Милый дом

Ромео.

Ромео, парень у которого семейных проблем больше, чем у меня. Ромео, которому сулит великое будущее. Ромео, который, без сомнения, не обрадуется ребенку.

Ребенок.

В моем животе может быть ребенок, крохотный беззащитный ребенок.

Мне снова стало дурно.

Я побежала в ванную и закрыла дверь, сухие позывы скрутили мой пустой желудок. После того как они прекратились, я поднялась с пола и посмотрелась в зеркало. Мои глаза покраснели от непрекращающейся тошноты, и выглядела я ужасно.

Я запрокинула голову и вынула контактные линзы, достала черепаховые очки от «Шанель» и завязала волосы в высокий свободный узел – теперь я выглядела как Молли до Ромео, до секса, до возможной беременности.

Мои щеки казались бледными и безжизненными, а губы побелели от шока. Не находя покоя, я подошла к зеркалу во весь рост, подняла футболку и уставилась на свой живот так, будто рентгеновским зрением могла узнать правду о своем состоянии. Он ни чем не отличался от того, как выглядел пятнадцать минут назад.

Открыв холодную воду, я остужала лицо, пока кожа от онемения не перестала чувствовать прикосновения. Когда я открыла дверь, Элли уже вернулась с пакетиком из аптеки. Я протянула руку, но она прижала меня к груди и крепко обняла.

– Все будет хорошо, – тихо сказала она.

На автомате взяв пакетик, я зашла обратно в ванную и закрыла дверь. Мне понадобилось двадцать минут, чтобы заставить себя сделать тест. Я оставила белую палочку на туалетном столике и вернулась в комнату, чтобы дождаться результата.

У Кэсс на телефоне сработал таймер, и с каждым сигналом мое сердце все громче билось в груди. Девочки взяли меня за руки, мы вчетвером подошли к туалетному столику и уставились на маленькую белую палочку, которая была источником столь сильного напряжения.

Спустя еще пять минут, Кэсс прочистила горло.

– Хочешь, я посмотрю? Я больше не могу таращиться на эту чертову штуку.

Я закрыла глаза. Пять секунд вдыхать через нос, пять секунд медленно выдыхать через рот. Выдохнув, я кивнула и увидела, как Кэсс взяла палочку. Она стояла спиной ко мне, так что я не могла уловить хоть какую-нибудь реакцию. Ни понурых плеч, ни оха от шока, ни вздоха облегчения.

Когда она повернулась, на ее лице ничего нельзя было прочесть. Она посмотрела мне в глаза, но ничего не сказала. Медленно подошла ко мне, взяла за руку и прошептала:

– Ты беременна, солнышко. Результат положительный.

Время остановилось, мир перестал вращаться, сердце перестало биться.

Я стояла на трясущихся ногах и не знала, что делать. Что делать, когда понимаешь, что внутри тебя растет маленький человечек? Тот, который появится на десять лет раньше, чем полагалось? Тот, которого совершенно не планировали?

Я не устояла. Ноги отказали, и я осела на ковер из овечьей шерсти, меня захлестнул страх. Я не могла дышать из-за волн паники, которые накатывали на меня. Три пары рук участливо поглаживали меня, девочки шептали что-то, пытаясь успокоить.

– Что мне делать? – взвыла я в чьи-то волосы.

Элли погладила меня по голове, ее глаза были полны слез.

– Не знаю, дорогая.

Я дернула головой.

– Мне придется от него избавиться. Не знаю, смогу ли я это сделать. Ромео нужно играть в футбол, чтобы уйти от родителей. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы стать профессором. Я не могу это делать, будучи матерью. – Чистый страх пробежал по позвоночнику. – Мамой. Я не могу быть мамой. У меня ее никогда не было. Как я могу ей стать, если даже не знаю, что это такое? Никто не показал мне примера!

– Молли, успокойся, – умиряла меня Кэсс. – Ты слишком завелась. Для тебя это вредно. Да и этим ты точно ничего не добьешься.

Я заревела в голос и скрутилась калачиком на полу, положив голову на колени Кэсс, и вот тогда я услышала шорох снаружи и тяжелые шаги на балконе.

– Мол? Мол! Что с ней?

Ромео.

Кто-то поднялся.

– Роум, успокойся, ладно? – Это была Элли.

– Нет! Что с ней?! Мол? – Голос Ромео стал требовательным. – Она заболела? Почему она мне не отвечает? Я получил твое сообщение и сразу же приехал.

– Нет. Она… эм…

– Это Шелли? Эта сука…

– Это не Шелли.

– Тогда что?.. Эл, ради бога, уйди с дороги!

Кэсс и Лекси встали. Ромео взял меня в свои сильные руки, отнес к кровати и, уложив на мягкие простыни, заботливо прижал к своей груди.

Уткнулся носом в мои волосы, а затем обхватил щеки ладонями, вынуждая взглянуть на него. Я утерла слезы и заметила целую гамму эмоций на его лице: взволнованность, расстройство и беспокойство за меня.

Он наклонился и сцеловал две непрошенные слезинки с моего лица.

– Детка, что случилось?

Я не могла говорить, просто смотрела на него, пытаясь предвидеть его реакцию.

Он резко повернул голову и прорычал:

– Мне кто-нибудь скажет, какого черта здесь происходит?

– Роум, Молли должна тебе кое-что сказать. Мы пойдем, дадим вам время поговорить, – спокойно ответила Элли.

Каждая из подруг подошла и поцеловала меня в щеку перед уходом. Я села, грудь все еще часто вздымалась после моего срыва.

Когда дверь закрылась, Ромео перетащил меня на себя и заглянул в глаза.

– Детка, пожалуйста. Скажи, что случилось. Ты меня пугаешь.

Я придвинулась ближе и нежно его поцеловала.

– Я люблю тебя, Ромео.

– Я тоже тебя люблю, – ответил он, и я погладила его лоб, прогоняя следы растерянности.

– Мол…

– Мне было плохо несколько дней, – призналась я, прерывая его.

Глаза его сузились.

– Почему ты мне не сказала?

– Сегодня я узнала почему.

– И… что не так? – настаивал он, его терпение было на исходе.

– Я… я…

Он зарычал и сжал меня крепче.

– Господи! Что ты, Мол?

– Я беременна, – еле слышно произнесла я.

Он застыл, кровь отхлынула от лица, а пальцы впились в мою кожу.

– Ты беременна? – Он подмял меня под себя и сказал уже громче: – Ты беременна?

Слезы защипали глаза, но я силилась их сдержать.

– Да, я беременна, Ромео. Беременна от тебя.

Он отстранился, сев на колени, и, крепко зажмурив глаза, запустил руки в волосы. Я следила за ним как ястреб, пытаясь определить, что он чувствует.