Милый монстр

— Никит, подожди! Куда ты? Ты испугался?

Бежать вслед за ним очень не хотелось, но, к счастью, мой вопрос возымел действие. Никита остановился этажом выше и, опасливо глянув на меня сверху вниз, недовольно сообщил:

— Ничего я не испугался! — Однако спуститься не пожелал.

— Мне с тобой поговорить надо, — просительно начала я. — Я же не думала, что ты так отреагируешь.

— А чего вы… дорогу преграждаете, — ворчливо произнес Никита, но все же спустился. — Откуда мне знать, чего вам надо.

Я не замедлила похвалить Никиту за осторожность и принесла ему извинения, отчего он заметно покраснел и пробормотал: «Чего уж там, ладно». Затем я представилась старой знакомой его отца и спросила, дома ли он сейчас, а то я — ну как назло! — забыла номер квартиры.

— Сто восемьдесят пятая, — беззаботно сообщил мне Никита, окончательно утратив прежнюю бдительность. — Только папы сейчас нет, он на работе.

— На работе? А во сколько же он приходит? — спросила я, отметив про себя, что сейчас уже почти половина восьмого.

— Эх… — совсем по-взрослому махнул рукой Никита, очевидно, скопировав жест кого-то из домашних, скорее всего матери, — хорошо, если к одиннадцати приедет, а то и позже может.

«Интересные порядки в этой семье, — подумала я, гадая о том, какой доверчивостью должна обладать супруга господина Клишенко, чтобы верить в его столь ненормированный график. — И где же мне теперь искать этого сластолюбца?»

Но Никите явно не терпелось продемонстрировать свою осведомленность в делах взрослых, поэтому он прервал мои размышления:

— Папка сейчас новый альбом записывает, поэтому и приходит так поздно. Но ничего, вот он закончит, мы с ним в Сочи отдыхать поедем, он обещал. Вы ему позвоните, если очень надо, телефон у мамки есть, а она дома сейчас.

— А мамка мне его даст или тоже, как и ты, за грабительницу примет и убегать начнет? — с улыбкой поинтересовалась я.

— Не-а, она смелая. — Тут до нас донесся недовольный голос Никитиного друга, отчего мальчишка пустился бежать вниз, крикнув на ходу:

— Ну ладно, до свидания!

И я отправилась звонить в квартиру под номером сто восемьдесят пять.

* * *

Не прошло и двадцати минут, как я уже шагала по направлению к станции метро. Общение с супругой господина Клишенко прошло великолепно. Эта женщина несколько отличалась от того образа, в котором часто представляются жены богатых и известных людей, но это было отличие в лучшую сторону, а потому нашим разговором лично я была очень довольна. Добродушная и веселая Нина Алексеевна, которой я представилась редактором нового телевизионного проекта, не только дала мне номер телефона, по которому можно было сейчас найти ее мужа, но и подробно объяснила, где находится музыкальная студия, в которой он работает. Это обстоятельство повергло меня в легкое разочарование. Вряд ли муж, который отправляется на любовное свидание, будет называть своей супруге конкретное место, где его можно найти, ведь она может нагрянуть туда и не застать неверного. Из этого следовало, что в позднем отсутствии композитора может и не быть никакой интриги, а он сам в этом случае представлялся благополучным мужем. Хотя, с другой стороны, возможно, что супруга Клишенко просто слишком доверчива и покорна, чтобы проверять его, поэтому-то он так спокоен.

Нина Алексеевна в некотором роде подтвердила информацию, которую мне удалось узнать от Никиты. Когда я выразила искусно подделанное удивление по поводу того, что ее муж до сих пор не дома, она сообщила, что за последние несколько недель это стало нормой, потому что он по макушку погрузился в работу. Сейчас композитор занимался созданием музыкального альбома для одной популярной певицы, имя которой было мне хорошо знакомо. В последнее время она часто выступала на эстраде и даже вошла в число лучших исполнителей года. Супруга Алексея Клишенко легко дала мне адрес студии, где проходили записи, из чего можно было сделать вывод, что ее совершенно не удивили ни мой визит, ни желание встретиться с ее мужем. Очевидно, к композитору часто приходили люди, и это уже успело стать своеобразной нормой.

Студия звукозаписи находилась в центре, поэтому мне пришлось еще раз проехаться в метро, правда, на этот раз без особых неудобств. На входе в здание имелся пост охраны, но охранник крепко спал, положив буйну голову на руки, так что никто не потребовал с меня объяснений относительно того, куда это я направляюсь в такой поздний час. Благополучно миновав коридор, я пошла по направлению к комнате, из которой доносилась музыка. Толкнув дверь, я совершенно опешила от чересчур громких звуков, которые неожиданно обрушились на меня.

В студии находились четверо — оператор, певица и еще двое каких-то мужчин, но никто из них не замечал меня, занимаясь каждый своей работой. Звуки песни, которую исполняла поп-дива, казались слишком резкими в этой небольшой комнате, но поскольку я не закрыла дверь, то пространство значительно расширилось, в результате чего децибелы распределились и стали значительно ниже. Очевидно, это привлекло внимание того самого мужика, который сидел в уголке и смотрел на поющую звезду, причем в его глазах явно проглядывало обожание. Он глянул в мою сторону, состряпал вопросительное выражение лица, потом поднялся и вышел в коридор, плотно прикрыв дверь. Я последовала за ним.

— Вам кого? — не слишком вежливо осведомился у меня мужчина, доставая из кармана сигареты и зажигалку.

— Алексей Клишенко здесь? — Я тоже решила особенно не растрачиваться на вежливости, раз это здесь не принято.

Он кивнул, закуривая сигарету, потом выпустил дым в сторону и коротко произнес:

— Ну да, это я.

Дальше возникло некоторое затруднение, потому что дядька не спешил узнавать, зачем он мне понадобился, а я сама лихорадочно пыталась придумать, как бы мне с ходу заинтересовать его своей скромной персоной. До того как прийти сюда, я решила не придумывать заранее какую-то байку, чтобы она не получилась неестественной. Для начала нужно было посмотреть на того человека, которому придется «втирать очки». Сейчас передо мной стоял явно уставший мужчина с покрасневшими глазами, которые, несмотря ни на что, горели лихорадочным блеском. Не совсем понятно было, что является причиной такого оживления на фоне общей усталости — работа или певица, — однако не было сомнений в том, что Алексей Клишенко явно не торопился домой. Несмотря на довольно поздний час, он был «при параде» — в качественном и стильном костюме темно-зеленого цвета, при галстуке и в белой рубашке, которая здорово шла этому жгучему, без признаков седины брюнету. В общем, господин Клишенко выглядел импозантно и молодо, несмотря на то, что ему наверняка уже около пятидесяти.

Пока я откровенно его рассматривала, он тоже не терялся, скользя по моему лицу и фигуре оценивающим взглядом. Судя по всему, осмотром он остался доволен, по крайней мере сразу после того, как сигарета была докурена, он сделал мне недвусмысленный комплимент.

— Давайте лучше о делах, — мило улыбнулась я, не желая портить отношения преждевременной грубостью.

— О, так вы еще и строгая?! Такая красивая девушка не должна быть колючей, — выдал господин Клишенко не слишком умную идею и хотел было ее продолжить, но тут приоткрылась дверь и из нее выглянула певица.

— Лешик, ты надолго? — капризным голосом произнесла она, демонстративно игнорируя меня. — Иди сюда!

— Подожди, Ирин, тут по делу пришли. — Он деловито повернулся ко мне и проговорил нарочно громко: — Так что там у вас?

— Я от Торовского, — сделала я козырной ход, отчего лицо моего собеседника заметно вытянулось.

* * *

— От Торовского? — глупо переспросил он. — Я так и знал! Да-да, не смотрите вы так, я ожидал этого с того момента, как узнал о смерти Василовского. Я подумал тогда, что Торовский теперь непременно со мной свяжется, это вопрос времени. Ну давайте, говорите, чего же он от меня хочет?