Мир будущего

Тимериус сказал еще несколько непонятных слов, в ответ на которые Ник разразился целой тирадой из незнакомого языка. В мой нейроноситель не был загружен язык атлантов, а просить перевода я не стала, только кивнула и поблагодарила за совет. В голове засела некая мысль, которая настойчиво требовала обратить на нее внимание.

Абстрагировавшись от разговорившихся спутников, я постаралась вспомнить свои размышления до того, как Тим отвлек меня, и что произошло потом. У меня возникло отчетливое впечатление, что я стаю на грани понимания чего-то важного. Как я тогда думала? Смириться с любыми тяготами, понять и простить…

Справа от меня прогремел небольшой взрыв, и я вздрогнула, чуть не налив воду мимо стакана. Это Ник разразился громким смехом, при этом так далеко запрокинув назад голову, что почти упал со стула. Все головы за соседними столами в радиусе метров десяти повернулись к нам, выискивая источник этого бурного восторга. Ник, постепенно затихая, побалансировал на задних ножках стула и вернул себе равновесие. Проведя руками в черных перчатках по лицу, он еще пару раз хохотнул и, вздохнув, сделал ленивый жест в сторону Тимериуса, лишь слабо улыбнувшегося в ответ на его хохот.

— И это возвращает нас к тому, зачем мы сидим сегодня здесь. Речь пойдет о нем. Как ты уже, конечно, догадалась, Тимериус…

— Хамелеон (2)? — вырвалось у меня.

_______________________

1) Из-за искусственного вмешательства в геном эмбриона, девочки в Набиле рождаются с

ограниченным числом (чаще всего, одной) «спящих» яйцеклеток. Чтобы

спровоцировать их созревание и беременность, набилианкам приходится принимать

специальные препараты и активно посещать врачей.

2) Хамелеоны — еще одна разновидность иных, почти полностью исчезнувшая.

8. Хамелеон

Ник кивнул.

— Именно. Рад, что хоть что-то из университетской программы задержалось в твоей голове.

Я слабо улыбнулась, пытаясь уложить в сознании вырвавшееся из меня открытие.

Тимериус хамелеон.

Все моментально встало на свои места: неестественное умиротворение, странные ощущения в присутствии атланта и его место в команде Ника. При первой нашей встрече я сразу исключила его принадлежность к иным. Мне тогда хватило мимолетного взгляда, чтобы понять, что у него нет парапсихических способностей, и это было большой ошибкой.

Я попробовала взглянуть на него другим, дополненным новым знанием, взглядом, но это оказалось не так-то просто. Попробуйте равнодушно посмотреть на редкую особь вымирающего вида, почти легенду, скрывая интерес и изумление!

Я отвела взгляд, и он сразу начал медленно сливаться с окружающим фоном. Хамелеонов непросто заметить, но еще сложнее, как я теперь поняла, рассмотреть их неуловимые способности.

Идиотка. Случилось нечто небывалое — стало мучительно стыдно за то, что я не разгадала атланта раньше. Единственным оправданием здесь могло служить то, что прежде я никогда не видела иных, подобных ему. За все четыре года обучения в Сфере на кафедру "Приспособления к чужим мирам" так и не пришел ни один хамелеон.

— Впервые вижу НАСТОЛЬКО спокойную реакцию, — в голосе атланта сквозила легкая ирония. — Может, я чего-то не знаю, и на Земле хамелеоны совсем не редкость?

— Тимериус, милый, — я понизила голос. Отбросив в сторону неудобство и стеснение, наклонилась к атланту, сняла с руки тонкий металлический браслет и показала его ему, — я постоянно имею дело с такими, как ты. Правда, выглядят они несколько иначе.

Не знаю, почему я накинулась на ни в чем не повинного парня. Случайно выбросила накопленную порцию яда на другого? Или в глубине души злилась на то, что он смотрел на меня, как на пустое место? Как бы то ни было, слова вылетели, и то, что вначале могло показаться флиртом, имело эффект пощечины. Атлант откинулся на спинку стула, правильные черты лица затвердели, а глаза стали холодными и колючими, как лед. Обжигающе холодный лед цвета кофе.

Ууух. Я восторженно передернула плечами. В гневе он выглядел еще более потрясающим. Интересно, сколько ему земных лет? Пятьдесят, шестьдесят?

Я смотрела на атланта, но того, что я уловила краем глаза, хватило, чтобы понять: Ник все-таки услышал. Это не очень хорошо. И хотя он промолчал, то, как неспешно и сухо он отодвинул от себя тарелку и, сняв с шеи салфетку, небрежно уронил ее на пол, громче любых слов кричало о том, что он возмущен.

Да какая мне, в общем-то, разница, возмущен он или нет? Вспомнив, что передо мной все еще лежит недоеденная рыба, я надела браслет и взялась за вилку, на этот раз постаравшись абстрагироваться от обращенных на меня сердитых взглядов и сконцентрироваться на еде. И правда вкусная рыба, нежная и в меру соленая. Уверена, она показалась бы мне еще вкусней, если бы не напряженная атмосфера, повиснувшая над столом.

Ник по-прежнему молчал и не двигался, и я все больше начинала жалеть о своей дерзости. С каждой секундой моя рука двигалась все неохотнее и неохотнее; я буквально ощущала, как над головой сгущаются тучи.

Меня спасло чудо. Возле нашего стола материализовался официант, неожиданно вынырнув из кольцом окружающей стол тьмы.

— Желаете чего-нибудь еще?

— Разве мы тебя вызывали? — Ник остался неподвижен, лишь повернул голову в сторону набилианца.

Я почувствовала облегчение; с души свалился тяжеленный камень, и вместе с тем мне стало жалко официанта, по воле злого рока принявшего на себя уготованную мне бурю. Никель не будет Никелем, если не заставит его прямо сейчас испытать разницу между двумя категориями людей — теми, что ходят есть в Девятый, и теми, кто их обслуживает.

Последовали извинения, но на этом, как ни странно, все закончилось. Ник, поморщившись, взмахом руки отпустил официанта и тот, забрав все тарелки, кроме моей, провалился обратно в темноту.

Это была столь неожиданная развязка назревающей ссоры, что я забыла о мести. Прежний Ник никогда бы не отпустил официанта так просто. Ни одно успокоительное любого из миров не смогло бы заставить его отреагировать так спокойно.

Ни одно — кроме сидящего в двух шагах хамелеона.

Я осторожно выдохнула. Ну, по крайней мере что-то из фантастических фильмов о хамелеонах — не выдумка. Я собралась с мыслями и постаралась вспомнить, что мы изучали в институте касательно этого разряда иных. Вспомнить удалось всего-ничего: наряду со странниками и чтецами, назначение хамелеонов — посещение других миров. Будучи довольно многочисленными на заре эры межмировых перемещений, со временем они были вытеснены электронными устройствами, что привело к резкому снижению их рождаемости среди населения.

— Краткий экскурс в «Теорию строения Объединенной Вселенной»? — Ник задумчиво сплел пальцы под подбородком, ни к кому в конкретности не обращаясь.

— Почему бы и нет, — я все еще не верила в то, что так легко отделалась.

— Идентичность, — начал Ник. — Идентичность миров, имеющая место при всем огромном количестве возможных различий — одна из главных загадок нашей Вселенной. Все пять открытых на данный момент миров, обладают идентичным строением, набором элементарных частиц и химических элементов, наличием космоса, планет, звезд и главной, объединяющей их субстанцией — эфиром. Также, как и планеты из разных миров, на которых зародилась жизнь. Они идентичны почти во всем, за исключением некоторых, решающих особенностей вроде геомагнитного поля, а также биологического поля населяющих их существ. Что из этого следует? То, что люди — извиняюсь, высокоразвитые живые существа — комфортней всего себя чувствуют в родном мире. В частности, Вариссе для жизни подходит Земля, а в остальных мирах, ну за исключением разве что этого, она долго не протянет.

Я снова посмотрела на Ника, уже более долгим взглядом. Ну, теперь понятно, почему из всех странников он выбрал для своей миссии именно меня. Он перехватил мой взгляд и кивнул, словно подтверждая искренность своих слов. Его вид сделался очень мечтательным.

— Да, она умрет… И возможно, кровавой, мучительной смертью, и чем дольше она будет портить атмосферу чужого мира своими вибрациями, тем более мучительной эта смерть будет…

— Кх-кхм, — перебила я его. — Но ведь все это относится и к остальным, верно?