Мимо денег

Соседи — вот кто может навести на след, и в этом ему неожиданно повезло. Услышав шевеление за входной дверью, Корин поглядел в «глазок» и увидел мальчика лет двенадцати, светловолосого, в опрятной курточке и штанишках. Изображение размывалось, но личико у мальчугана озабоченное, и он явно интересовался Анековой квартирой, бессмысленно топчась на площадке. Главное, не напугать парнишку.

— Кто там? — как можно мягче спросил Корин.

Мальчуган отшатнулся, будто его ударили. Но не убежал.

Корин открыл дверь, стоя спиной к свету, так что лицо оставалось в тени. Спросил весело:

— Тебе кого, молодой человек? Аню?

Мальчуган ответил с запинкой, заведя руки за спину:

— Извините, я увидел с улицы свет… Думал, тетя Аня вернулась.

— Нет, пока не вернулась… А ты кто? Ее дружок?

— Ну… Живу здесь, вон в той квартире… Иногда разговариваем.

— Так заходи! Чего на пороге стоять?

Корин был почти уверен, что мальчишка попытается слинять, и приготовился настичь его прыжком, но тот неожиданно смело шагнул в квартиру. Корин захлопнул дверь. Теперь освещение падало на него прямо, и он ожидал, как мальчик отреагирует на его звериный облик. И был удивлен вторично. Тот не выказал ни испуга, ни замешательства, только спросил:

— Вы ее родственник, да?

— Почему так подумал?

— У вас же ключи, значит…

— Тебя как зовут, малыш?

— Валерик.

— А меня — дядя Эдик… Если хочешь знать, я ее двоюродный брат, — взял мальчонку за теплую, мягкую ладонь и увлек на кухню, усадил на стул. Сам опустился напротив. — Такая оказия, Валерик. Я ведь издалека приехал, в отпуск. Надеялся повидать сестренку, а ее нету. Не подскажешь, где она?

Ребенок поднял на него светлые глаза, полные старческой мудрости.

— Вы не ее брат.

— С чего ты взял? По-твоему, я вру?

Корин уже понял, что перед ним не простой мальчик и что он безусловно что-то знает, но поладить с ним не так уж легко. Он не из того поколения, которое выбрало «пепси», а из следующего, которое уже не имело возможности ничего выбирать и вылупилось на свет исключительно по недосмотру Кириенко со товарищами. В каком-то иррациональном смысле этот мальчик был его, Корина, наследником.

— Чего молчишь? Испугался, что ли?

— Вы не похожи на тетю Аню. Она добрая, а вы нет.

— Я тоже добрый. Хочешь денег? — Пытаясь улыбнуться или хотя бы напустить на рожу доверительное выражение, Корин достал из кармана несколько смятых сторублевок. — Бери. Это тебе.

— За что?

— Просто так. Анины друзья — мои друзья. Бери, у меня их полно. Я с Севера приехал. С алмазных приисков.

Мальчик задумчиво покачал головой.

— Вы не с Севера, дядя Эдик.

— Как не с Севера? Откуда же я? — Лапа Корина так и повисла в воздухе с зажатыми в ней купюрами.

— Вы знаете откуда. Зачем вам тетя Аня?

— Не слишком ли ты любопытен для своих лет? — не сдержался Корин, но тут же поправился: — Извини, ты, конечно, прав, Валерик. В наше время никому нельзя доверять. Но я могу доказать, что я ее брат.

— Не надо, — с какой-то даже скукой отозвался мальчик. — Вы лучше скажите, зачем она вам?

— А ты упрямый, сынок… Тогда сам сперва ответь, только честно.

— Пожалуйста. Я никогда не вру.

— Тетя Аня, как ты ее называешь, кем тебе приходится?

— Я же сказал, разговариваем иногда.

— И все?

— Да, все… Она хороший человек, самый лучший, каких я знаю.

— Лучше папы с мамой?

Валерик поморщился — и промолчал. Старческое выражение проступало в его бледных чертах все отчетливее, и Корину захотелось поскорее отправить его на тот свет, чтобы он больше не мучился на этой, не приспособленной для умненьких детишек земле.

— Полагаю, — сказал Корин, не стараясь больше улыбаться, — Анек попала в беду. Я хочу ей помочь. И могу ей помочь. Вот зачем.

Оказалось, на сей раз он нашел нужные слова и верный тон. По худенькому тельцу мальчугана словно пробежала судорога. Губы искривились в печальной усмешке.

— Вы правда хотите ей помочь?

— Конечно.

— Как же вы это сделаете?

— Проще простого, Валерик. У меня денег куры не клюют. Не солить же их. Ты не маленький, понимаешь. Когда у человека много денег, он может сделать все.

— Но вы, дядя Эдик, не совсем человек, — мягко поправил мальчуган, и у Корина ни с того ни с сего задергалось веко.

— Кто же я, по-твоему?.. Какой-то чудной получается разговор, Валерик. Не веришь моим словам, не веришь, что я с Севера… Хорошо, сам-то ты кто? Откуда я знаю, что ты просто не мелкий воришка? И специально пасешь эту хату?

— Нет, не воришка. Я же не взял у вас деньги.

— Тебе вообще не нужны деньги?

— Немного нужны, но не очень… Деньги — всего лишь информация. У кого много информации, тот долго не живет. Я объяснял тете Ане, но она не слушала. Конечно, взрослая. Взрослые стараются жить своим умом, только не всегда у них получается.

Меж лопаток у Корина заискрило, приступ ярости неизбежен. Мальчишка явно испытывал его терпение. Одного прикосновения хватит, чтобы переломить худенькую шейку. И в то же время Корин ощущал нечто вроде уважения к юному созданию — давно забытое чувство. Он зашел с другого бока.

— Значит, ты предупреждал, но она не послушалась. И что с ней произошло?

— Можно я закурю? — спросил Валерик застенчиво.

— Кури… Только у меня нет сигарет.

Валерик поднялся и, как у себя дома, достал из настенного шкафчика пачку «Кэмела». Прикурил. Спокойно, по-взрослому сделал глубокую затяжку, стряхнул пепел в блюдечко.

— Этот боров из «Токсинора», который к ней повадился… Он похож на вас, дядя Эдик. Каким вы были прежде, не сейчас. Я когда увидел, сразу понял, что он вампир. Но она в него влюбилась.

— И что дальше? Влюбилась — и что?

Чем больше Корин в него вглядывался, тем вернее признавал своего. Отщепенцы все похожи друг на друга, не ведают возрастных различий, да и никаких других. Явилась странная мысль, что, возможно, не следует Валерика убивать, разумнее оставить на выпас.