Мир двух лун

— Значит с моим сыном всё в порядке?
– Поинтересовался Исаак.

— Да. Три дня его приводил в норму.

— Так, а вот с этого места поподробнее, пожалуйста. Я же приходил к нему, но тебя не видел. Ты, что и от меня прятался?

Я покраснел, как рак. Почему это понял, так как у меня уши и щёки резко вспыхнули, стало резко жаркр, глаза опустил в пол и закусил губу. Дыхание сбилось и быстро пытался сообразить, что ему ответить, но как на зло ни чего умного не приходило. Все спалился.

— Интересно. Очень интересно. Так я понимаю мой сын не в курсе.

Я готов был провалиться ниже этажом или исчезнуть. А он читал меня, как открытую книгу. Отец сидел рядом и наблюдал за нами с большим интересом.

— Лапушка моя, я буду молчать, если выполнишь мою маленькую просьбу.
– Он показал мне на пальцах насколько она мала.

— Даже боюсь представить какую.

— Значит, я в правильном иду направлении. Аромат в комнате витал обалденный.

– Но ты же знаешь, как я его могу привести в порядок. Он от этого расслабляется...

– Ты мне зубы не заговаривай.

Я смутился. Сердце ушло в пятки. Руки в этот момент слегка подрагивали. Все точно спалил. Он понял, что было, когда Рин в отключке лежал. Писец подкрался не заметно.

— Я слушаю тебя отец. Только Рин и Лекс не должны знать об этом.

— Скажи мне вот, что? Ты принял брак с Алексием?

— Да.

И отвернул рукав у рубашки. Все трое убедились в правдивости моих слов. Отец Алексия выдохнул, словно и не дышал вовсе.

— Какую просьбу вы хотите чтобы я выполнил?

— Родить ребенка Алексию и Рину. И больше не сбегать от них в другой Мир.

«Ага, совсем такая маленькая просьба».

— Ну, вообще-то я уже пообещал Лексу, что он станет отцом. Но сегодня ухожу к сыну. Он в неведении и очень переживает, что меня нет с ним рядом. Думаю Тема ему всё рассказал, но я ушел в самый разгар его дня рождения. Мне предстоит тяжёлый разговор с ним. Он не готов к таким переменам.

— Не уже ли наконец- то я увижу своего внука. — Встрял в разговор мой отец. — Как его имя?

— Анхель.

— Ты мне не ответил. — Гнул свою политику Исаак. — Пойми, Рин изменился. Поверь ему. — Отпусти прошлое. Начни жить с чистого листа. У вас семья. Есть сын и ему нужен отец. Все передрязги должны закончится Анхель не должен видеть, как его родители ругаются. А я до сих пор помню вашу последнюю ссору. У меня до сих пор от таких воспоминаний волосы стоят дыбом. Этого не должно больше никогда случится.

Я опустил голову.

— Я не знаю, что произошло в ту ночь. Они оба молчат, но Давид, Исаак дело говорит. Оставь все в прошлом. Рин не бегает больше за другими омегами. Он хочет настоящую крепкую семью и от тебя это тоже зависит. Примешь ли ты его или бросишь сам в объятия другого. Альфа терпелив, но тело требует свое. Запомни.

— Так мне, что молчать и ты принимаешь мои условия? Или...

— Я согласен! — Выпалил на одном дыхании, — но вы будете молчать.

— Вот и отлично.

— Только о сделке ни слова иначе она не будет действительной.

— Надеюсь, что ты его подпустишь к сыну. Это слишком жестоко. Ты не только его лишил, но и нас. Мы не видели, как он рос. Мы были лишены общения с ним. Он не знает своего мира, где родился. Это жестоко по отношению к самому Анхелю.

— Иначе поступить было нельзя.

— Это, как сказать. Рин изменился сразу после той ночи. Знатную ты ему трепку задал. Он до сих пор носит твою вышивку и не выпускает ее из рук. Она каждый раз перекладывается в чистую одежду, которую он надевает. Ты ему нужен.

— Для чего? Для того, чтобы родить ему еще или для того, чтобы в мире не было прорывов или для того чтобы я исполнял исправно свой супружеский долг.

Исаак стоял от моих слов соляным столбом и пытался найти подходящие слова. Я же не заметил, что в столовой в этот момент появились мои мужья и они стали невольными свидетелями нашего разговора.

— Ты мне действительно нужен. — Четко произнес Рин.

— Для чего?

— Рин, скажи ему и будь, что будет. Может и не поверит, может посмеется, но это лучше, чем молчать.

— Давид, зачем ты так? Я надеялся, что после того, что было, ты понял меня. Зачем все так перечеркивать? Я пытаюсь всё изменить. Может быть еще не поздно все исправить. Зачем все рушить? Мы прекрасно провели вместе день и мне показалось, что ты был готов к перемирию. Это утро… между нами такого не было. Это было потрясающе. Но, как оказалось, что совсем для тебя не так. Зачем тогда подпустил меня к себе? Жалко стало? Или не хотел с утра пораньше скандал устраивать, так как Алексий спал. Ты закрылся щитами и не подпускаешь ни кого из нас. Давай убей меня, растопчи, вытри ноги. Ну почему молчишь ты сейчас? Ты даже Алексию ни разу не сказал, что любишь его. А мы ведь вместе гуляли по городу и провели такое утро.

— Рин… — Он испугался, что мы сейчас поссоримся, поэтому пытался Лекс остановить его, но его понесло.

— Он должен решить для себя одну вещь, либо мы семья, либо мы чужие. Мы с тобой Алексий испытуемые, и, конечно логично, что Давид — наш палач! Скажи, ты хоть Лекса любишь?...... (Пауза) — Молчишь! Про себя я вообще молчу и не спрашиваю.

Лекс разрывался, а я стоял и не мог произнести хоть слово.

— Что ты творишь? Я люблю его.
– Прошептал Лекс, а сам стоял ни жив не мертв. Его пальцы стали белыми, настолько сильно он сжал их в кулаки. Взгляд потухший, губы поджаты в узкую линию. Он был весь на взводе. Рин себя не сдерживал и кипел, как жерло вулкана. Все в нем говорило, что он зол. Хищник, который вышел на охоту. Его слова, как жало впивались в душу и как кинжалы резали мое сердце. Он хотел знать правду. Но я молчал. Хватал ртом воздух, как утопающий и не мог найти почву под ногами. Зато Рин был уверен в себе и сделал вывод из моего молчания.

— За то он нет. Он не любит тебя и, кажется, он не рад, что мы его мужья. Он в нас не нуждается.

Такого напряжения не выдержал и, как трусливый заяц решил бежать с поля боя. Ответить правду не хватило духу, вот и выпалил:

— Как же я ненавижу тебя Рин. — Прошептал и открыл портал.

— Давид! — Крик Лекса и портал закрылся.

Опустился на пол в коридоре и заскулил, ударив по полу кулаком.

— Как же я ненавижу тебя и люблю…

Струсил и растерялся. Бежал. По щекам текут слезы. Я задыхался. Хватал ртом воздух, глотая слезы, ком в горле не давал мне нормально дышать. Время шло, а я ни как не мог успокоиться, да и сам уже не понимал, что меня так взбесило и настолько сильно был погружен в мысли в своем состоянии, что не услышал шагов. Свет в коридоре включили и я услышал тихое:

— Ах!! Давид, ты… Что случилось? Боже!! Ты чего сидишь на полу? Когда вернулся? Кто обидел тебя?

Я собрал свои эмоции, намотал все свои слезы в кулак, вытер их рукавом, сжав кулаки и поджав губы, посмотрел в ее сторону.

— Лиля, оставь меня! — Хотел сказать более холодно и жестко, но голос подвел и получилось, что лишь прохрипел, еле шевеля губами.

— Так!! Мне все с тобой понятно. Вставай! И не спорь с беременной женщиной, а то и родить прямо тут могу. Марш на кухню. Будем пить чай и все раскладывать по полочкам.