Миллион за выстрел

– Они бы там не остались, если знают о нашем появлении. Они наверняка уже на пути в Портленд.

– Все равно поищи. Она была с повстанцами. Она выросла среди них. Она чувствует себя в горах, как дома.

– Придется подождать до утра. Уже совсем темно. Мои люди не следопыты. Они только зря будут бродить вокруг. Нам надо дождаться дневного света.

Чавез сжал кулаки.

– На рассвете. Отправь всех на рассвете. – Он снова повернулся и взглянул на горы.

«Ты там, Елена? Я иду за тобой, сучка».

Он повернулся к дому.

– Пойду просмотрю личные бумаги Галена. Может, что-то откопаю. Надеюсь, там нет ловушек?

Гомез покачал головой:

– Все чисто. Никакой опасности.

– Безопасность – хрупкая вещь. – Он начал подниматься по ступенькам на веранду. – Лучше не забывай об этом, Гомез.

– Высокий, мускулистый, недурен, седые виски. – Гален подкрутил бинокль. – Чавез?

– Похоже, – ответила Елена. – Дай мне бинокль.

Она медленно поднесла его к глазам. Господи, как же ей не хотелось видеть его снова. Она заставила себя взглянуть на стоящего на веранде мужчину.

Властность. Сила. Жестокость.

Мат. Спортзал.

Она поспешно опустила бинокль.

– Он.

– Тогда ты оказалась права: Барри вытащил его сюда, – заметил Гален. – Я не думал, что такой эгоистичный негодяй кинется за ребенком.

– А я была уверена. Ребенок ему нужен только чтобы потешить собственное самолюбие. Он хочет казаться богом. – Она сжала губы. – Но не с моим Барри.

– Остынь. – Он сжал ее плечо. – Ты вся как в узел завязана.

– А как, ты думаешь, я должна себя чувствовать? – Она глубоко вздохнула. – Когда мы отсюда уедем?

– Завтра утром. – Он снова поднял бинокль к глазам. – Я насчитал восемь человек в двух машинах. Похоже, они располагаются на ночь в доме. Напомни, чтобы я сжег все постельные принадлежности, когда вернемся. Пошли, пора возвращаться в лагерь. – Он стал подниматься по склону. – Я еще раз проверю их попозже.

Она бросила еще один взгляд на дом и медленно пошла за Галеном к лагерю.

Барри сидел около Джадда Моргана.

– Джадд учит меня вырезать. Ты видела его большой нож?

Она мысленно вспомнила лезвие, прижатое к горлу Галена.

– Видела.

Джадд улыбнулся.

– Я ему его не дам. Только демонстрирую. – Он взглянул на Галена. – Видел что-нибудь интересное?

– Что и ожидал. Там несколько амбалов. Не о чем беспокоиться, но все же лучше подежурить по очереди.

– Я первая, – сказала Елена.

– Я и не собирался оскорблять тебя, не доверив дежурства, – сказал Гален. – Но ты будешь второй. Сначала уложи спать Барри. – Он направился к пещере. – Не думаю, что нам стоит сегодня разжигать костер, лучше поесть всухомятку. Но, надеюсь, я сумею сотворить что-нибудь потрясающее.

Сотовый Галена зазвонил, когда они кончали ужинать.

– Где ты, Гален? – Низкий голос с сильным акцентом.

Гален замер:

– Чавез?

Елена быстро подняла на него глаза.

– Да. Знаешь, мне это начинает надоедать. Мне нужен мой сын. Отдай его мне.

– Пошел ты. – Он встал и вышел из пещеры, чтобы Барри не мог его слышать. – У тебя нет сына. Он принадлежит Елене. И так оно и останется.

– Ничего подобного. – Чавез сопел в трубку. – Твое вмешательство меня сильно разгневало, и я собирался тебя наказать. Но я человек разумный и умею оценивать шансы. Я готов тебе заплатить, если ты передашь мне сына. Пять миллионов долларов. Ты сам скажешь, как произведем обмен.

– Не получится.

– Десять миллионов.

– Я не торгуюсь, Чавез.

– Я могу еще поднять цену.

– Ответ будет тем же.

– Эта сучка даже в койке ничего особенного.

– Я кончаю разговор.

– Ты подумай. Я дам тебе номер моего телефона.

Сдержи гнев. Номер может тебе понадобиться. Он вынул ручку и блокнот.

– Диктуй.

Чавез продиктовал номер.

– Тебе лучше согласиться. Я все равно его заполучу. Если отдашь добровольно, станешь очень богатым человеком.

– Не пойдет. – Гален отключился.

– Что он хотел?

Гален повернулся к стоящим рядом Елене и Джадду.

– То, что хотел с самого начала. Только на этот раз он предложил заплатить. – Его губы искривились. – Последнее предложение – десять миллионов, но он сказал, что может поднять цену.

Джадд присвистнул:

– Впечатляет. За такие деньги многие превратятся в предателей. Тебе может прийтись нелегко, если он швыряется такими деньгами, чтобы заполучить мальчонку.

– Ты записал номер его телефона, – жестко сказала Елена.

– Я решил, а вдруг понадобится. Неужели ты думаешь, что я могу согласиться?

– Нет. – Она отвернулась. – Я не знаю, что думать.

Но на одно мгновение она в нем усомнилась. Чего еще он мог ожидать? Она изменилась сразу же, стоило ей узнать, что Чавез в пути. Она перешла на военный режим, к которому привыкла с детства, – будь осторожной, постоянно в напряжении и не доверяй никому.

Неприятно, черт побери.

– Нет, я не возьму эти проклятые деньги, что бы ты там ни думала, – зло произнес он.

Джадд перевел взгляд с него на Елену и спросил:

– Кто первым дежурит?

– Я, – коротко объявил Гален. – Мне надо побыть одному.

Елена видела всего одного часового, который бродил вокруг дома.

Она ползла медленно, молча, крепко сжимая в левой руке ружье.

В этой части предгорья кустов было мало, поэтому ей приходилось вжиматься в землю и двигаться с предельной осторожностью.

В офисе горел свет. Чавез наверняка пытается обнаружить какие-то следы.

Надо только добраться до сарая. Там она сможет спрятаться и оглядеться. Придется убить первого часового. Она уже заметила еще одного, недалеко от загона. Если она убьет и его, возможно, удастся пробраться в дом.

Она ползла вперед, не сводя глаз с окна кабинета.

«Я иду, Чавез. Ты это чувствуешь?»

Она уже представляла его в прицеле, как он сидит за столом и перебирает бумаги. Нет, не надо об этом думать. Надо просто сделать. Она должна отстраниться, как учил отец. Сделать работу и…