Милорадович
Шрифт:
«Передвижения корпусов производились с такой осторожностью, тишиною и порядком, что турки даже и не предполагали о близости русских» [780] .
«Когда авангарды корпусов Милорадовича и Платова вступили в сферу неприятельского огня, турки открыли по ним сильный огонь из своих ретраншементов, а конница показывала вид готовности к нападению. В то же время, по береговой дороге в Черноводы, выслана была значительная часть турецкой конницы для угрозы правому флангу Милорадовича. Передовые войска обоих корпусов, остановившись на высотах, открыли перестрелку» [781] .
780
История Апшеронского полка. с. 307.
781
Генерал Багратион. с. 72—73.
«Милорадович, не прекращая движения, отделил для очищения своего правого фланга Сибирский гренадерский и Белорусский
782
Петров А.Указ. соч. т. 2. с. 356-357.
Впечатляет. Однако есть версия, что все происходило несколько по-иному.
«"Егеря взяли 8 орудий, которых никто, — пишет Паскевич, — не защищал, ибо пехота при появлении казаков вместе с кавалерией, бросив ружья, разбежалась по островам, кустарникам и камышам Дуная. Весь день приводили пленных, и из всего корпуса едва 1000 человек успели спастись в Силистрию. У нас убыль не превышала убитыми и ранеными 60 человек".
Тем не менее дело под Россеватом было тогда, вероятно по политическим соображениям, названо "знаменитым сражением". Князь Багратион получил орден святого Андрея Первозванного и 50 тысяч рублей, а Платов и Милорадович были произведены в полные генералы» [783] .
783
Щербатов А.П.Указ. соч. с. 79.
Возможно, именно так и произошло — Паскевича в зависти к Багратиону или Милорадовичу не упрекнешь. Да и желчным характером он не отличался… Но, как бы то ни было, главнокомандующий писал тогда императору: «Все отличные подвиги генерал-лейтенанта Милорадовича, который не только в нынешнее знаменитое дело, но и во все продолжение настоящей кампании, особливо в охранении Валахии самым малым числом людей от неприятеля, тогда яростью преисполненного, и в оборонении области сей обнаружил не только редкое усердие к пользе и интересам вашего императорского величества, но и знания, искусство и опытность единственно отличному генералу свойственные, побуждают меня всеподданнейше просить о награждении его следующим чином» [784] .
784
Генерал Багратион. с. 76.
Несмотря на видимую приязнь, отношения между этими выдающимися военачальниками были слишком сложными, что проявилось в ближайшее время.
Из лагеря за Дунаем Милорадович писал бывшему измайловцу генерал-майору Сафонову, коменданту Петропавловской крепости:
«Во всех моих крайних нуждах прибегаю я к вашему превосходительству — вы бы меня чрезмерно одолжили бы, если бы взяли на себя следующую комиссию: 1) купить мне один кивер с орлом; 2) две форменных шляпы; 3) одну пару форменных эполетов генеральских; 4) форменный шарф…
Военный министр граф Аракчеев подарил мне две пушки, которые еще в арсенале находятся. Сделайте мне милость, возьмите их к себе для отправления в Чернигов, я все убытки вам возвращу с великой благодарностью, о чем и сестрице [785] сейчас же пишу» [786] .
Интересное послание! Государь только что утвердил некоторые изменения в форме одежды — и Михаил Андреевич уже стремится быть обмундированным по-новому; министр дарит пушки командиру воюющего корпуса — и тому «самовывозом» приходится их доставлять.
785
Марии Андреевне Стороженковой, жене черниговского губернского предводителя дворянства.
786
Русская старина. 1899. т. 99. № 6. с. 60.
Вскоре в судьбе Милорадовича началась чреда изменений.
«19 сентября генерал Милорадович из-за разногласий с князем Багратионом, постоянным своим соперником во всей войнах, уехал в Валахию, где и принял начальство над резервным корпусом, командир которого граф Ланжерон прибыл в Силистрию и заступил место Михаила Андреевича» [787] .
«Известие о сем назначении восхитило его. В первом порыве радости он сказал своему адъютанту Бибикову [788] : "Всего более радует меня, что я, как Главнокомандующий, вправе выдавать подорожные, и не должен буду более посылать за ними к Багратиону"» [789] .
787
История Апшеронского полка. с. 309.
788
Бибиков Дмитрий Гаврилович(1791—1870) — корнет Белорусского гусарского полка; генерал от инфантерии, министр внутренних
дел (1852-1855).789
Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича… с. 30.
Впрочем, из подчинения князю Милорадович тогда еще не вышел, а их отношения все продолжали ухудшаться.
«Князь Багратион… предписанием от 24 декабря генералу от инфантерии Милорадовичу требовал приезда его в Гирсово, чтобы передать ему командование над корпусом, стоявшим в Болгарии и имевшим в данную минуту наибольшее во всей армии значение.
Милорадович, считая себя обиженным тем, что после смерти князя Прозоровского Главнокомандующим был назначен не он —"спаситель Бухареста", а князь Багратион, до сих пор не бывший на Дунае, отказался принять предлагаемое ему назначение, ссылаясь на свою болезнь…
Быть может, не одно боевое соперничество вызвало в Милорадовиче его враждебность к князю Багратиону. Последний, как Главнокомандующий, не мог не обратить внимания на то, что Валахия, находясь под непосредственным начальством Милорадовича, не выполняла ничего, что на нее падало по разным поставкам для войск. В Валахском диване всеми делами распоряжался известный интриган грек Филипеско» [790] .
По этому поводу князь Багратион писал графу Аракчееву: «Общий наш приятель Михайло Андреевич крепко виноват против меня. Он кричал и писал — я дам пример всем служить и повиноваться и т. п., на поверку вышло, что не хочет расставаться с мамзель Филипеско, в которую по уши влюблен. Любовь его — Бог с ним, пусть бы веселился, но отец ее наш первый враг, и он играет первую роль во всей Валахии. Наш приятель за него уцепился крепко, и способу нет никакого отделить, ибо что бы я ни затеял, тотчас турки узнают от Филипеско. Наш приятель влюблен до сумасшествия, и способа нет с ним ладить… Наш Михайло благословенный сделался от любви как дитя блаженный. Будет придираться, беситься, а в резон ввести не могу никак, ибо влюбленный человек лишается почти рассудка. Я вам говорю сие для того, что вы его любите, и я очень люблю; он добрый, благородный, честный и все хорошее имел, но теперь узнать невозможно его. Из доброго человека сделался самым настоящим интриганом валахским. Его надо отсюда вывести; со временем любовь пройдет — он же нам спасибо скажет, а между тем избавится и от разорений. Он должен в Бухаресте около 35 тысяч рублей — шутка ли? Истинно любя, его надо уволить: он очень желает, говорят, в Киев военным губернатором» [791] .
790
Петров А.Указ. соч. т. 2. с. 413.
791
Дубровин К.Ф.Письма главнейших деятелей в царствование императора Александра I (1807-1829). М., 2006. с. 29-30.
Это перспектива, а пока «…корпус генерала Милорадовича, перешедший по случаю его болезни в командование графа Каменского, оставлен в Гирсово» [792] .
Видно, что герой наш сильно запутался: любовь, интриги, служебные трения и материальные проблемы… Многое, кстати, можно понять из его приватного письма к графу Аракчееву: «Вы сами судить можете, сколь много требует обязанность моя объяснить все насчет Филипеско мне известное и оправдать его. Я препроводил к графу Румянцеву [793] прошения обоих греков, объяснил также некоторые обстоятельства, касающиеся бояр, кои необходимо нужно знать для открытия интриг, но умолчал о тех, где более наши замешаны, что я одному вам мог вверить. Одного назвал Безака, который так известен, что терять ему нечего. Мне бы приятно было, ежели бы назначено было следствие. Сей единый способ опровергнуть сильное действие денег и интриг с давнего времени, и столь тонко и осторожно производимых…» [794]
792
Петров А.Указ. соч. т. 2. с. 410.
793
Румянцев Николай Петрович, граф(1754—1826) — министр иностранных дел (1808—1814).
794
Дубровин И.Ф.Письма главнейших деятелей… с. 40.
Не будем лезть в эти хитросплетения, в коих и современники разобраться не могли — даже полгода спустя Милорадович писал оправдательные письма Аракчееву и сменившему его на посту военного министра генералу Барклаю-де-Тол-ли — по крайней мере, поведение его нам достаточно понятно. Хотя выдержку из еще одного письма к Аракчееву привести необходимо: «Здесь подозревают, что князь Ипсиланти имеет тайным образом частое сношение с Валахией. Деньги — великие способы. В бытность мою в Бухаресте французский генерал Себастиани, проезжая через оный из Константинополя, сказал мне, что тотчас после Тильзитского мира князь Ипсиланти старался сыскать у Порты прощение и ее покровительство, но что Себастиани, узнав сие через своих доверенных, помешал ему в этом. Генерал Себастиани хотел о сем сказать покойному фельдмаршалу, к коему он из Бухареста отправился» [795] .
795
Там же. с. 45.