Мир Авиации 2005 02
Шрифт:
Тем временем экипаж вызвали в Ростов, в штаб УГА, и на летчиков обрушились ушаты помоев. Проступок экипажа усугубила наступившая в день возвращения в Краснодар смерть Л.И. Брежнева. Порка была продолжена в Краснодаре. Органы КГБ отнеслись к авиаторам снисходительно, а вот политработники всласть поплясали на их костях. Пожалуй, лишь их командир эскадрильи О.Д. Первушин и командир объединенного авиаотряда Н.А. Мостовой с сочувствием отнеслись к экипажу. Хотя на дворе был не конец 30-х, а начало 80-х, на собрании была применена формулировка «трусы и враги народа» с разъяснением, что «65 лет назад наши деды кровь проливали, а вы…». Лейтмотивом обвинений было то, что экипаж «в такой день» должен был пожертвовать жизнями, но не лететь за рубеж. Командир и второй пилот должны были направить самолет с тридцатью семью женщинами на борту в воды Черного моря, но за рубеж не лететь. Еще не бросивший костыли бортмеханик оказался виноват в том, что, будучи один
В ходе шельмования экипажа не обошлось без комического эпизода. Экипаж в очередной раз собрался в штабе. Мимо сновало начальство, делая вид, что не знает, кто это. И вдруг пронесся слух, что экипаж Трунина будут… награждать. Мигом подскочил отрядный замполит, за пять минут до этого воротивший физиономию в сторону, подхватил стоявшего с костылями Николая и чуть ли не на руках отнес к себе в кабинет. Там он торжественно усадил его в кресло и завел разговор, что пора бы молодому и перспективному специалисту подумать о подаче заявления в партию. Впрочем, разговор продолжался недолго. Как только замполит убедился, что ошибся насчет наград, бортмеханику пришлось покинуть кабинет, но уже своим ходом.
В итоге командиру и бортмеханику записали по строгому выговору, а остальным – по простому. Экипаж лишился положенных ему ежегодных выплат и остался на окладе. Пилоты подписывать бумагу об ознакомлении отказались. Командир объединенного отряда вызвал экипаж и лично попросил поставить подписи, поскольку на него давят сверху. Взамен Николай Алексеевич обещал выплатить отнятое в самом скором времени, что и было сделано. К весне экипаж после трехмесячного следствия вернулся на летную работу, но летать вместе уже не пришлось. Борт 47786 был передан в Махачкалу в обмен на другой Ан-24.
Угонщики летом 1983 года были осуждены турецким судом. Угонщиков обвинили лишь в нелегальном проникновении на территорию Турецкой республики, поскольку при их допросе в полиции ни ножей, ни пистолета при них не оказалось. Самолет по возвращении в СССР был тщательно обыскан, но не нашли оружия и там. Остается предположить, что они избавились от него по дороге в турецкую полицию, возможно, даже с американской помощью. Советская сторона первоначально собиралась послать на суд Николая Бакакина как потерпевшего, чтобы утяжелить угонщикам меру наказания, но этого сделано не было. В ноябре 1985 года обоим Шмидтам и Шуллеру было предоставлено западногерманское гражданство, а уже в апреле 1986 года последовало досрочно освобождение и выезд в ФРГ. Николай Бакакин в 1990-1993 годах несколько раз обращался в посольство Германии с требованием привлечь братьев Шмидт к ответственности за нанесение ему телесных повреждений, но добиться результата не удалось. Отказ мотивировали тем, что, согласно общепринятым юридическим нормам, два раза за одно и то же деяние наказывать не принято. 2 февраля 1989 года Виталий Шмидт направил письмо в советское посольство (видимо, в рамках официальной процедуры по отказу от гражданства СССР), в котором писал: «Я раскаиваюсь в содеянном и клянусь моей честью, что никогда в жизни не применю насилие ни против одного невиновного человека на земле». Учитывая совершеное им, как писал он, «в минуту отчаяния», верится с трудом…
Бортмеханик Николай Бакакин
Бортпроводник Галина Роменская
Итак, подведем итога. За пятнадцать лет, с 1967 по 1982 год, в краснодарском авиапредприятии имело место четыре инцидента, связанных с угонами гражданских воздушных
судов или их попытками. В ходе этих происшествий было потеряно одно воздушное судно (Ан-2П), два человека погибло (оба – угонщики) и три человека ранено (два бортмеханика и один пассажир).Воспоминаниями, документами и фотографиями с автором поделились И.И. Кабаков, Ю.Н. Муравьев, |Н.В. Бердников|, О.П. Минченко, Д.А. Калинин, Н.Н. Бакакин, В.А. Сериков, И.П. Федченко, П.Д. Рядченко и Г. В. Роменская.
Техническое содействие и консультации: Д.Н. Аксенов, В.Н. Бердников, Г.Н. Кондратьев, О.Н. Винокуров, В.В. Сафонов, Ю.А. Ткачев, Д. С. Морозов, Е.В. Ковалихин и Ю.А. Русаков.
УСТАМИ ОЧЕВИДЦА
«О подвиге тогда никто не думал. Это была наша работа…»
Аркадий МОИСЕЕВ Казань
Памяти лётчиков, погибших в Афганистане
Участник войны в Афганистане (1450 боевых вылетов). Дважды был представлен к званию Герой Советского Союза, но по независящим от него причинам награду не получил. В настоящее время – летчик-испытатель КВПО.
Заводская байка – на завод приехала очень важная делегация из Москвы, и Моисеева попросили показать возможности новой машины, и он показал «афганский» пилотаж. Итог – вся комиссия лежала на бетоне.
И уже не байка – на международном авиационном салоне в Берлине – ILA-92'Моисеев показал свой «афганский» пилотаж, после полета к российскому вертолету подъехали американские летчики-испытатели и устроили бурную овацию. Потом подошел M.JI. Галлай, Герой Советского Союза, Заслуженный летчик-испытателъ СССР, и попросил показать пилота. Крепко пожал ему руку и сказал: «Спасибо! Пока есть такие летчики, нам никто не страшен!».
В Афганистан я попал служить из Прибалтики (аэродром «Нивенское»).
О той войне знал только из разговоров летчиков нашего полка, ранее там побывавших. Ехал туда с охотой, хотелось проверить себя в экстремальных условиях. Рассказы воеваших не давали полной картины, поскольку один служил в спокойном месте, другой – в самом пекле. Самое обидное заключалось в том, что война шла уже три года, а информации не было никакой.
На транспортном самолете нас перебросили в Каган (это под Бухарой). Сразу на войну нас отправлять не стали и на базе каганского вертолетного полка в течение месяца учили посадкам на высокогорные площадки, бомбометанию, пускам ракет. И хотя всему этому мы были обучены, в Кагане подготовка шла применительно к Афганистану. В Союзе мы летали чаще всего над равнинной местностью, а здесь нас учили садиться на высоте 1500-2500 метров.
Посадка на неподготовленную площадку на высоте 2500 метров нам казалась недоступной, ну да ничего – научились… После обучения всю эскадрилью погрузили на Ми-6 и перебросили в Кундуз. Первые впечатления – это жара. Будто в пекло попали. Построили нас, продержали очень долго, казалось, кто-то специально все это подстроил, ведь ребята с похмелья – прощались с Родиной… А эскадрилья стоит и стоит. Тяжело было. Потом – распределили по модулям, по комнатам – в каждой по 6 человек, т.е. по два экипажа, экипаж «стариков» и молодых. Очень понравились ребята, которых мы меняли – волевые и храбрые. По существующей традиции ты должен поставить две бутылки водки тому, кого заменяешь. Это закон. Вечером собрались все вместе за столом. Разговор только о полетах. «Старики» обещают на завтра провозную программу. Застолье продолжается, но водка никого не забирает, все возбуждены – особенно те, кому завтра домой: дождались замены, живыми возвращаются и как-то их там Родина встретит.
Утром полетели, народу набилось – полный грузовой салон. В пилотской кабине толпилось человек по пять (а это для центровки опасно) – всем хотелось посмотреть район полетов, где какие площадки, где стреляют, а где нет, как надо маневрировать… И как на бога смотрели на этого боевого летчика, который всю ночь «гудел», а утром твердой рукой вел свой вертолет. Он показывал, как правильно надо садиться, а это самое главное в Афганистане. На многих площадках пыль по щиколотку, и отбыстрой посадки зависит – увидят ребята завтрашний день или нет. Учили садиться «по-вороньи» – с большой вертикальной и малой поступательной скоростью – так как площадки в большинстве своем очень маленькие – касаешься задними колесами земли, и тут же тебя накрывает облако пыли. Всё – ты сел. А чуть зевнул – пыльное облако накроет вертолет в воздухе, земли не видно, не сядешь, надо уходить на второй круг, а в пекле боя второго круга может и не быть.