Миллион поцелуев в твоей жизни

Протянув руку между ног, я перестраиваюсь.

“Репортер был достаточно любезен, чтобы сообщить мне, что эта история появится в газетах в понедельник утром. Ты будешь вызван в качестве свидетеля. Скорее всего, тебе придется давать показания в суде, когда дело дойдет до него. Я надеюсь, ты готов появиться”, - говорит папа.

“Я с нетерпением жду этого. Все, что угодно, лишь бы убрать этого слизняка навсегда.” Я наслаждаюсь мыслью о Фигероа за решеткой. Это то, чего заслуживает этот засранец.

“Где ты вообще находишься? Я видел, что ты воспользовался самолетом.”

Черт. Узнал.

“В Вермонте”.

“С кем?”

“Другом”.

“Разве у тебя не выпускные экзамены на следующей неделе?”

“Да, и что?” Я говорю как гребаный маленький ребенок, но вот что происходит, когда мой отец делает со мной такое дерьмо.

Я возвращаюсь.

“Так что я не думаю, что это разумно, что ты гуляешь на вечеринке в выходные перед экзаменами”, - говорит он, и в его тоне слышится гнев. “Ты не можешь быть неудачником в важные моменты своей жизни, Крю. Когда-нибудь тебе придется исправиться.” Я сжимаю губы, чтобы не сказать чего-нибудь, о чем потом пожалею. “Тебе следует вернуться в кампус”, - продолжает он. “Готовься к выпускным экзаменам и убедись, что твои оценки в хорошем состоянии. Ты подал документы в колледжи, и я уверен, что они наблюдают за тобой.”

Я в этом сомневаюсь. Каждый из них впустит меня, если моя семья пожертвует здание на наше имя или что-то там еще, черт возьми.

“Хорошо”, - говорю я ему, просто чтобы отвязаться от него.

“Лети обратно”, - утверждает он. ”Завтра".

”Будет сделано". Таков и был мой план.

“И держись подальше от неприятностей”.

“Как всегда”.

На мгновение он замолкает. Я уверен, что разозлил его. “Ты ведешь себя легкомысленно со мной? Тебе следовало бы знать лучше, сынок. Мне не нравится, когда ты так ко мне относишься.”

“Я согласен с тобой. Вот и все, ” — говорю я пустым голосом.

Таким же пустым как и мое сердце.

“Так долго, как ты понимаешь. Спокойной ночи.”

“Спокойной ночи," — говорю я в никуда.

Он уже закончил разговор.

Положив телефон в карман, я иду на кухню и достаю бутылку водки из холодильника, затем беру стакан из шкафчика. Я наливаю в него приличное количество и делаю большой глоток, с трудом сглатывая, прежде чем вытереть рот тыльной стороной ладони.

Черт, мне нужен еще один.

Разговоры с моим отцом всегда оставляют во мне сомнения, и я ненавижу это. Он переходит от полного игнорирования меня к тому, чтобы подвергать сомнению каждое мое движение, и в итоге я чувствую себя полным дураком.

Но я не дурак. Я трезво мыслю и впервые в жизни знаю, чего хочу.

Рен.

Я влюбляюсь в нее. Я бы сделал для нее все, что угодно. Знает ли она об этом? Понимает ли она, насколько она важна для меня? Я должен сказать ей.

Я должен. Сегодня вечером.

Я уже выпил пару бокалов, когда услышал приятный голос Рен, зовущий меня со второго этажа.

“Крю? Ты где?”

Сделав последний глоток прямо из бутылки, я оставляю ее на стойке и поднимаюсь по лестнице, выкидывая отца из головы. Мою семью. Все это.

Я хочу сосредоточиться на Рен. Никто, кроме нее, не имеет значения.

Добравшись до верха лестницы, я останавливаюсь, наблюдая за Рен, которая стоит в ногах кровати, завернувшись в один из гостиничных халатов. Ее волосы распущены и ниспадают далеко за плечи, а лицо чисто вымыто, за исключением блестящего красного блеска для губ, который был нанесен на губы.

Мой член стоит по стойке смирно.

“Это то, что ты купила в магазине?” Я дразню ее.

Она смотрит на себя сверху вниз, ее губы изогнуты в улыбке. ”Не совсем".

“Тогда покажи мне, что у тебя есть”.

Рен снова смотрит на меня. “Ты действительно хочешь посмотреть?”

Я киваю.

Она тянется к переду своего халата, играя с матерчатым поясом. “Это может тебя удивить”.

“Я люблю хорошие сюрпризы”.

Ее смех мягкий. Чертовски сексуально.

“Я надеюсь, тебе понравится”.

“Сбрось халат и дай мне посмотреть, Птичка”.

Дрожащими пальцами она расстегивает пояс, белый махровый халат слегка приоткрывается, открывая мне вид на сексуальные ноги, плоский живот и набухшие сиськи.

Она полностью сбрасывает халат, так что он падает лужицей у ее ног, и я смотрю на нее, весь воздух из моих легких застревает в горле.

Бюстгальтер, который она надела, сделан из самого бледного, самого прозрачного розового цвета, отделанный красным кружевом. Я вижу ее соски. Трусики такие же, и я даже вижу ее лобковые волосы. С таким же успехом она могла бы быть голой, но, черт возьми, это не так.

Она самая горячая штучка, которую я когда-либо видел.

“Тебе нравится?” — застенчиво спрашивает Рен.

Кивнув, я начинаю приближаться, останавливаясь, когда между нами все еще остается несколько футов. Сейчас или никогда. Я хочу наброситься, и я предполагаю, что она этого тоже хочет, учитывая, во что она одета, но черт возьми.

Мне нужно убедиться.

“Мне это нравится”. Нежный изгиб ее живота, это маленькое углубление ее пупка.…Я хочу погладить ее там. Своим языком. ”Я боюсь, что как только я доберусь до тебя, я не смогу контролировать себя".

Что-то незнакомое мерцает в ее взгляде, и она облизывает губы. ”Это была та реакция, на которую я надеялась".

Получив ее разрешение, я подхожу к ней, кладу руки ей на бедра, играя с тонким кружевным поясом ее трусиков.

“Ты заставляешь меня чувствовать себя сумасшедшим, Птичка”.

Она откидывает голову назад, улыбаясь мне, хотя ее глаза широко раскрыты. Я вижу в них страх, и я хочу прогнать его.

Прогнать все, что ее пугает, чтобы она чувствовала себя со мной в безопасности.

“Мне нравится, что ты заставляешь меня чувствовать себя уверенно”.

Я притягиваю ее к себе, ее тело сталкивается с моим. “Ты самая сексуальная женщина, которую я когда-либо видел”. Ее глаза вспыхивают жаром. “Я вижу тебя”. Я обхватываю ее левую грудь, нежно сжимая, заставляя ее веки дрогнуть. “Твои соски”. Я кладу руку на ее киску, тепло, исходящее от ее тела, покрывает мою ладонь. “Твою киску. Ты хотела, чтобы я тебя увидел." Она кивает, ее губы приоткрыты. “И твой рот”. Я касаюсь уголка ее губ, отстраняясь, чтобы обнаружить слабый красный блеск, покрывающий кончики моих пальцев. “Ты запомнила, что я тебе говорил”.