Миллионер

«Неужели у Рюмина хватит денег, чтобы скупить акции „Интер-Полюса“? Ну, собьет, опустит он стоимость акций на фондовом рынке. Все равно дорого. Рюмину не потянуть. А Фурнье? Его Рюмин не случайно привел. У этого денег на все хватит. За ним международные фонды».

Захотелось пить. Крюков позвонил секретарю и заказал чай с двойным лимоном. Нужно было восстановить силы. Всеобщего увлечения зеленым чаем он не признавал и отдавал предпочтение черному. Если его приятели иронизировали по поводу того, что от крепкого чая портится цвет лица, Крюков всегда пресекал веселье, намекая, что и им неплохо бы приучаться чифирить, ибо от сумы и от тюрьмы не зарекайся.

Теперь оказывалось, что эта шутка не так уж далека от истины.

«Допустим, что они играют на понижение курса акций. Логично. Из-за интервью пойдут слухи о скандале. Будут говорить – “Интер-Полюсу” жить осталось считанные недели или месяцы. А потом, будьте любезны, под крыло какой-либо госкорпорации или личной фирмы государственного деятеля. Неизвестно, кстати, какого именно. Называть будут многих любителей поживиться чужой собственностью. Им имя – Легион! Присвоим пока этому незнакомцу почетное звание “господин Х”».

Крюков даже увлекся умственными построениями. Эх, пора полностью посвятить себя науке. Лучше анализировать проблемы других людей и компаний, чем свои собственные. Во всяком случае, это приятнее.

«Итак, господин Х тянет свои ручонки к собственности „Интер-Полюса“. Тянет и вот-вот схватит компанию за горло или, что точнее, за вымя, чтобы ее подоить, голубушку. И рынок это пугает. Стоп, а почему это должно пугать инвесторов? Ни хрена! Рынок, наоборот, радуется. Компания попадет под надежное покровительство и станет дороже. Значит, из-за скандала с интервью акции не упадут, а пойдут вверх. Получается, что Рюмин или господин Х не ставят своей задачей уронить стоимость акций. Они хотят уронить только некоего Крюкова. Выставить выжившим из ума старым идиотом, который утратил ощущение реальности, и выбросить его на помойку».

Крюкову не хотелось принимать версию причастности Рюмина в качестве основной – по ней он выглядел реальным лохом. Да, нужно было проверять Рюмина и анализировать деятельность его команды в банке.

«Как всегда – гром не грянет, мужик не перекрестится».

Чай горчил, лимон показался безвкусным.

«Легко говорить! – оправдывал сам себя Крюков. – Думать да гадать, переливать из пустого в порожнее, топтаться на месте? Ерунда! Бизнес делать будет некогда. Так в России не поступают». Вроде полегчало. Крюков сделал два глубоких глотка остывшего чая и закусил сушкой.

Это была милая привычка, говорящая о его скромности. В советские времена посетителей Центрального Комитета правящей компартии угощали согласно табели о рангах: самым важным полагались бутерброды с колбасой и сыром – таких было очень мало, – а подавляющему большинству гостей приносили сушки и крендельки, правда, всегда свежие и почти всегда с маком.

Крюков привык к сушкам.

«Хорошо, предположим, что главный злодей – Рюмин. Но вызывают меня все-таки в Кремль. А между консультантом Рюминым и Кремлем дистанция огромного размера. Где он и где Кремль! Однако у Кремля башен хватает. И между прочим, не все они между собой дружат. Может, одна из этих башенок Рюмина и пригрела».

Ситуация нравилась Крюкову все меньше. Вариантов было множество, каждый из них имел право на существование. А информации, которая служила бы ключом к разгадке этой зашифрованной грамоты, не хватало. Точнее, ее вообще не было.

«Дожил, – мрачно усмехнулся Крюков. – Не знаю, что вокруг меня реально происходит. Ищу черную кошку в темной комнате. Конечно, цвет для кошки – не главное. Главное, чтобы ловила мышей. Она и ловит. Но я-то ее не вижу!»

Расстроенный Крюков резко отодвинул от себя уже пустую чашку с чаем и вазочку с сушками. Одна из них упала на пол и резво закатилась под стол.

«Не вижу!»

* * *

– Ты была любовницей Дронова? – удивился Максимов.

– А что тебя так поражает? Ты не знал, что молодые красивые девушки делают карьеру через постель? – Кристина брезгливо поджала губы.

«Я не должен ее упрекать. Она мне ничем не обязана. Сама пробивается, как умеет. Да и чем я лучше ее? Лег под Рюмина. Каждый продается – цена только разная».

Максимов в конечном итоге согласился поговорить с Кристиной на нейтральной территории и подъехал к предложенному ею ресторану на Садовом кольце неподалеку от Сухаревской площади. Реклама утверждала, что это заведение своим дизайном и атмосферой напоминает кафе Нью-Йорка. Даже отдаленно нью-йоркского стиля Максимов в ресторане не обнаружил. Кормили, впрочем, вкусно и сытно. На японских тарелках подавали итальянскую пасту с морепродуктами и кавказские кутабы с соусом. Порции баранины на косточке также поражали своими размерами.

По соседству крупная блондинка, кокетливо разложив на столике силиконовые груди, смотрела на Максимова, откровенно улыбаясь и завлекая ярко-зелеными глазами.

«Наверное, контактные линзы у нее зеленого цвета», – подумал Максимов.

Он действительно не имел никакого права укорять Кристину за сожительство с грубым скотом Дроновым, но было неприятно.

– Зачем ты мне это рассказала?

– А ты действительно не знал?

– Нет.

– Я думала, добрые люди уже доложили.

– Значит, обсуждают наши отношения?

– Для всех это уже давно не секрет.

– Зачем же мы прятались, или крышевались, как любит говорить один мой приятель?

– Чтобы твоя жена не узнала. Тебя же это волнует в первую очередь! – не удержалась и съязвила Кристина.

– Мы встретились, чтобы окончательно поругаться?

– А мы и не ругались. Ты просто решил меня бросить. Так тебе удобнее.

– Не будем ссориться, Кристи. Я как хорошо к тебе относился, так и отношусь. К сожалению, обстоятельства выше нас.

– Ты благородный, прямо как принц крови.

– Вообще-то более благородное происхождение у тебя, а я так – примус починяю, – резко возразил Максимов. Он начинал злиться и уже жалел, что приехал.

«Решила поскандалить. Выложить все, что накопилось. Ничего, потерпим».

– Саша, – радикально сменила тон Кристина. – Я реально в шоке. Не хочу, чтобы ты уходил.

Максимов не отвечал.

С соседнего столика на него все так же призывно смотрела силиконовая девица. Казалось, еще немного, и она лизнет его большим багровым языком.

«Неужели так в Нью-Йорке? Не замечал. Хотя там город пестрый. Все можно увидеть».

– Может, ты хочешь выпить? Я не предложил. Ты, кажется, за рулем? – спросил Максимов.

– Машина опять в ремонте. Я – адский водитель. Больше чинюсь, чем езжу.

– Сочувствую, – заметил Максимов, подумав: «А Катя ездит очень аккуратно. Не помню, чтобы она попадала в аварии».

– Я, пожалуй, выпила бы текилы.

– Не крепковато? Может, лучше вина?

– В самый раз. Разговор у нас будет непростой.