Мина в плохой игре

Я посмотрела на часы. Если мне повезет, то в момент, когда обнаружат мою пропажу, я уже займу свое кресло на «Амалете». Даже если нет, Юпитер оставался единственной планетой в системе, у кого не были налажены связи с Землей. Пока все запросы и разрешения на мою выдачу будут получены, я успею пересечь границу. По крайней мере, мне очень сильно хотелось верить, что хаяты не станут так сильно напрягаться ради какой-то женщины.

Земля, Олимп

До начала торгов оставалось два часа. Торги малиами, элитными рабынями, проводились раз в месяц во Дворце брака. Рабынь для высшей касты отбирали особенно тщательно. Женщина должна иметь отменное здоровье и выносливость, чтобы и выносить ребенка, и на протяжении всего пребывания в хозяйском доме выполнять любую порученную ей работу.

Чем будет заниматься суррогатная мать, решали хозяйки дома. Обычно рабынь оставляли при себе в качестве личной прислуги, чтобы контролировать беременность и количество ее посещений спальни мужа. Большинство хаятов находило секс с женщинами гораздо разнообразнее и интереснее, чем с собственными женами, поэтому, как только ребенок появлялся на свет, от рабыни избавлялись.

Такую особенность в сексуальном поведении наука объясняла просто: хаятки не способны к размножению, а значит, биологической необходимости в сексе у них не было, в отличие от их мужей – они чувствовали влечение к женщинам, способным продолжить их род.

К выбору рабыни относились тщательно. Этот процесс регулировался законом, чтобы исключить влияние земных женщин на хаятов. Взять себе рабыню могли только хаяты, состоящие в официальном браке больше двух лет. Это касалось всех сословий. Выбор рабыни согласовывался с обоими супругами. А если хаят хотел взять рабыню не с торгов, а по праву «первой находки», то женщину нужно было зарегистрировать в отдельном реестре и после рождения ребенка передать в комиссию по торгам, где оценивались качество и сортность материала, после чего рабыня уходила на следующие торги.

Мастер Юс со своей супругой, как и положено по статусу, исправно посещали аукцион с момента, как их браку исполнилось два года. Правда, товар господина Юса не интересовал: женщины на торгах хоть и считались лучшими из лучших, но уже были трахнуты каким-нибудь скаутом или высокопоставленным хаятом. Юса это не устраивало. Он хотел найти свою малиами сам. Ту, до которой ни один хаят еще не дотрагивался.

Правда, это было не единственное условие для рабыни и матери его будущего ребенка. Юс точно знал, какого женщина должна быть роста, веса, характера, какой у нее должен быть цвет глаз, волос, объем груди и даже размер ступни. Чтобы трахать ее не только для деторождения, но и для удовольствия, о котором он много слышал от своих коллег по министерскому креслу, но ощутить которое ему посчастливилось только сегодня вечером в лифте обшарпанного офиса.

Мастер Терри Юс сидел в строгом синем костюме в своем кабинете с закрытыми глазами, вспоминая, с каким треском разорвалась ткань брюк в его руках. Еще ни разу в жизни он не испытывал такого острого сексуального желания, как сегодня. В висках снова начало пульсировать, член поднялся и встал колом, оттопырив ткань дорогих брюк, а рот наполнился слюной, когда он вспомнил, как резко вошел в женщину, ощутил ее теплое нутро и отвращение.

Она была идеальной. Маленькой, с волосами до лопаток, острым подбородком, тонкими запястьями и идеальными полушариями груди, которые помещались в его ладонь. Но главное, она была теплой. Почти горячей. И от этого воспоминания кровь в висках начала пульсировать еще быстрее.

Юс с нетерпением ждал, когда Ронко вернется из клиники с новостями. Ответа от доктора Райси еще не было, и Терри начинал волноваться. Связи с Ронко тоже не было. Чертов дождь портил сигнал и не давал нормально поговорить с помощником.

– Давно пора в этом гадюшнике поставить нормальные вышки, – проворчал хаят и сделал пометку в блокнот о реформе в области связи.

Как только Юс поставил аккуратную точку, в коридоре послышались тяжелые шаги и тонкий голос жены:

– Он тебя ждет.

– Мы недолго, – пообещал помощник.

– Надеюсь, – недовольно сообщила жена, заставив Терри поморщиться. – Не хочу опоздать на аукцион.

Через несколько секунд дверь открылась и в кабинет вошел Ронко. Чтобы не выдать своего внепланового возбуждения, мастер Юс решил не вставать из-за деревянного стола. Он жестом указал помощнику на свободный стул и сложил руки в замок.

– Результаты?

– Стерильна.

Это короткое слово шарахнуло не хуже кирпича, летящего с крыши многоэтажки прямо на голову неудачливому прохожему. Оно звучало как приговор, в который Юс не хотел верить и не верил. Его чутье, интуиция и обоняние не могли подвести. И в этом он убедился через несколько секунд.

– Но есть одно «но», – осторожно начал помощник. – Я не верю результатам этого теста. Она не может быть пустоцветом.

Терри с трудом сдержал выдох облегчения и ухватился за слова помощника как за единственную надежду на спасение. Он до боли в суставах хотел еще раз оказаться внутри этой женщины.

– Что говорит Райси?

– Райси не было на месте. Он на родах.

– Кто делал тест?

– Жанетта.

Юс почувствовал, как спала эрекция, и теперь, не опасаясь быть застуканным за постыдными мыслями, мог спокойно встать и подойти к бару.

– Женщине доверили тест?

– Все врачи на вызовах.

– Ее отпустили?

– Нет, она осталась в больнице. Как только Райси вернется, сделают повторный тест. Но это еще не все.

– Что еще?

– Женщину пытались убить.

– Убить?

– Ввести в вену смертельную дозу наркотиков под предлогом успокоительного.

– Кто?

– Она у тебя в подвале. Я подумал, ты сам захочешь ее допросить.

Терри хотел. Но времени на полноценный допрос не было. Как и на то, чтобы связаться с доктором Райси. Его опоздание на аукцион многие могли принять за неуважение, а это всегда плохо сказывается на политической карьере.

– Захочу, но позже. Охрана в больнице?

– Тарсан выделил группу. Двое у дверей палаты, по одному у каждого выхода.

Юс кивнул и окончательно успокоился. Еще ни одна женщина не пыталась сбежать от хаята, и эти меры можно было назвать лишними, но все равно мысль, что в больнице дежурит его охрана, и у малиами нет ни единого шанса на побег, его успокаивала.

В это же время за тяжелыми дверями кабинета стояла жена мастера – высокая хаятка в длинном вечернем платье из радужной органзы. Это платье ей категорически не подходило – игривые теплые цвета не сочетались со строгими аристократическими чертами лица и холодными глазами, унаследованными от отца.

Тамила о неудачном сочетании своей внешности и наряда знала, но жажда быть в тренде побеждала здравый смысл. Весь вечер она ругала себя за неудачный выбор цвета и фасона платья, но что-то менять времени уже не было. Правда сейчас, стоя у деревянных дверей и прислушиваясь к разговору мужа и его помощника, мысли о неудачном платье отступили на второй план.

Одержимость мужа идеей найти себе рабыню самостоятельно, а не через торги, Тамилу не просто пугала, а приводила в состояние крайнего бешенства. Любви между супругами никогда не было. Даже о привязанности речи не шло. Эмоциональный уровень хаятов был настолько низким, что абсолютно все браки заключались исходя из практических потребностей: деньги, статус, удовлетворение физических потребностей. Последнее в основном касалось хаятов-мужчин. К определенному возрасту они были обязаны обзавестись женой, чтобы ни у кого не возникало желания заводить любовниц среди женщин или представителей чужих рас. Впрочем, такие союзы были условно запрещены законом.