Мир Дому. Трилогия

На этом с официальной частью покончили. Дальше начиналась болтовня, посиделки, общение – ребята, хотя и знали друг друга, должны были привыкнуть, что отныне они работают вместе. Появилось угощение – мясо, рыба, хлеб, салат из водорослей, каша, сахар и чай… Посреди стола прочно встала пузатая фляжка с водкой, спирт для которой задорого выменивался в Госпитале, разбавляясь водой до приемлемой градусности. Серега, нахмурившись сначала, махнул рукой – сегодня ладно, можно. Крайний раз. С завтрашнего дня начнутся тренировки, и бойцам нужно будет все их здоровье и физуха. А сегодня не запрещается. По чуть-чуть. Оно и атмосфере в коллективе способствует.

– Ну разливай, что ли!.. Эх!.. Тяпнем по маленькой!..

– Бук, банку передай…

– Э! Железный! Каши побольше клади, мяса поменьше!.. Иначе не прокормишь тебя, лосяру!..

– Знаич, хлеба подай.

– Кружки!.. Кружки где?!.. Мань, кружки давай, сзади тебя лежат!

– Ты в подразделении специальных операций! Нахрена тебе кружки? Херачь прям из горла!..

Галдеж стоял изрядный, но Сергей не вслушивался. Сидел, размышляя о своем: перед ним в один момент встало действительно важное и ответственное задание. Соглашаясь на выход, он как-то не думал о том – манили, заслоняя все, неведомые горизонты. Но теперь, постепенно привыкнув к мысли, он вдруг начал осознавать, что им предстоит. И мало того – сам поход… А подготовка? Голова в предчувствии забот сразу же встала враскоряку. Продумать снаряжение и экипировку, количество боезапаса и провизии, воды и энергии – ведь от любой из этих составляющих зависела жизнь; продумать структуру группы и переделать под себя; предстояли тренировки – увидеть и понять, как люди работают поодиночке и совместно, познакомиться, что-то поправить, где-то перекроить; предстояло боевое слаживание – сначала в безопасности Дома, а потом и в паутине... Уйма забот! Впрочем, и времени достаточно, месяц дан. Должны управиться...

– … да ведь до сих пор только десять горизонтов вверх пройдено и два вниз! – вклинился вдруг в его мысли голос Знайки. – Вниз понятно, там из-за газа не пролезть. А вверх?.. Почему так – понимаешь?

– Ну это… а как же… – уклончиво ответил Дровосек. – Понимаю, конечно…

– Вот! Основная проблема – чем дальше выход, тем больше с собой тащить! Мы на неделю идем – грузимся до верха! Неделя, Паша! А здесь – три сотни горизонтов! Ведь не унесешь столько, чтоб даже на три месяца хватило! Тем более – полгода! Первая и Вторая экспедиции – они шли под завязку, караваном, с верблюдами и ослами! У нас так не получится! Значит, что?.. Значит, придется и провиант добывать, и патрон, и воду, и энергию! Это, считай, автономное существование! А у нас еще не было опыта подобных экспедиций! И раз нет опыта – то и риск повышается в разы! А ты говоришь – «сходим, чё такова»…

– Он и не говорит «чё такова», – поблескивая хитрым глазом, вступился за Дровосека Хенкель. – Он говорит – сходим, нормально дойдем и вернемся! Чего паниковать?.. Ща погодь… выдам…

Неделю уже в паутине блуждает

Зашуганный маленький Знайка

И чёрная паника мозг разрывает:

А вдруг в Джунглях дремлет бабайка?..

А вдруг за углом его ждёт Крысолов?..

Или кадавр притаился?..

Лишь тот победить Паутину готов –

Кто в панику впасть не боится…^[92]

– Жизнеутверждающе. И воспитательный подтекст имеется, – усмехнувшись, оценил Сотников.

– Я не паникую, дубина! – разозлился Илья. – Я сказал – тяжело будет!

– Это уж как водится… – отмахнулся Леха.

– Тяжело будет, дело понятное, – рассудительно покивал Ставр. Он по возрасту был вторым после Дровосека, подошел уже ближе к тридцати – а по рассудительности так и вовсе лет на десять опережал, и к его словам всегда прислушивались. – Но это нам же и нужно. Общине. Тут уж без вариантов… – он развел руками. – И никто не паникует. Хэнк, завязывай над Знайкой ржать.

Хенкель, ухмыльнувшись, промолчал.

Впрочем, Илья был прав. Десять горизонтов верх, два вниз – это и все. И дело было не только в провианте. Ниже – газ, пройти нет возможности; выше, на сороковом – количество машин на погонный километр зашкаливает. Вторая экспедиция сумела пройти этот рубикон за счет своей многочисленности и огневой плотности – на тягачах стояли и автоматические пушки, и крупнокалиберные пулеметы. Они вышли на связь с триста тридцать седьмого по кабелям, доложились… перед тем, как исчезнуть навсегда. Но для простой обоймы этот горизонт представлял очень большую опасность.

– А что вообще говорит наука? – спросил Одноглазый. Поглядел попеременно сначала на Знайку, потом на Страшилу. – Восточная транзитная, к примеру, после шестидесятого километра упирается в Штольни. Северная транзитная оканчивается Плантациями. Дальше пещера и вода, пути нет. Но куда ведут северная или западная? Первые пятьдесят-семьдесят нами хожены, дальше – меньше, после сотого километра – неизвестность. А что еще дальше? Сколько они тянутся? Вдруг все же есть сведения в базах?.. Могу я, например, на своем тягаче дернуть до упора?.. Триста километров? Пятьсот?..

– «Пещера, вода и пути нет»… – с досадой повторил Илья, имея ввиду Плантации. – Так ведь никто и не заходил глубже пяти километров. Мы освоили их, насыпали дамбу, растим на мелководье водоросли, разводим рыбу. Но дальше… Дальше дно начинает понижаться и обрывается вниз. Бездна. То же и со Штольнями – лабиринт, ведущий в неизвестность. И сведений нет. По крайней мере, я никаких записей не встречал. Может, Артем знает…

– Не в курсе, – помотал головой Страшила. – Записей таких не видал, а карты размечены девяносто восьмым на юге и сотым на западе. Дальше никто не заходил. А если и заходил, то не отмечался.

– Вот тебе и наука… – пробормотал Букаш.

Страшила немедленно набычился, а Знайка фыркнул:

– Тут ты, Гриша, прямо на мозоль Мудрому наступил. Он сейчас мне яйца откручивать начнет – но я все равно скажу. Давно уж с ним спорим, больная тема… Наша так называемая наука находится в зачаточном состоянии. На самом деле никакие мы не научники. Наука, как я ее понимаю, определяет самостоятельный поиск знаний: наблюдения, опыты и эксперименты, анализ информации – словом, любую работу в этом направлении. Но мы не занимаемся этим. Почти… Мы – собиратели и накопители остаточных знаний, крох, обрывков информации о прошлом. Все что мы знаем – знаем из школьных учебников по литературе и русскому языку, математике, физике или, к примеру, биологии, из медицинских трудов или справочников, из трудов по истории, из журналов «Наука и жизнь». Из книг, что смогли найти в Джунглях. Из остатков памяти того, еще первого поколения, в конце концов. Таким образом, мы имеем некую обрывочную базу знаний человечества. Срез информации. На этом и все. Я иногда сравниваю нас со свиньей под дубом. Мы смотрим на желудь, увлеченно разглядываем его, вертим так и эдак, облизываем, пробуем на зуб, анализируем вкус и консистенцию, плотность кожуры... А сам дуб – весь тот огромный конгломерат знаний, накопленных человечеством – мы видеть не можем! Он критично глобален, скрыт невозможностью его познания! И что самое обидное – невозможностью не в силу нашей природной ограниченности, не из-за того, что мы не хотим поднять рыло вверх. Нам просто не от чего оттолкнуться! Проанализировав желудь, нельзя в точности рассказать все о дубе, можно лишь догадаться о его существовании.

Более того! Нам элементарно некогда заниматься наукой. Мы акцентируем внимание только на тех дисциплинах, что необходимы для выживания. Да, мы проводим свои мелкие изыскания, но все это направлено не на развитие науки, получение фундаментальных знаний, а для удовлетворения нужд общины. У нас очень сильно развито программирование и информатика, робототехника и медицина – ведь это необходимо Дому. Отлично поставлено военное дело, ведь все это время мы только и делали, что воевали и выживали. Впрочем, да, это не наука – но это те же навыки, та же база знаний, я привел просто для наглядности… Но еще больше информации – в тысячи, миллионы раз! – нам недоступно. Просто в силу того, что ее нет рядом. Она утеряна, и мы можем только догадываться, какие тайны были известны человечеству и до каких вершин оно сумело подняться. Астрономия?.. Школьный учебник, объясняющий азы. Но за гранью его лежит огромный мир, который, может быть, знали наши предки. Физика? То же самое. Ботаника, математика, история… да возьмите ту же литературу или географию! И так почти во всем! Я постоянно вижу доказательства, ссылки, ведущие за пределы наших знаний в скрытую от меня область! И ведь я понимаю – это знание было когда-то у человека! Этот дуб – он уже был изучен нами!.. И может, даже полностью, от корней до самых верхних листочков! Но теперь этого нет! И это меня выбешивает!

– Ну, про литературу или ту же историю-географию ты зря… – покачал головой Страшила. – Мы многое знаем о прошлом. Была Россия, была Америка и Европа… Мы знаем географию и строение Земли…

– …из учебников по географии и журнальчиков… – насмешливо вставил Знайка.

– …знаем прошлое человечества, знаем основные вешки его, знаем многих писателей, научных деятелей, исследователей…

– …и еще больше, несравнимо больше, нам неизвестно! – снова фыркнул Илья, и Артем, смешавшись, умолк.