Мир Дому. Трилогия

– Дядь Сереж… – Кирюшка нерешительно шмыгнул носом и покосился на трубу, уходящую в завал. – Я это… утром около трубы сидел… – он замялся, словно не зная, как сказать, – и тоже потом, перед обедом… Там стучит кто-то. Когда в завале работать перестали – еще лучше слышно стало. А сейчас опять тишина.

Серега не сразу понял, что имеет в виду пацан. Что значит – стучит? Где?!.

– Где стучит?.. – нахмурился он.

– Так там! В трубе! – Кирюха махнул рукой. – Ухом приложишься и услышишь. Я задремал утром, прислонился – тогда только услыхал. То часто стучит, а то длинно… Это азбука Морзе называется, я знаю, нам воспитатель в садике уже рассказывал…

Серега, недоверчиво нахмурившись, медленно убрал Путеводитель в карман. То что говорил пацан казалось невероятным. Кто здесь может морзянкой выстукивать?!. Шагнув к трубе, он опустился на колени, и, нагнувшись, приложил ухо к ее ржавому боку. И сквозь шарканье ног по бетону, сквозь шутки и смех бойцов, сквозь шум собирающейся обоймы он услышал…

– Х-о-л-о-д-н-о… з-д-е-с-ь-х-о-л-о-д-н-о…

Серега разом вспотел. Холодно?! Где холодно?.. Под завалом?! .

– Д-о-л-г-о-т-у-т-н-е-с-м-о-ж-е-м, – ответила труба.

Звук был сильно приглушен, будто по металлу били либо очень далеко – либо через препятствие, прослойку, через слой земли – и он вдруг с мистическим каким-то ужасом понял, что передача шла именно из-под обвала…

– Хэнк, шустрее давай! Задолбал зубоскалить! – послышался от лагеря голос Маньяка. – Я те ночью грамм пять тротила под матрас положу! Чтоб шустрее булками двигал!

Народ дружно загоготал.

– А ну тихо там! Умерли все! – оторвавшись от трубы, бешено рявкнул Сотников. – Тишину поймали!.. – и снова приник ухом к металлу.

– Р-о-д-ж-е-р-о-т-з-о-в-и-с-ь… Р-о-д-ж-е-р… П-р-и-е-м…

– Р-о-д-ж-е-р-д-а-л-ь-ш-е… Ш-е-л-с-з-а-д-и… – на первый каскад звуков наложился другой, чуть более быстрый, словно теперь говорил другой человек. – Ш-е-л-з-а-м-н-о-й-в-ц-е-н-т-р-е-г-а-л-е-р-е-и… З-а-в-а-л-и-л-о… П-р-и-е-м…

– В-о-з-д-у-х… Е-с-т-ь-в-о-з-д-у-х…

– М-а-л-о… М-а-л-о… Д-ы-ш-у-с-т-р-у-д-о-м…

– П-о-в-р-е-ж-д-е-н-и-я-е-с-т-ь…

– Д-в-и-г-а-т-ь-с-я-н-е-м-о-г-у… Т-о-л-ь-к-о-р-у-к-а… С-т-у-ч-у… Д-а-в-и-т… С-в-е-р-х-у-д-а-в-и-т… К-а-ж-е-т-с-я-с-л-о-м-а-н-а-с-п-и-н-а…

– Д-е-р-ж-и-с-ь-ю-р-а… Д-е-р-ж-и-с-ь…

Серега, продолжая удерживать ладонь на трубе – теперь, когда бойцы, все как один, замерли и смотрели на него, он уже слышал дробь морзянки не только ухом, но и воспринимал ее, казалось, поверхностью кожи – оторвал ухо от металла и вполоборота обернулся к завалу. Переговаривались двое – один спрашивал, другой отвечал. Как?!. Ледяная волна, родившись где-то в районе живота, электрическим разрядом прошла по телу и растаяла в районе макушки. Он не понимал, как это возможно. Обвал похоронил бойцов пятнадцать лет назад. Кто передает?!.

– Командир… – в полной тишине, такой, что слышно было одинокую каплю с тюбинга на бетон, нерешительно произнес Дровосек.

– Тихо… – то ли просипел, то ли вытолкнул Серега. – Они… говорят.

Пашка выпучил глаза, судорожно вздохнул – но продолжить не решился. Впрочем, Сотников и не ждал. Он слушал.

– К-о-н-с-т-р-у-к-т-о-р… К-а-к-к-о-н-с-т-р-у-к-т-о-р… Д-о-с-т-а-л-и-е-г-о…

– Н-е-м-о-г-у-з-н-а-т-ь… О-н-б-ы-л-д-а-л-ь-ш-е…

– Н-е-п-о-п-а-л-п-о-д-у-д-а-р…

– Н-е-у-в-е-р-е-н… Н-е-т… Т-о-л-ь-к-о-г-а-л-е-р-е-ю…

Конструктор?! Серега невольно кинул взгляд на Знайку, торчащего в общей куче и буквально пожирающего товарища глазами – неужели научник ошибся? Не Кощей преследовал Вторую – а Конструктор? Или Кощей это и есть Конструктор?!. О таинственном Конструкторе в Доме тоже бродили слухи – но никто не знал, что оно и как выглядит. Еще одна загадка в руки дается?..

– К-т-о-е-щ-е-ж-и-в… О-т-з-о-в-и-с-ь… П-р-и-е-м…

Пауза.

– Ж-и-в-ы-е-е-с-т-ь… П-р-и-е-м…

И снова пауза, еще более долгая. Человек пытался узнать, есть ли еще живые рядом с ним, под тоннами породы… Он мог дотянуться до трубы, лежал где-то рядом, в непосредственной близости. Судя по всему, и второй тоже. Но вот Роджер – тот самый Роджер, которого откопал Карабас – ответить не мог, погребен был в середине галереи. И кто знает, скольких еще унес обвал...

И…

– Д-о-б-р-ы-н-я… Г-д-е-д-о-б-р-ы-н-я…

У Сереги перехватило дыхание. Отец?! Неужели отец тоже здесь, под завалом?! Все это время, пока они работали, он гнал от себя эту мысль, надеялся, что он жив – но это имя, произнесенное… кем?!. он дорого дал бы, чтоб знать... поразило его в самое сердце. Неужели и батя?..

– Ш-е-л-п-е-р-в-ы-м… Ш-е-л-п-е-р-в-ы-м… П-р-и-е-м… М-о-г-в-ы-ж-и-т-ь…

– Е-с-л-и-ж-и-в-в-е-р-н-е-т-с-я…

– Д-о-с-т-а-н-у-т… Д-о-с-т-а-н-у-т… Ж-д-а-т-ь… Н-а-д-о-ж-д-а-т-ь…

– О-б-я-з-а-т-е-л-ь-н-о-д-о-с-т-а-н-у-т…

– О-т-б-о-й-с-в-я-з-и… Э-к-о-н-о-м-ь-в-о-з-д-у-х… Д-е-р-ж-а-т-ь-с-я-н-а-д-о…

– П-р-и-н-я-л…

Труба замолчала.

Сотников, чувствуя, как пересохло горло, сглотнул. Агония людей под завалом… не слышал он ничего более жуткого в своей жизни. Бойцы, переговариваясь так, словно убеждали друг друга – все будет хорошо. Уговаривали, черпая мужество друг в друге. Нет, не достанут. Даже сейчас завал активен, а уж тогда… Любой, даже совершенно несведущий в шахтерском деле, понимает опасность. Но в этих словах, выстукиваемых металлической безэмоциональной морзянкой, было столько надежды, что у Сереги на мгновение – вопреки здравому смыслу и логике – мелькнула безумная мысль: а вдруг все же вытащили? Но… черт возьми, кто же передает?! И где отец?!.

– С-л-ы-ш-у-в-а-с… в-а-с-с-л-ы-ш-у… Ю-р-а-с-а-н-я-с-л-ы-ш-у-в-а-с… Д-о-б-р-ы-н-я-н-а-с-в-я-з-и-п-р-и-е-м…

Отец! Вернулся! А что эти? Живы?! Труба ответила мгновенно – быстрой дробью, словно люди боялись, что отец не услышит и уйдет дальше. Ритм был сдвоен, отстукивали сразу оба, мешая друг другу – но все же Серега смог разобрать ответ.

– Д-а-н-м-ы-з-д-е-с-ь…

– С-л-ы-ш-и-м-т-е-б-я… М-ы-б-л-и-ж-е-к-с-т-е-н-е… П-р-и-е-м…

– В-а-с-с-л-ы-ш-у-р-е-б-я-т-а… С-л-ы-ш-у-в-а-с…

– В-ы-т-а-щ-и-т-ь-с-м-о-ж-е-т-е…

Серега – не было такой силы, что оторвала бы его сейчас – влип ухом в трубу, обхватив ее обеими руками, буквально впитывая любой звук, любое колебание! Вытащили?!.

– Ю-р-а-с-а-н-я… р-е-б-я-т-а… м-ы-н-е-с-м-о-ж-е-м… н-е-у-с-п-е-е-м…

Отец отстукивал быстро – он торопился донести, торопился сказать, почему оставляет здесь бойцов – и Серега еле успевал улавливать. К тому же добавились к стукам и какие-то скрежеты и шебуршания – и спустя секунду Серега понял: нечто под завалом имитировало шум воды…