Миллионер
Шрифт:
– Ветром, - ответил.
– Майским, - промолчал.
Дальнейшие события, связанные с получением трех кредиток, мне тоже понравились - понравились своей простотой и четкостью, хотя и не без ущерба для моего богатого внутреннего мира.
– Леночка, посмотри № 117, - попросила моя спутница, когда мы прибыли в банковское помещение.
– Наш новый трейдер, - указала на меня.
– Грезит заработать миллион.
– Похвальное стремление, - по-доброму усмехнулась Леночка, похожая на пухленькую голубоглазую куклу из магазина "Детский мир".
– Слава, - шаркнул ногой.
– Очень
– У нас миллионеры идут через одного, - пошутила.
– Так. Двести девяносто долларов пятьдесят пять центов. До миллиона далеко. Будем брать?
– Будем, - горячился я, - брать. А миллион потом.
– Пожалуйста, - проговорила Леночка.
– Назавтра.
– И, увидев мое общее остолбенение, объяснила.
– Такой у нас порядок.
– Леночка, - выступила моя добрая фея.
– В виде исключение. А то наш друг до завтра не доживет.
Всем своим разболтанным видом я подтвердил, что так оно и будет наложу на себя руки. От нетерпения мацнуть банковские билеты, присланные нам в благотворительных целях по ленд-лизу.
Кукольная банковская прелестница выразительно вздохнула, мол, что с вами, несостоявшиеся миллионерами, делать и произвела необходимые расчеты на своем ПК.
– В кассу, - выдав металлический жетончик, указала на дверь, обороняемую двумя военизированными автоматчиками.
– Я здесь подожду, - сказала Мая.
– Надеюсь, найдешь дорогу обратно.
– Если не пристрелят, - тоже отшутился.
Через несколько минут я испытал настоящий шок. Таких глубоких чувств я давненько не переживал - и вот, пожалуйста.
Нет, меня не пытались пристрелить. Более того, миловидная женщина средних лет с сиреневыми по цвету глазами, походившая на постаревшую кинозвезду отечественного кинематографа Н. Ф., была предупредительна и улыбчива.
Правда, находилась она за бронированным, подозреваю, стеклом, что ничуть не мешало нашему производственно-прозаическому общению.
– Новенький, - приняла через щель жетончик.
– Трейдер, - сдержанно кашлянул я, словно стесняясь этого высокого звания халявщика.
– Желаю успехов, - манипулировала на клавиатуре, смотря на экран монитора.
– Двести девяносто долларов...
– ... и пятьдесят пять центов!
– поспешил я и потерял дар речи.
Почему? Дело в том, что мой взгляд, наконец, упал на стол кассира. И когда это произошло, то я ощутил, как земля уходит из-под ног.
Известно, к деньгам мое отношение равнодушное, как бальзаматора к трупу. Но, оказывается, есть и этому предел, после которого наша психика начинает ломаться, повизгивая от неприятных чувств, точно передавленная дворовая псина.
В чем же дело? Я увидел долларовые брикеты, упакованные в полиэтиленовую пленку. Эти брикеты валялись на столе, словно кизяки на хозяйственном дворе. Протяни руку - и возьми. Нет, хуюшки. Не успеешь протянуть руки - как протянешь ноги. Такая диалектика нашего мира, жестокого и несправедливого.
– Распишитесь, - услышал голос кассира и увидел листочек, выползающий из бронированной щели.
– В получении. А сумму прописью...
– Спасибо, - сдавленно прохрипел, выводя каракули.
– Пару миллиончиков-то, - кивнул на брикеты, - есть?
–
Ага, - пожала плечами бухгалтер-кассир.– Бумага.
Я заставил взять в руки и себя, и "бумагу", мне причитающую: две сотенки, одну полсотенки и четыре импортных червончика.
– Копейки не нужны, - сделал барский жест рукой.
– И мне не нужны, - приветливо проговорила Н. Ф.
– Бери-бери, копейка - рубль бережет, а цент - доллар.
– Золотые слова для миллионера, - прохрипел, - будущего. Рад был познакомиться, - раскланивался.
Мне улыбнулись напоследок, как публика спотыкающемуся коверному, и предупредили, чтобы я играл, да не заигрывался, поскольку судьба любит выверты творить с теми, кто теряет голову.
Да, голову я потерял - и не от суммы, каковую зажимал пучком тырновской петрушки в потном кулаке, а от перспектив завладеть кизячным брикетом, спрессованным до 1 000 000 $.
– Ты в порядке?
– спросила Мая, обратившая внимание на мою некую общую ажитацию организма.
Я продемонстрировал зажатый кулак, где топорщились птичьими хвостами grin`ы, и заявил, что собственными глазами видел цель своей жизни. И объяснил, что имею ввиду. Мое признание не вызвало никаких восторгов у Маи - она эти миллионы каждый день видит, но больше тех, кого с сердечными приступами и повышенным давлением выносят на носилках. От тотального проигрыша.
– А я видел бригаду скорой, - признался, - да решил, что почудилось.
– Чудес на бирже не бывает, - строго выговаривала девушка, когда мы уже возвращались по коридору.
– Заруби себе на носу. Я тебе показала успех, а неуспех плетется за тобой.
Я непроизвольно оглянулся, тем самым, рассмешив спутницу. Доверчив, как ребенок, заметила и протянула руку:
– На сегодня хватит игры.
– И неожиданно посоветовала: - Не напивайся, как сапожник, а лучше прикупи grindar`а.
– Чего?!
– был далек от моды, как турист в Гоби от водоема.
Выяснилось, что это такая современная обувь, практически не изнашиваемая. Продается бутиками, что в центре нашей белокаменной.
И пока я, переступая от конфуза в разбитых кроссовках, приходил в себя от такого "семейного" совета, девушка пожала мою безучастную пролетарскую лапу и удалилась прочь.
Я похлопал глазами ей вслед, чувствуя, что наши отношения, безусловно, строятся - и строятся каким-то странным образом. Что это все значит? Не втюрилась ли она сдуру в экзотического малого, не имеющего даже приличной обувки. Так порой случается в сказках, когда принцесса выходит замуж за простолюдина. Но мы-то проживаем не в сказке, и далеко не в сказке. Я бы сказал, где мы проживаем, но лучше промолчу.
Задумавшись, вываливаюсь из здания ВБ, как черт из церковной печи. И кого же я вижу на автомобильной стоянке? Правильно - лучшего друга Василия Сухого, матерящего у своей новой игрушки БМВ.
– Застопорила, сука, - объясняет.
– И ни в какую.
– Ехай на трамвае, - шучу.
– Ехай, - плюет в сердцах, - сам на нем.
– Я не могу бросить друга в беде, - ёрничаю.
– Сияешь, как медный таз в солдатской бане, - замечает товарищ, заглядывая в мотор авто с выражением детской обиды.
– Замочу в сортире, если брак кинули.