Мир двух лун

Давид.

День рождения для ребенка — самый долгожданный день в году. Особенно, когда ему исполняется десять лет. Он уже ощущает себя достаточно взрослым, и многие вещи рассматривает именно в таком ракурсе. А еще мой сын пошел весь в Рина, словно его копировали. Поворот головы, лукавая ухмылка, даже фразочки порой одинаковые и это добивало меня. Одиночество с каждым прожитым днем разъедало мне душу, по венам давно течет вместо крови яд. Он убивает мое сердце, и оно кровоточит. Анх все видит, все слышит, все подмечает. Он давно привык к моим следам от слез на подушке. Не спрашивает, но переживает. Однажды нашел мой тайник, а там рисунки. Я же не художник, поэтому портреты нарисованы магией. Рин, Алексий, Исаак, мой брат и Ник, младшенький братик, мои родители, природа. Таких рисунков сотня наберется, а на обороте все исписано в стихах и положено в песни. Вся моя боль, тоска и любовь. Но и его терпение не безгранично и однажды спросил, а я промолчал. Не готов еще поделиться своим прошлым, да и не знаю, как ему все рассказать? Понимаю, что пора открывать карты на стол и тянуть уже некуда… Моя тоска по Рину с каждым прожитым днем становилась не выносимой, хоть на стену лезь. Я не выдержал и мысленно соединился с ним. Увидел комнату его глазами и был поражен, что он снова сменил обстановку. Этого хватило мне на несколько дней покоя и снова искушение увидеть его. Я начал осознавать, что долго так не продержусь. Мне нужен он, а еще Лекс. Как он там? Женился ли? Есть ли дети? Смог ли он забыть меня? Я нет… Они оба стали для меня единым целым. Один мой палач, а второй мой воздух, мое дыхание, мой якорь, когда Рин уничтожает мою душу, когда топчет мое сердце. Сегодня странная ночь и ее провел без сна. На душе скребли кошки, метался по комнате, словно раненый зверь. Анхель мирно посапывал в моей постели. Присел на нее и посмотрел на сына. Одна мысль не давала мне уже два месяца покоя, что я лишаю его общения с отцом, его родными. Там его мир, да и мой тоже. Там моя семья и скучаю по ним. Да и магия сына требует особого внимания. Блоки, которые я поставил пора снимать. Анхель должен научиться контролировать свой дар. За всеми такими мыслями наступил новый день. Сколько воспоминаний он принес лично для меня. А для него в этот день радость получить настоящий торт, украшенный взбитыми сливками и клубникой, но это все, сюрпризы еще впереди: мальчишки шепчутся о подарках, в дом приглашены их одноклассники, столы украшены, музыка уже готова, организаторы детских праздников приготовили программу. Мы все суетимся, а подарки прячем. Ричард, как всегда подбивает Анха найти их, и они пускаются в игру «следопыты». Но куда им, до Хранителя тьмы. Вот они лежат перед их носом, но они их в упор не видят. На их попытку улыбаюсь, а Темка подхихикивает и дразнится, а меня подкалывает, мол, над детьми измываешься. Все до поры, до времени, успокаиваю сына, но он копия Рина и прет на пролом. Ни нытьем, так катаньем вытащить сведения, где подарки. Стали приходить гости и праздник начался. Музыка смех, веселье и задор соревнований. Детские крики и улыбки их родителей. Я пришел на кухню за следующей порцией угощения.

— Как это давно было. Они такие взрослые. — Высказался Арам.

— Мальчики, вам чем — нибудь помочь? — Вплывала в кухню Лилия, держа руку на своем округлившемся животике. Через три месяца она подарит Араму его первенца.

— Лиля посиди с гостями. Мы сами справимся. — Уговариваю, ласково беременную женщину, но она не может усидеть на месте. Ее все волнует и она переживает, чтобы праздник прошел в лучшем виде.

Я ножом нарезал фрукты, а Арам раскладывал их по тарелкам, делая фруктовое канапе. И тут меня словно шаровой молнией прошибло. Не вздохнуть, не выдохнуть. Нож упал из моих рук, они словно заледенели, ноги стали ватными, в глазах резко потемнело, и я медленно стал оседать на пол с криком:

— Ри-ииин!

— Давид. — Арам подхватил меня на руки, а дальше беспамятство…

Арам.

Он перепугал меня до смерти. Пульс не прощупывался, дыхание было настолько тихим, что казалось, он умер. Лилия стояла в ужасе. По ее щекам не осознано текли слезы, а потом пришла немного в себя. Она переживала за Давида. Раз наверно пятьдесят твердила, что нужно вызвать скорую помощь. Но я упорно продолжал успокаивать и объяснять ей:

— Лиля, скорая ему не поможет. Иди к детям. Амон, черт! Я не слышу тебя и не вижу. Помоги мне! — Орал я на всю комнату. — Давид, приди в себя, молю! Не умирай, что я Анхелю скажу. — По щекам текли слезы, руки тряслись. — Давид. — Я тряс его.

В комнате поднялся ветер, он загудел, словно мы в туннеле. Стекла вышибло волной. Лилия закричала. А Давида подняло над полом, вырвав его из моих рук. С него слетела иллюзия этого мира. Синие длинный волосы разметались по воздуху, он стал самим собой. Из пальцев потекла мгла, она окутывала его, погружая его в кокон. Он крутился по оси, но через мгновение тьма раскрылась, словно у него раскрылись крылья. Давид висел над полом, и он открыл свои глаза. Гетерохрония на лицо. Я отступил назад и закрыл собой Лилию, сейчас стоять рядом с ним не безопасно.

— Уходи, это опасно. Он может убить. — Шептал я ей.

— Я не боюсь его. В первый раз тогда, думала, что показалось на мосту. Так мы с ним познакомились. Он еще пошутил, что он падший ангел.

— Нет, он не ангел. Он Хранитель тьмы, он опаснее падшего ангела, поверь. — Шептал я.

— Он такой красивый.

Ее взгляд скользил по Давиду, а у меня поднималась в душе ревность. Но я знаю, что он не причинит мне боли. А чувство собственности во мне говорит. Альфа, одним словом… И этот расклад принимаю.

— Ри-ииин! — Вырвался крик из горла Давида, и он стал оседать. Тьма рассеялась, и он снова оказался на полу.

— Стой там, где стоишь. Он меня не тронет, а вот ты можешь пострадать.

— Хорошо, но я не верю, что Давид причинит мне боль.

— Он не контролирует себя сейчас.

Я сделал первые шаги к нему. Он снова стал дышать, но облик не сменился. Давид сел посреди кухни и посмотрел на меня.

— Присмотри за Анхелем. — его голос был похож на стужу.

— Что случилось?

— Прорыв. Они выстояли. Воронку я закрыл, но Рин сейчас при смерти. Я иду к нему.

— Я понял.

Он направился в комнату и стал переодеваться. Давид через голову снял футболку. Открыл шкаф и достал чистую черную рубашку с длинным рукавом. Первые пуговицы застегивать не стал. Следом пошли кожаные черные брюки с заклепками. Они сели на нем в облипку, ботинки того же цвета. Он взял расческу и расчесал волосы, уложив их в хвост. Он выглядел убойно. Во мне родился альфа в этот момент. Его аромат сводил меня с ума. Теперь я мог понять всех альф и их реакцию на омег.

— Не переживай я присмотрю за Анхелем и объясню ему причину твоего отсутствия на празднике. Он поймет.

— Он все, что у меня есть.

— Знаю. Иди спокойно и возвращайся, как только поставишь Рина на ноги. Анх в надежных руках. Только, если с вами, что случится, как я его отправлю домой? Он принц.

— Думаю, что все обойдется. Я буду не я, если не вытащу его из грани.

Он повернулся к Лилии.

— Давид. Именно таким я тебя и видела, когда мы познакомились. Не переживай. Анх и мой сын. С ним все будет в порядке. Жизнь за жизнь. Именно этому ты научил меня. Ты мне дал все. Ты моя семья и я люблю тебя. Ты такой красивый. Может, расскажешь, где водятся такие экземпляры мужской красоты?

— Да, милая, только после того, как вернусь.

Я недовольно рыкнул, а Давид лишь усмехнулся.

— Но ты, кажется, забыла любимая моя, что я тоже оттуда.

— Лиля, приласкай его, а то у него скоро от ревности пар из ушей пойдет.

— Я тебе устрою, погоди. — Пригрозил пальцем Давиду.

Смех мне был ответом и разрядил обстановку. Он раскрыл портал и забрал с собой Амона. Лейр и Лин остались присматривать за Анхелем.

Я подошел к жене и приобнял её, коснулся губами её губ, доказывая свои права. Стоило лишь оторваться, как она охрипшим голосом прошептала:

— У нас гости. — Пойдем к детям. Пора подарки вручать. А кстати, куда их Давид спрятал?

— Ты просто их не видишь. Вот они на столе стоят. Время подарков — Произнес я, и они проявились.

— Обалдеть. У меня сегодня тоже день сюрпризов. Наконец-то вы раскрылись. Это магия какая-то.

— Лиль, ты же понимаешь, что это рассказывать нельзя. Я, например не владею магией. Обыкновенный мужчина, который очень любит свою жену.

— Я тоже тебя люблю! Но мне бы очень хотелось увидеть тебя хоть раз таким, какой ты есть на самом деле.

— Попроси Давида.

— Думаешь, не сделаю?

— Верю, что попросишь.

Остаток праздника прошел на ура. Анхель посматривал на дом и все больше нервничал. Его папа по не понятным ему причинам на празднике отсутствует. Он всё-таки не выдержал и спросил меня:

— А где папа? — Взгляд сказал мне сейчас многое. Что будет скандал.

Одним словом, я бы обозначил его взгляд. — « Рин». Тот точно так же Давиду начинал трепать нервы. Я весь пожался и приготовился к войне.

— Анх, проводи своих гостей, и я всё расскажу тебе.