Мимик должен умереть!

– Я разнес их базу по договорённости с графом Политовым! – опять начал раздражаться я. – Вот почему я от врага получил больше понимания и уважения, чем от своих? Вы тут, шваль подзаборная, развели чушковые репутации… Граф попросту вывел черных штурмовиков с базы перед моим нападением и не мешал работать.

Гора молчал, Стас молчал. Я молчал. Наконец я убрал нож и отодвинув рукой Гору от двери, вышел из госпиталя и отправился домой, как ни в чем не бывало, в бокс 13.

Я очень устал, хотелось спать и нажраться. Но решил все делать по очереди. Сначала спать. Ни Веника, ни Маши дома не было, я поел макарошки с тушенкой, найденные на плите, и завалился дрыхнуть. Но сперва опять замочил свои вещи в тазике, уж очень меня напрягал запах.

Выспался только к вечеру, и мне еще больше захотелось нажраться. Я проверил форму в тазике – все такая же вонь. Пришлось надеть запасную форму Веника, хоть она была мне и маловата. Пришла с работы Маша, посмеялась над моим видом. Штаны короткие, куртка не застегивается до конца. Мы с ней попили чаю с сушками, и я отправился в офицерский бар – водка была только там. На душе было тревожно, про разгром базы мы с Политовым не договаривались, да я и не знал, что так красиво рванет. Вряд ли кто-то выжил, теперь могут быть серьезные последствия.

Много вопросов оставалось без ответов. Почему произошла стрельба на торговой сделке? Почему Гора не исправил свой косяк и не восстановил мою репутацию? Выживет ли Нэла, и как мы с ней будем дальше? После того, как я увидел её обнаженной, снова захотелось иметь девушку в своей кровати. Ну и какого лешего у неё голубые глаза и совсем другое тело?

В таких раздумьях я и дошел до бара. Ну вот опять Караганда! Там были почти все, кто мне нужен! Во-первых, Профессор пил водку со своей бандой, во-вторых, тут ужинал Комендант, в-третьих, с несколькими бойцами первого взвода сидел Стас, с которым мне хотелось поговорить по душам – потянет ли он капитанскую должность?

– Серый, привет, налей водки, – улыбнулся я бармену.

Он мельком глянул на меня и буркнул:

– Рядовым не наливаем. Убирайся отсюда! Что за клоунский костюм на тебе?

И тут я во второй раз за этот день впал в бешенство. Я на самом деле хотел только выпить водки, по-хорошему отозвать Профессора в тихое место и «прогнуть». Кажется, именно это слово он использовал, когда говорил обо мне. Но, видимо, придется по-плохому. Начистить рыло прилюдно.

– Серый, напомни мне после всего, что тут сейчас произойдет, рассказать тебе, в чем ты неправ. Очень полезно будет послушать, – пообещал я и подсел к Коменданту.

– Я сейчас Дюбеля позову! – закричал мне в след Серый. – На «губу» отправит.

Я не обратил на него внимания, меня уже понесло.

– Комендант, дружище! – слишком громко «обрадовался» я. – Ты-то мне и нужен.

Он сразу как-то осунулся и вытаращился на меня испуганными глазами. Этот хрыч, видимо, знает, что у меня и репутация есть, и что я сегодня очень злой. Я увидел его страх и громко засмеялся.

– Ты уже знаешь? У нас с Профессором была сделка, он мне отдает хоромы Брома. А-а-а? – я игриво раскинул руки. – Красивые и просторные! Он тебя предупреждал?

– Нет, не предупреждал, господин, – замямлил Комендант, опасливо поглядывая на ножны на моем боку.

В зале бара стало тихо, все обратили внимание на это его заискивающее «господин».

– Странно, – наигранно удивился, – обычно сделки со мной исполняются с надлежащей пунктуальностью.

Я встал и направился в угол зала, к столику Профессора. Вдруг на моем пути встал лейтенант второго взвода, не помню, как зовут.

– Уходи, Ветер. Тебе здесь не рады… – начал он, но из-за моей спины вышел Стас с двумя бойцами.

– Не лезь, Колян. Им надо бабу поделить, – миролюбиво произнес лейтенант, и бойцы нашего первого взвода синхронно достали короткие дубинки из рукавов.

– С чего бы Ветру делить бабу Профессора? – возмутился Колян.

– С того, что Ветер сегодня отнял пятьсот шестьдесят восемь душ имперских штрафников, чтобы её из плена вытащить, – в руках Стаса тоже появилась дубинка, – в где был твой Профессор? И еще! Не вставай на пути Балим, быстро ляжешь. А подняться потом уже не получится…

Колян под таким напором стушевался и вернулся за свой столик, заявив:

– Ну пусть мужчины поговорят…

Я уселся на свободный стул, взял чистый стакан и налил себе водки из бутылки, стоящей перед Профессором.

– Ну, здравствуй! – с дебильной радостью поприветствовал я его.

– Ты что, пьян? – возмутился он. – Ты почему нашу водку пьешь?

– Ну мне тут не наливают! – честно ответил я. – А у нас с тобой сделка, и ты ведь не откажешь своему партнеру в такой малости.

При словах о том, что меня не обслуживают, я оглянулся на Серого и увидел, как Комендант со Стасом что-то ему жестко выговаривают, а тот стоит по струнке и робко лопочет в ответ. Вот тоже странные идиоты! Сначала одни инструкции дают парню – меня не обслуживать, а потом ругают его за их скрупулёзное выполнение.

– Сделка аннулирована! – заорал на ползала Профессор. – Ты нас обманул.

Вот этого я и ждал! Это полностью развязывало мне руки. Сделки так легко, по желанию одной из сторон, не разрывают. Это аксиома нашего мира. Сделка – это штука сакральная, как присяга. И только что товарищ Шмель, он же Профессор, сильно подставился. Так что я могу забрать все его имущество. Потому что я благородный, а он – простолюдин. Сурово! Но таковы законы и правила.

– Профессор, вот я готов тебе простить, что ты объявил меня лжецом и трусом, и даже убедил в этом капитана. Потому что я не лжец и не трус! – я заговорил спокойно, но при этом чуть свысока. – Но сделку ты аннулировать не можешь. Этого я не могу тебе позволить. Ты должен понимать, что законы Республики Мосс действуют и тут, на фронте…

– Ты сказал нам, что у тебя броня мимиков! – выкрикнул он. – Ты надавил на нас при заключении сделки!

Ага, нашел дурака. Я такого не говорил – только показал, а как уж они это поняли, не мои проблемы.

– Серый, не будешь ли ты любезен… – начал я просить водку, потому что Профессор отставил бутылку на самый край своей половины стола и мне было неудобно тянуться.

Серый подскочил мухой, я даже не ожидал от него такой прыти, и поставил передо мной бутылочку, из который я наполнил свой стакан.

– Я не говорил вам, что у меня броня мимиков, – сказал я, глядя в глаза Профессору, – да и к сделке это никак не относится.

– Ты показал нам броню, она была нарисована. И нарисована неправильно, мы смотрели запись.