Мир дзэн
Шрифт:
И пение птиц, и жужжание мошек — всё открывает истину разуму; в цветах и травах видим мы указание Пути. Ученик, чистый и ясный разумом, искренний и открытый сердцем, видит эти указания во всем, что окружает его.
Ищет дровосек мертвые деревья, А вокруг — вишни в цвету.Будешь ты в союзе с камнями на поле, и звери полевые будут в мире с тобой.
С любовью — большей, чем обычная любовь Существ, в траве, в камнях, в кустах скользящих, Иль рек, что под порывами изменчивого ветра В ветвях густых поют, порхают, ищут корм, Иль тех, что любят скучиваться в ком, Иль тех, что ежевику паутиной облепляют — Меламп, великий врач, средь них бродил, С любовью мудреца, читающего Книгу. Родным ему был лес, дарующий ключи К Познанью скрытых в травах и цветах сокровищ. Творений таинство, незримое для нас, И связь меж их судьбой лесной и нашей. Отличья, сходства с нами, всю систему Крови, струящейся и в нас, и в них, Текущей из глубинного истока — Прекрасно видел он в мистическом лесу.А еще не меняйся. Не отвращай своей любви от того, что бесспорно прекрасно. Но люби и то, что хорошо, просто и обычно, — животное это, предмет или человек, и старайся во всем соблюдать равновесие.
Каждый снежный букет — Как стефантис и белые розы. Из моих шестидесяти и десятка Двадцать лет не вернутся уж вновь, А из семидесяти отними двадцать — Останется мне пятьдесят. Посмотришь на деревья в цвету — И пятидесяти весен покажется мало. И в горы я подняться хочу, Чтоб видеть вишню, покрытую снегом.О своей любви к цветущей вишне, плод которой — маленькая горькая ягода, японцы говорят, что она учит «видеть пользу в бесполезном».
Ива рисует по ветру Без кисти — ветвями. Когда кругом метут бураны, И онемел от кашля поп, И красен нос у Марианны, И птица прячется в сугроб, И яблоки румянит пламя, Тогда сова кричит ночами: У-гу! У-гу! У-гу! Приятный зов, Коль суп у толстой Джен готов. Вечно новое творенье, Божества воображенье……Не думайте, что Бог похож на плотника, который работает,
когда хочет, — может закончить работу, а может бросить ее, если ему так вздумается. У Бога все по-другому; как только он увидит, что ты готов, он начнет действовать, он войдет в тебя, и это будет так же естественно, как то, что на ясном небе ярко светит солнце… Так и художник — если он будет задумываться над каждым мазком, ему лучше совсем не браться за кисть.Художник должен настроиться на то, что хочет выразить себя, и позволить ему осуществиться через него.
В реальности человек никогда ничего не создает; если он и творит, то как универсал, аноним, как проводник высшего Принципа. В возрасте истинной мудрости художники, ученые и мыслители никогда не думали о том, чтобы присвоить свои имена работам, которые проявлялись через них.
Аналитический ум склонен разбивать сложные явления на более простые компоненты для их дальнейшего наблюдения и систематизации, ищет им практического применения, тогда как интуиция вольно или невольно видит единство целого и угадывает значение множества явлений. Но и это не все — ведь интуиция, родственная духу творчества, есть инструмент для творчества и для постижения.
Я рисую, чтобы освободиться от явлений внешнего мира, чтобы изучить их и понять их сущность, которой проверяется внутреннее зрение.
Как много смысла в красной тачке, блестящей от дождя, рядом с белыми курами. Как хорошо заметен Горный муравей На белых лепестках пиона! В летних ливнях Ноги журавля Стали короче.
Бумажный цветок
Бумажная птица
Бумажная луна
Кто еще ходит по дикой земле?
Я вешаю луну на ветку сосны И снова снимаю ее. Между стеблями ячменя, Точно сшивая их, Порхает бабочка. …Осторожно Я протянула ему крошку, А он расправил свои перья И медленно поплыл к себе. Так весла делят океан, Слишком серебряный, чтобы его бороздить, И бабочки улетают в ночь Спокойно, точно плывут.Если говорить о внешнем мире, то художник сталкивается с тем, что видит; а видит он в основном то, на что смотрит.
И вот яркий свет величественного рассвета — Розовый, золотой, янтарный — наполнил полнеба. Мокрые скалы Светились, легкий ветерок Шевелил листву в лесу и качал болотные цветы; Тихая лощина меж низкими холмами Стала прекрасной, как небо.