Миллионер

Тырновские окрестности встречали меня легкомысленными сиреневыми сумерками. Дальние поля и леса, точно примеривали шаль предстоящей ночи. Мое настроение отвечало состоянию окружающего мира: полумгла души.

Я чувствовал: события вот-вот перейдут к завершающей стадии. Однако не могу представить, кто и каким образом поставит финальную сцену. Или произнесет последнюю реплику.

Хэппи-энд случаются лишь в халтурных киношках и плохих книжках. Как правило, в жизни все заканчивается крестом - крестом на могиле героя. Таковы законы жанра нашего странного бытия.

М-да, креста на могилке не хочется - на моей могилке. За собственный, между прочим, денежки. Что там говорить, славный анекдотец дней наших скорбных: заработать миллион $ - и получить в ответ по мордасам миллион раз понятно что.

Свиным рылом, да в калашный ряд. Это про меня, тушинского оболтая. Раньше не понимал этой народной пословицы, теперь постигаю, что народец наш удивительно мудр. Коль такие мудаки, как я, в конце концов, начинают понимать его мудрость, выкованную веками.

Между тем, подкатив к тырновским воротам, подаю хрипатый сигнал: бип-бип-бип, мол, прибыл, мол, жив-здоров, мол, встречайте, дармоеды!

Выпадаю из колымаги - нет никаких дурных предчувствий.

Что может произойти в этой космогонической глухомани, забытой Богом и дьяволом? Что может произойти здесь, где ничего не происходит, кроме растительной жизни и животных совокуплений.

Открываю калитку: по двору фланируют куры, и хрюкает в сараюшке поросенок. Обращаю внимание на качалку, любимое местечко Илюши. Она пуста подозрительно пуста.

Убыли на речку, мать их так, - первая мысль. Вторая, - какая к черту речка?

И вырвав ТТ, скачками пересекаю двор, потом взлетаю на крыльцо, выбиваю ногой дверь и... Жанна! Она привязана бечевкой к стулу. Кляп-носок во рту. Засохшая кровь на страдательно-пунцовеющем лике. Глаза навыкате, как молодые сливы.

Если бы не знал, что все операторы-режиссеры-актеры отдыхают в вагинально-анальной Анапе, решил: снимают фильм - "Бандитское Подмосковье".

– Что случилось?!
– ору, выдергивая кляп.
– Где Илюша?! Где Миша?!

– Сука и педераст твой Миша!
– визжит Жанна.
– Я его прибью, блядь! Он меня треснул по голове! Развяжи!

– По голове?! Зачем?
– задаю глупейший вопрос, ещё не понимая, что проиграл.

Проигрался в пух и прах. Проиграл бездарно и с позором. Проиграл так, как может проиграть только вечный неудачник.

– А ты спроси, козла?! Ну, хотел меня, да?! Я, что, не дала бы? Дала! Зачем бить? Привязывать!

– Заткнись, дура!!!

И прикладываю максимум душевных усилий, чтобы не пристрелить эту телушку. И самому не застрелиться. От безысходности. Все! Вот она финальная сцена. И финальная реплика. И ничего нельзя сделать! Ни-че-го!

А тебя, Слава, сделали. И как сделали? Аккуратно, деликатно, театрально. И ты собственными руками отдал друга.

Ну, что ж, пользуйтесь, господа, - пользуйтесь на радость себе и своим детям! Живите и процветайте, и, по возможности, размножайтесь. Вы - сильнее меня. Это надо признать. Вы везде и всюду, как палочка Коха, как бубонная чума, как гордая холера!..

Вы лоснитесь от удовольствия жизни. В руках ваших вся власть и все тузы. Вы сами определяете правила игры. И меняете, когда это вам надо. Законов для вас нет, действуете исключительно по понятиям - чисто, конкретно и в натуре, кремлевская мы братва.

Вас надо отстреливать, как бешеных лис. Иначе перекусаете всех, и мы будем, как вы. Ваша цель: чтобы мы были похожи на вас. И тогда вы непобедимы.

Признаю: я проиграл. Подвела простота, которая хуже воровства.

Как я мог поверить в сценическую постановку, когда избивали Брувера-младшего? Ведь возникла мысль: все как-то складывается легко и просто? И отогнал её, как драную псину.

И вот плачевный результат: эх, Миша-Миша! Ты сделал меня красиво. И твоя двоюродная сестра Мая сделала меня красиво. И вообще - вы красивые люди. Жаль, что вы мои враги, я бы с вами дружил.

Да, г-н Кожевников, который уже далеко от нас, был прав: только женский ум мог придумать такую утонченную комбинацию с неожиданным перевертышем.

Мишу Брувера били, и били крепко, тому я свидетель. Но он-то знал, за что терпит побои. За первый миллион можно и пострадать лицом. И за второй тоже. И за третий. Молодец, быть ему выдающимся дилером всех времен и народов.

А что делать мне? Не знаю. Устал - устал смертельно. Хотя я-то ладно, а как быть с Ильей? Я по сути дела его предал, коль не сумел уберечь. И остался один, не считая тырновской дурочки, хлюпающей носом рядом.

– Прекрати, - прошу.

– Илюшу жалко-о-о.

– Еще не вечер, - поднимаюсь на ноги.

– Куда ты?!
– голосит.
– Не уходи! Мне страшно-о-о!

Я спешу к "дедушке" советского автомобилестроения эпохи первых космических героических полетов. Через тернии - к звездам!

Все! Баста! Меня достали до тушинской до самой моей пролетарской печени - теперь я буду доставать врагов до самых до рубиновых их кишок!

И ничто меня не остановит, клянусь! Лучше пасть в кровавой сечи, чем вечно жить в рабстве!

На этой истерической ноте высоких чувств-с я услышал звук противоестественный звук, будто из соседнего перелеска, знакомого мне комарами и муравьями, наступают танки.

Да, это был танк в единственном числе - джиповый. Эхо усиливало звук и казалось, что надвигается бронированная армада, ан нет: джип был один и принадлежал менхантеру - "охотнику на людей".

Его-то мне и не хватало - для полного и окончательного счастья!

Удивился ли я? Ничуть. Во-первых, притомился дивиться, во-вторых, коль у человека такая профессия: искать людей, то почему бы спецу не найти меня.

– Здорово, мститель народный, - улыбается Александр.
– Как дела? Ведет себя спокойно и даже с некими элементами издевки.
– Вижу дела хреновые? Мобильный выбросил. Зачем?

Я молчу, тупо глядя на него. Слов нет - кляп вопросов клинит рот.

– А что с лицом-то?
– интересуется г-н Стахов.
– Опять били, рассматривает меня.
– Не рашпилем ли?

Я чувствую: рука непреднамеренно тянется к ТТ.

– Э-э-э, не балуй, - осматривается.
– Ба! Твоя тачка! Класс! Я бы поменялся, да привык к своей. А, что, говоришь, с лицом?