Мир богов. Книга 2

Василиса была беспримесной «совой», поэтому пик её работоспособности приходился на глубокую ночь. Под утро она засыпала и беспробудно дрыхла до обеда, из-за чего мы постоянно опаздывали на встречи, назначенные на первую половину дня.

— Что это? — спросила я у Алекса.

— А я знаю? — фыркнул он и добавил: — Думаю, Сергей и Васька попали сюда также, как и мы, они — паладины.

Настал мой черёд фыркать. Ладно, Пименов, но Василиса абсолютно не боец. Она же редкостная трусиха и с писком удирает от всего, что движется. Мама Васьки каждый раз выходит её встречать, чтобы оборонить от петухов; эти инкубаторские выкормыши специально караулят её у калитки, развлечение у них такое.

Неужели это проделки двойняшки?.. Нет, не думаю. Алконост слишком заносчива, и она богиня; смертные паладины ей не нужны, так что объяснение только одно.

Я перевела взгляд на сонные рожицы близнецов, угнездившихся на отцовских руках, и вздохнула. Вот зачем им такие великовозрастные паладины, тем более Васька? Да её тут вмиг ухлопают, а я потом отвечай перед Алексом, почему не уберегла его школьную любовь. Он хоть и бегал от неё, как чёрт от ладана, но я уверена, что она ему дорога — естественно, как воспоминание детства, а не как женщина. Хотя кто их, мужиков, разберёт. Порой они влюбляются в такое, что просто диву даёшься.

— Где это мы? — захлопала глазами Василиса и заполошно закудахтала, поняв, что единственная из всех в неглиже. При виде шолоицкуинтли её глаза полезли из орбит и она, позабыв о смущении, с писком спряталась за меня.

— Вот именно, где это мы? — поинтересовалась я у двойняшки. Поднявшийся ветерок разогнал туман, и стало ясно, что нас занесло в незнакомое место.

— Какая разница? — отозвалась она и шагнула в туннель созданного портала.

Василиса, впервые столкнувшаяся с магией, охнула и с обморочным видом приложила ладонь ко лбу. Ну, нет! Никаких падений, голубушка!

Насколько я помнила, порталы существовали недолго, так что уговаривать трусишку было некогда. Я покрепче ухватила Ваську за локоть и, не обращая внимания на вопли и заполошный визг, потащила её в клубящуюся тьму, жутковатую даже для меня.

Глава 14

Ученики поспешно расступались, давая дорогу наставнику, и после поклона провожали его изумлёнными взглядами.

Как и положено мудрецу и чиновнику высокого ранга, советник Гуань Чжун был ярым апологетом дворцовых условностей и наказывал учеников за малейшие ошибки в этикете. И вот, вопреки собственным поучениям, Гуань Чжун бежал — что было предосудительно уже само по себе — но он бежал не просто так, а с неприлично высоко задранными полами чаофу. Вдобавок степенный и церемонный до ханжества советник сверкал голыми пятками, как какой-нибудь ничтожный смертный мальчишка, что уже грозило потерей доброй репутации.

Юные шалопаи не преминули бы посмеяться над уважаемым наставником, позабывшем о всяком достоинстве и приличиях, кабы не выражение его лица. Оно отражало такую степень отчаяния, что они тревожно переглянулись, а затем, не сговариваясь, гурьбой устремились за учителем, который мчался во всю прыть в направлении хозяйственных построек Золотого дворца.

Когда Небесная Жуцзя прибыла на место, Гуань Чжун уже оседлал волшебного коня и тот со скоростью стрелы вылетел из ворот конюшни.

«Эй! Вам не кажется, что это Пламя [29] , конь Ареса?» — раздался звонкий голос. Он принадлежал зеленоглазому вертлявому живчику, тому самому, что отказался кланяться Кецалькоатлю. В отмытом виде ему было лет четырнадцать.

29

Для тех, кто забыл предыдущую сноску. По легенде кони в боевой колеснице Ареса носили имена: Пламя, Ужас, Шум и Блеск, они были детьми Борея и одной из эриний, богинь мести.

Высокий стройный юноша, облачённый в чёрный шеньи [30] , а не в светло-синий ханьфу, как остальные ученики, сразу же развернулся в его сторону и скривил губы. «А! Всё ясно. Только в уме демонского отродья могла зародиться такая чушь», — процедил он с надменным выражением на лице.

«Это не чушь! Я знаю, что это Пламя!» — воскликнул мальчишка и тут же получил зуботычину за непочтительное обращение к старшему по возрасту. Не вытирая разбитый рот, он склонился в низком поклоне, а затем поблагодарил юношу в чёрном одеянии за преподанную науку; вот только его глаза противоречили показному смирению и, прячась за длинными ресницами, сверкали как два раскалённых уголька.

30

Шеньи и ханьфу — традиционная одежда китайцев.

Худенький как тростинка мальчик, которого отличали тонкие девичьи черты лица, подбежал к пострадавшему товарищу и участливо коснулся его руки.

— Тебе очень больно?

— Получи по зубам и узнаешь, — усмехнулся зеленоглазый живчик и сплюнул на землю выбитый зуб. — Не переживай, Лей [31] ! — смягчился он, видя, что глаза друга заблестели слезами. — Попомни моё слово, я обязательно отомщу этому зазнайке Фа [32] Юну [33] .

31

Лей (кит. яз.) — гром.

32

Фа (кит. яз.) — выдающийся.

33

Юн (кит. яз.) — храбрый.

— Ксиабо [34] , не глупи! — Лей опасливо покосился на юношу, окружённого льстивыми приспешниками. — Вдруг Фа Юн тебя услышит, он превратит твою жизнь в настоящий ад.

Мальчик хотел напомнить другу, что Фа Юн спас ему жизнь, когда войска приветствовали узурпатора, но знал, что это бесполезно: тот видел в поступке юноши не благодеяние, а ещё одно унижение.

— Как будто я сейчас в раю, — буркнул Ксиабо, но довольно тихо, чтобы его не услышали другие ученики и не донесли его недругу.

34

Ксиаобо (кит. яз.) — маленький борец.

Глаза Лея заискрились весельем.

— Позволь тебе напомнить, место, где мы находимся, смертные называют раем, — с улыбкой заметил мальчик и, склонившись к уху Ксиабо, чуть слышно выдохнул: — Хочешь узнать, куда направляется наставник?

— Ну-ка, идём отсюда!

Ксиабо ухватил друга за тонкое запястье и потянул его за собой.

Мальчики не обратили внимания на кружащегося поблизости крошечного мотылька и, как оказалось, зря. Маленький шпион последовал за ними, а затем, подслушав их разговор, вернулся к хозяину.

Когда юные маги создали портал, рядом с ними материализовался Фа Юн и преградил им путь.

— Куда это вы собрались? — поинтересовался он зловещим тоном.

— Не твоё дело! — буркнул Ксиабо.

— Ах ты, демонское отродье! Ты снова смеешь мне дерзить? — прошипел Фа Юн и на его ладони загорелся магический огонь. Он уже давно горел желанием проучить юного зазнайку, который, по его мнению, слишком высоко задирал свой безродный нос.

Несмотря на все нападки и издевательства из-за примеси демонской крови, Ксиабо держался независимо и не перед кем не склонял голову. Вдобавок он был одним из лучших учеников и открыто гордился этим.

— Старший соученик! Это моя вина! Прошу вас, не наказывайте Ксиабо, он всего лишь последовал за мной! — в отчаянии закричал Лей и, чтобы упредить удар, схватил юношу за руку.

Фа Юн не желал Лею зла, но он был зол и не сумел вовремя остановиться. Магический кулак с такой силой ударил хрупкого мальчика, что он как подрубленное деревце рухнул на землю.

Из горла Ксиабо вырвалось нечто среднее между рычанием и воплем отчаяния, и он набросился на своего давнего обидчика.

Видя такое дело, тут же набежали любопытные, но их ждало разочарование. Фа Юн не столько дрался, сколько сдерживал напор взбесившегося подростка, и этому была своя причина.