Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ
Шрифт:
Наконец, сентябрь, апогей: Вадим Бакатин, Председатель КГБ, заявил о ликвидации Управления по защите советского конституционного строя — идеологической контрразведки. {8}
Империя рушилась. «Государство в государстве», казалось, разваливалось на глазах. В конце ноября «New York Times Magazine» вышел с сенсационным анонсом: КГБ СССР закрывается [105] . {9}Следом сенсацию повторила и лондонская «Observer»: КГБ ликвидирован… Ликвидирован? Закрывается? Разрушен?.. Ой ли?
105
И снова любопытное совпадение. Одним из главных собеседников автора этой статьи, стал заместитель начальника внешней разведки генерал Гургенов, с которого начинается эта книга.
Действительно, 24 октября Президент (чего?) Михаил
Надо отдать должное Председателю Межреспубликанской службы безопасности (так Бакатин теперь именовался): он был честен. Ибо ни о каком роспуске Комитета государственной безопасности речь, конечно, не шла.
Производился нормальный (хотя и не плановый) косметический ремонт. Рассчитанный даже не столько на собственное общественное мнение — оно было занято поиском хлеба, — сколько на благожелательную реакцию Запада. Удалось. Клюнули. Или — помогли «клюнуть»?
В чем же заключался этот «ремонт»?
А в том, что был больший семейный дом, в котором жил огромный клан, именуемый Комитет государственной безопасности СССР. Жили, иногда ссорились, но неизменно, связанные кровными узами, приходили к согласию. Тем более что обедать собирались на одной кухне, где кашеварила одна хозяйка. Потом случился путч, и хозяйку (или, точнее, хозяина) отправили есть казенные харчи в Матросскую Тишину. В доме же на каждой из комнат повесили новые таблички.
На одной написали — «Центральная Служба разведки», прежде — Первое Главное Управление КГБ СССР.
ЦСР возглавил 62-летний академик Евгений Примаков, до того — советник Президента Горбачева, еще раньше — директор Института востоковедения, и следом, — Института международной экономики и международных отношений Академии наук СССР.
Правда, международную известность Примакову принесли не столько его статьи и книги по теории «третьего пути» [106] , сколько частые контакты с иракским диктатором Саддамом Хусейном и репутация «друга Багдада». {11}
106
Согласно теории «третьего пути», страны так называемого «третьего мира» развиваются по своей собственной модели, промежуточной между «капитализмом» и «социализмом».
В ПГУ академика встретили довольно прохладно и полагают фигурой временной. Хотя для разведки он человек не совсем чужой: «Максим», как утверждают его коллеги, начал сотрудничать с КГБ еще в 1965 году в бытность свою корреспондентом «Правды» на Ближнем Востоке. Сам Примаков от принадлежности к семейству на первой пресс-конференции в качестве главы советской внешней разведки публично отрекся, хотя и намекнул, что «приходит туда не совсем новичком». {12}Поговаривают, что с бывшим Председателем КГБ Крючковым нынешний шеф ЦСР рассорился где-то в конце семидесятых годов. Но почему и как — неизвестно, а Ясенево [107] и Матросская Тишина — не те места, где на подобные вопросы отвечают [108] .
107
В Ясенево находится комплекс зданий ПГУ
108
Впрочем, иной раз на публикации прессы в Ясенево и откликаются. В начале декабря мы с моей коллегой Наталией Геворкян опубликовали ряд секретных документов, рассказывающих о передаче денег олигархии зарубежным компартиям по каналам КГБ. В одном из документов — оригинале расписки в получении денег для коммунистической партии (Единство) Финляндии — главным «героем» выступал офицер 3 Отдела (Англия и страны Скандинавии) ПГУ Владимир Сильвестров. {13}Спустя неделю мы узнали: заместитель советского резидента в Финляндии Сильвестров из страны пребывания в срочном порядке отозван.
Другую «комнату» этого «дома» назвали МСБ — Межреспубликанская служба безопасности, которая как бы является правопреемницей КГБ СССР и должна координировать деятельность госбезопасностей суверенных республик. В МСБ сконцентрировали все контрразведывательные главки и управления, включая военную контрразведку, управления по борьбе с организованной преступностью, огромное Оперативно-техническое управление, где, как я уже писала, трудятся чуть ли не лучшие научные и инженерные кадры страны, «бункерное» управление, отдел координации спецслужб соцстран. Правда, число сотрудников, находившихся под началом Бакатина, с каждым днем уменьшалось. Кусочки, и, надо сказать, лакомые, такие
как отдел прослушивания телефонов (отдел № 12) или управление наружного наблюдения (№ 7), у МСБ «откусывал» КГБ России, который тоже поменял вызывающее аллергию у советских граждан название: стал Агентством федеральной безопасности.Еще две «комнаты» в «доме» занимают Комитет по охране государственных границ — пограничники, и Комитет правительственной связи, в который кроме одноименного управления вошли: 8 Главное управление (шифры и защита важнейших каналов информации, а значит, и контроль их), а также 16 управление (электронные станции слежения и перехват связи). Оба этих комитета оказались в прямом подчинении Президента Горбачева. {14}
Так что же изменилось, кроме того, что в «доме» развесили новые вывески? Да ничего. Детали. Ну, скажем, три дивизии специального назначения, кои Крючков прибрал к рукам, вроде бы переданы Министерству обороны СССР. Что, конечно, тоже неплохо. А так — чем занимались, тем и занимаются, хотя в сегодняшнем хаосе и с существенно меньшим энтузиазмом, чем раньше. Где сидели — там и сидят. Разве только прежние заместители заняли кресла своих бывших начальников. Так, генерал Булгаков, заместитель начальника военной контрразведки, стал ее начальником, сменив вышедшего в отставку генерала Жардецкого. Генерал Александр Старовойтов выполняет обязанности своего провинившегося во время путча начальника — генерала Беды, возглавлявшего Управление правительственной связи, генерал Владимир Клишин — глава контрразведки, занял кресло Геннадия Титова. Та же картина — и в других подразделениях. А, скажем, генерал Савенков, начальник экономической контрразведки, который, если вы помните, поставил свою подпись на приказе о поощрении чекистов, удачно внедривших своих агентов в рабочее движение [109] , трудится в том же кабинете, где и трудился. «В вопросе смены руководства я был консервативен», — признался Бакатин…
109
См. главу «Реалии эпохи гласности».
О чекистах среднего звена — полковниках и подполковниках (те, кто и делает, в сущности, погоду в КГБ) — я и не говорю: те же самые люди на тех же должностях. Правда, в последние месяцы, как грибы после дождя, стали появляться частные сыскные бюро, агентства по защите коммерческой тайны и информации, службы персональной охраны, созданные бывшими чекистами. {16}Стоит надеяться, что, вложив в свой бизнес пусть и не всегда свой капитал, они диктатуре его постараются не отдать. Но это — пока малая капля в огромном море.
Впрочем, не буду брать на себя констатации. Приведу две цитаты. Одна объясняет, зачем понадобилась смена «табличек» на дверях, другая — каковы результаты этого маскарада… «…Для успокоения народных волнений, предотвращения угрозы самосуда над сотрудниками КГБ, разгрома зданий и разграбления архивных документов было принято решение объявить(выделено мною — Е.А.) о том, что Комитет будет спешно расформирован, разделен на какие-то самостоятельные ведомства». Это слова бывшего начальника Центра общественных связей российского КГБ (простите — АФБ) Андрея Олигова, которые отражали тогда точку зрения руководства российской госбезопасности. {17}
А вот другая: «Все говорят, что Бакатин развалил систему КГБ. Ей-Богу, это не так. Если вы приедете в Казахстан, то в Казахстане ни один волос с головы ни одного работника не упал. Или в Киргизию — я только что оттуда вернулся: там как было, так все и осталось. И в Московском управлении — то же самое, и в Кемеровском. То есть все эти капилляры внизу, все эти структуры остались те же самые…» Вадим Бакатин. Интервью автору 13 декабря 1991 года. Замечу: эти слова были сказаны через две недели после того, как David Wise напечатал в «New York Times Magazine» свою сенсационную статью «Closing down the KGB»…
Требуются ли комментарии?..
Требуются. Ибо изменения — другого рода — осенью 1991 года все-таки произошли. Они заключались в том, что впервые в послесталинской истории СССР реальным руководителем Комитета государственной безопасности стал… глава государства. Президент Михаил Горбачев.
В его руках осенью оказались: Комитет правительственной связи [110] , работавший в том числе и в режиме жесткого контроля за оппонентами — российскими властями, 220 тысяч пограничников, войска связи — еще более 20 тысяч солдат и офицеров, Служба охраны, насчитывающая несколько тысяч человек, спецназ КГБ «А-7», наконец, — в его подчинении были и Межреспубликанская служба безопасности, и Центральная служба разведки. И Бакатин, и Примаков — люди из команды Горбачева — выполняли здесь функции его заместителей.
110
12 декабря 1991 года указом Президента России Бориса Ельцина этот комитет перешел в юрисдикцию России.