Мимик должен умереть!

Но перед этим накатил. Водка у Веника осталась, мы тогда не все три бутылки выпили. Одна осталась початая. После стольких нервов и практически смерти эти двести грамм хорошо зашли! Полегчало.

В «научке», как их отдел называли на базе, все маялись дурью. Ну какие задачи по научной части могут быть у штрафбата? Только водку гнать. По правде, это не научный отдел, а скорее, ремонтный цех. Четверо парней и одна девушка с утра до вечера ремонтировали все на свете: от прицелов до карманных вычислителей артиллеристов. Сейчас в разборе у них стоял вертолетный двигатель. Им сказали, что если починят, то будет у базы свой вертолет. Но, на мой скромный взгляд, с пробитой турбиной этот двигатель никогда не заработает. Сомнительно, что его можно починить в полевых условиях.

Самое сложное, что есть в летательном аппарате, — это лопатки турбореактивного двигателя. Для их производства нужно освоить десятки сложных технологий и добыть уйму редких материалов. А тут не хватает трети этих деталей. Думаю, на фронте купить такой товар невозможно. А изготовить еще труднее.

Полдня я провел вместе с «научниками», отличная, в принципе, компания. Хотя сначала подслушал их нервный разговор.

– Ты зачем его привел? – буквально прошипела фигуристая девушка, которую все звали Училка. – Ты же помнишь, что Гора сказал!

– Херня это! – уверенно говорил Веник. – Ветер не лжец и не ссыкло. Я с ним больше всех общаюсь. Он не тот человек, чтобы врать!

– Да ты его несколько дней всего знаешь. Как ты можешь быть уверен? – настаивал парень с позывным «Кот Василий».

– Я вам скажу: он надежный как скала! И очень непростой, – с жаром убеждал всех мой дружище. – Вы у него бинокль на груди видели? Это тот самый, который мы починить не смогли. А он в рабочем состоянии!

– Ты проверял? – переспросила Училка.

– Я – нет, но он бы не стал носить на виду сломанную вещь!

– Я не верю! – замотала она головой.

– Проверь! – предложил Умник. — Это же ты его грохнула так, что матрица отошла! Сначала там только механизм линз был сломан...

Дальше я слушать не стал. Так, значит, Гора объявил меня лжецом и трусом. Очень интересно! А главное – с хера ли?

Потом Веник с гордостью сводил меня на склад ненужных вещей, куда они стаскивали все, что ими придумано, но не пригодилось.

– Вот это вообще угар, – хлопнул он по газовому баллону, – у нас был конфликт с соседями, бригадой морпехов, они нашим крепко наваляли. А мы хотели отомстить и придумали газ. Он одновременно и усыпляет, и действует как слабительное.

Веник заразительно заржал.

– Представляешь, уснуть и обосраться! Одна беда, сон слишком кратковременный получается, минут десять – двадцать. Зато обильный и ароматный понос гарантирован. Еще и датчиками качества воздуха газ не улавливается никак!

– Видишь! – Веник указал на вентиль с радиоантенной. – Дистанционный пуск.

Мы посмеялись над участью морпехов, которые были спасены от кары благодаря Горе, уладившему конфликт переговорами с их начальством.

– А это что за баллон?

– Еще один неудачный эксперимент, – он махнул рукой, – взрывающийся газ. Очень нестабильный, может сдетонировать от любого чиха при контакте с кислородом. Что печально, он тяжелее воздуха и очень медленно рассеивается. Если закачали в бункер, потом не так просто откачать обратно. Неделю можно провозиться.

– А если взорвется?

– Дак ты понимаешь! Он весь сразу не взрывается! – Умник сокрушенно развел руками. – Может просочиться на нижний уровень и там стоять. А потом рвануть внезапно.

– Интересно! Им же можно бункеры взрывать! – восхищенно проговорил я.

– Можно! Для этого его мы его и сделали, – грустно сказал Веник, – но, когда закачали во вражеский бункер, то горько пожалели.

– Не взорвался?

– Взорвался! – закивал Веник. – И потом еще шесть раз! Это уже когда бункер наш был. Хорошо, что бойцы не погибли. Только двух девок порвало в клочья. Нам тогда сильно влетело. Бункер этот обратно имперцам отдали, и у них еще месяц там что-то взрывалось. Но это не точно!

В общем, очень познавательная была экскурсия, все изобретения – как будто научный центр в дурдоме открыли.

Уже под вечер Училка попросила у меня бинокль – посмотреть, как устроен, а то ни разу такого не видела. Когда просит такая эффектная дама, ну как отказать! Кто-то посчитал бы её девой с лишним весом, но мне-то было видно, что фигура хороша: четвертый размер груди, роскошная большая попа, но при этом небольшой животик и узкая талия. Я вспомнил, как такую фигуру называют – песочные часы. А еще глаза, добрые и глубокие. И полные чувственные губы. Не красотка, но женщина во всех отношениях привлекательная.

Она раскрыла пластиковый корпус прибора, нахмурилась, потом рассмотрела с лупой и даже под электронным микроскопом, прозвонила целостность деталей приборами. И спросила с вызовом очень-очень дерзким голосом:

– Ветер, ты хочешь, чтобы я поверила, что это ты починил?

– Не надо мне верить, – я демонстрировал дружелюбие, – ты видишь своими глазами.

– Невозможно, – уже с сомнением произнесла девушка, – сделано фабричным способом или на современном АРР. Качество пайки и отливки деталей идеальное. Как ты это сделал за несколько дней?

– Секрет, – улыбнулся я, – хочешь удивлю?

– Ну удиви, – в ответ улыбнулась она.

Я молча достал и протянул ей бинокль, снятый с командира черных штурмовиков. Он был немного в саже и совсем чуть-чуть в спекшейся крови. Ну как чуть-чуть. Он был полностью изгваздан в крови Меча.

– Видела такой?

– Нет, – она восхищенно рассматривала устройство, – только слышала. Это «Спектранд-1У», электронный бинокль нового поколения. Вражеский. Ты где взял?

– Ты мне все равно не поверишь, – покачал я головой. – Поэтому отвечу неправду. Я его нашел.

– Ага, – она уже, не слыша меня, сграбастала его в ручки и ушла к своему стенду разработчика.

Теперь я понял Гору, который выделил научному отделу персональный корпус в три откопанных подземных уровня. От греха подальше. Люди они увлеченные, а их изобретения – опасные. У меня все не выходил из памяти бумеранг с гранатой. Вот на хера?

Вечером мы шли из «научки» и я почувствовал неладное, когда увидел тяжелый транспортный вертолет. У нас были гости. Как только установилась связь с «Комариком», которого забыл в кабинете Горы, я посмотрел, что делает командир. Он был зол и растерян. Хлебал из графинчика напиток, похожий на коньяк. Капитан молчал и напряженно думал.