакой волшебной силой…
– ВОТ!!! – прошептал ведущий. – Вот и ответ на вопрос. Вот симптом для постановки диагноза.
Он оглядел всех собравшихся и в полной тишине повторил: – Мало того, что он ходит в консерваторию, он еще изволит слушать там… пардон… музыку!!! Вы понимаете? Вот диагноз и приговор! Теперь вы все понимаете? – заорал он.
И зал взорвался дружным лаем, аплодисментами и смехом (собачьим смехом), и собачьей радостью...
– Простите, а что в этом плохого? – попытался прорваться Математик. – И кому это нужно? Зачем мы вообще об этом говорим?
– Что в этом такого? – нетерпеливым жестом ведущий замолчал проснувшийся зал. – А вы не понимаете? Неужели нужно объяснять?... Нужно объяснять? – повторил он в камеру.
Зал уже рычал и стонал, стены сотрясались от мощного хохота и возмущения, и воплей собравшихся.
– Вот и ответ! По-моему, все понятно! – сказал он, показывая на зал. – А кому это нужно? – повторил он вопрос и тихо, со слезами на глазах произнес, – это нужно собакам,… простите, людям. Наша передача нужна людям! – и оглядел собравшихся. – Итак, я считаю, диагноз поставлен! Он понятен и обсуждению не подлежит! Кто еще желает развить тему? Кто хочет высказаться?
Микрофон схватил человек, похожий на человека.
– Это наш знаменитый, всем известный писатель! Говорите, Писатель! Вам слово!
Писатель подтянулся и четко бесстрастно заговорил:
– А по моему разумению, этот человек просто сволочь!... Подонок!...
Зал зашумел, затрясся в нетерпении и замолчал. Вот теперь стало по-настоящему интересно.
– Это просто урод, которому миллиона мало! И никакой он не сумасшедший,… несмотря на то, что он любит музыку, – добавил он.
– Просто ему миллиона мало! Он пиарится, набивая себе цену. Он хочет много этих самых миллионов. Те, кто взял их, как наш господин Математик, – и он кивнул в сторону потрепанного пиджачка, – больше не получит ничего… и никогда! А этот получит! Получит намного больше! И вот доказательство! Что же ты, Гоша, не взял этот миллион и не отдал его своей школе? Своему университету? Не отдал институту, в котором работал много лет? Там в нем так нуждаются. Там до сих пор считают по логарифмической линейке, а компьютер увидят через сто лет! Да и то – один! Что же вы так не поступили, господин, Гоша? Ответ прост! Гоше мало, – он забрался в свою нору и ждет много этих миллионов! И получит их! Обязательно получит! А вы останетесь ни с чем, – и он снова посмотрел на Математика.