Милый дом и все, кто в нём

Некоторое время все сидели в тишине, было слышно только тихое всхлипывание Изабель и глотки Нормана. Часы пробили 11:30 и ровно в это время постучался в дверь нотариус.

Эмилия любезно открыла ему дверь и пригласила войти. Выглядел он строго и чопорно. Темные волосы дополняли его мрачный образ, а привычка постоянно поправлять очки, вероятно, сводила кого-то с ума.

– Доброе утро! Пожалуйста, проводите меня к Господину Стефану, – безэмоционально пробубнил нотариус и самостоятельно пошел на второй этаж, как будто уже знал куда идти. Эмилия в растерянности не стала ничего говорить, а молча жестом руки указала на второй этаж.

– Эмилия, не могли бы вы принести чашку травяного чая для Изабель? Она себя неважно чувствует, – спросил Альберт, нежно поглаживая жену по голове.

– Разумеется, Месье, – прошептала она и ушла в столовую. На лестнице раздались звуки каблуков Екатерины, она спускалась вниз, держа в руках дамскую сумочку. Подойдя к столику около ярко-коричневого дивана, она налила себе стакан виски, полбутылки которого Норман осушил за час или полтора. Через мгновение в холле показалась Эмилия с ароматной горячей чашкой чая в руках.

Неожиданно на лестнице появились доктор Ковальски и нотариус. Доктор выглядел апатично, смотря то в пол, то на ладонь, опоясывающую перила, а нотариус, будто возмущенный происходящим, хотел побыстрее покинуть поместье.

– Мне очень жаль…, – начал тихо, почти шепотом, говорить Ковальски, – но господин Стефан Д’Марсо скончался 5 минут назад.

В комнате на мгновение настала такая тишина, что тиканье часов казалось безумным боем барабанов, а парящий за окном снег ложился на землю, будто оглушительный град в ненастный летний день.

Наконец тишину прервал истощенный, полон горечи плач Изабель. У девушки тряслись руки и она едва могла держать хрупкую чашку с горячим чаем. Убитая горем, с глазами полными слез, она спросила:

– Почему? Что случилось? Он же чувствовал себя вполне бодро.

Все остальные, охваченные мрачным ожиданием, не произнесли ни слова, а с тревогой ждали ответа от Ковальски.

– Несмотря на то, что за завтраком он чувствовал себя стабильно, ситуация резко ухудшилась, по моим предположениям, с полчаса назад. По предварительному диагнозу я могу сказать, что причиной летального исхода стал оторвавшийся тромб. Тромб мигрирует с током крови до сердца, а далее – в легочную артерию, что послужило внезапной остановки сердца. Мне очень жаль. Он сейчас в комнате с супругой. Вы можете проститься с ним. А я, пожалуй, пойду, – сказал Ковальски с тяжестью на сердце и поспешно удалился вместе с нотариусом.

Норман и Екатерина продолжили пить виски, не проронив ни слова. Казалось, словно один стакан за другим уходит за считанные секунды, в то время, как Эмилия сидела в углу на кресле и тихо смахивала слезы со своих щек.

Казалось, будто никто не мог осознать произошедшее; время словно замерло, ожидая, когда стрелки часов вновь начнут свой бесконечный бег.

Через несколько минут или секунд показалась Агата. Заплаканные, безупречно голубые глаза стали красными, а худощавое лицо припухло.

– Я думаю, вам тоже стоит пойти и попрощаться, – дрожащим голосом предложила Агата.

Все присутствующие поднялись со своих мест и удалились в комнату покойного Стефана. Тишина, окутывающая пространство, казалась почти осязаемой, а воздух был пропитан горьким запахом утраты. Каждый шаг по скрипучему полу отзывался в душе, напоминая о том, что больше никогда не будет тех теплых и поучительных бесед.

Глава 2

Минуло 3 дня. Похороны прошли в соответствии с традициями. В последние дни Изабель, находящаяся в эмоциональном состоянии, не ела ничего, а Альберт делает все, что в его силах, чтобы поддержать ее. Он даже отказался от работы, чтобы помочь семье в этом трудном периоде. Норман продолжает утопать в горечи, запивая её виски, хотя пьет он независимо от семейной трагедии. Он заперся в своей комнате и не желает никого видеть. Эмилия, оправившись после похорон, приступила к своим прямым обязанностям. Агата сменила свою привычную, яркую одежду от кутюр на траурное, черное платье в пол и черный платок. Все, казалось, находились в горе и трауре, но Екатерина вела себя весьма спокойно. Она быстро отошла от смерти брата, и ее выражение лица было весьма задумчивым.

Екатерина часами и минутами погружалась в свои размышления, словно оказавшись в собственном мире, не замечая окружающих. Лишь тихие глотки алкоголя и клубы сигаретного дыма напоминали ей о том, что она всё еще находится в доме с семьей.

Вдруг Екатерина резко встала с мягкого, почти поглощающего в себя кресла, схватила свою сумочку, надела серое теплое пальто и выдвинулась на улицу.

Снегопад закончился, ветер утих и погода напоминала морской штиль. Поместье наполнилось светом, стены оживились блестящими оттенками, а картины, висящие на стенах, придавали особый шарм и изысканность стилю двадцатых годов

Эмилия начищала столовые приборы к обеду, а на кухне гремел стук кастрюль и мисок.

– Ян, пожалуйста, аккуратнее сервируй блюда. Госпожа не любит хаос в трапезе, – сделала замечания Эмилия молодому повару при поместье. Ян обладал неприятной внешностью. У него была маленькая рыжеволосая голова, торчащие большие уши и кривоватые зубы. Хотя по внешнему виду ему не было и 30 лет, он обладал врожденным талантом к кулинарии. На кухне у него своя система хранения и обычно он никогда не позволяет Эмилии там хозяйничать.

– Пришло время подавать на стол. На сколько персон готовить блюда? – поинтересовался Ян.

– На шесть человек. Госпожа Екатерина вернулась в поместье не одна, – ответила Эмилия, взяв в руки тяжелый, хрустальный кувшин с клюквенным соком.

– Кто нанес к нам визит? – с любопытством выдал Ян, обнажая кривые зубы.

– Не к нам, Ян, а, вероятно, к госпоже Екатерине. Ты слишком большого мнения о себе, забывая о том, что ты обычный прислуга, – с насмешкой произнесла Эмилия и удалилась в столовую накрыть обед.

Ян, обиженный её словами, провёл рукой по волосам и стиснул челюсти. Он не мог понять, почему Эмилия так высокомерна, ведь они оба работали в одном доме. Но в то же время его любопытство подогревалось: кто мог быть у Екатерины?

В комнате уже все собрались к столу. Альберт умолял Изабель пойти пообедать, ему было больно смотреть на нее. Норман спустился уже изрядно выпивший, но решил не пропускать семейный обед, ведь это лишний повод задеть бедняжку Изабель, а Агата, ни с кем не разговаривая, молча сидела, смотря в одну точку, и ждала обеда.

– Дорогая семья, я хочу представить вам весьма уважаемую гостью в нашем доме – Адель Браун. Моя старая знакомая и по совместительству частный детектив. Прошу любить и жаловать! – представила гостью Екатерина, приглашая ее к накрытому столу.

Все присутствующие в комнате замерли на мгновение, перешептываясь и обмениваясь взглядами.

Адель Браун довольно эксцентричная, с личными взглядами на жизнь, отличных от общепринятых. Хотя на вид премиленькая девушка лет двадцати восьми с большими зелеными глазами и каштановыми волосами. Она обожает приключения и загадки, которые заставляют ее глаза светиться огнем. Девушка отдает предпочтение одежде в нежных бежевых оттенках, особенно изысканным брюкам, которые подчеркивают её утонченный вкус и элегантность. Адель имеет немецкие корни по отцовской линии; ее предки проживали в Германской империи, а затем они иммигрировали в РСФСР по политическим убеждениям. С самого раннего возраста она проявляла интерес к разгадкам, что стало возможным благодаря наследию от отца, который тоже работал частным сыщиком.