Мир Гаора

– Подожди, я не понял, чьи матери?

Гаор посмотрел на Стига и рассмеялся.

– А, ну да, я в "сером коршуне" этого чуть коснулся, да, ты читал?

И тут же пожалел о своём вопросе: вдруг Жук ничего не знает, конверты-то не через него шли, и тогда... Но Стиг спокойно кивнул.

– Читал, конечно, все три. Шум, кстати, ты поднял большой.

– Приятно слышать, - усмехнулся, скрывая мгновенно выступившие на глазах слёзы, Гаор и тут же, чтобы не разреветься, продолжил "академическим" тоном: - У рабов принято рожавшую женщину называть матерью, и неважно, кем она приходится тебе. И глава семьи или... не знаю, понимаешь, Жук, как правило, рабы у одного хозяина живут как семья. Есть Старший, но глава - женщина, Мать, именно с большой буквы, понимаешь?

Стиг кивнул.

– Не рожавшую зовут девкой, маленькую девчонкой. А так... да, ты же юрист, учти на будущее, если... поселкового, ну, прирождённого раба обвиняют в насилии над женщиной, это заведомое вранье.

– Что?!

– То самое. В этих, - Гаор выразительным подмигиванием и жестом недвусмысленно объяснил характер и содержание термина, - так вот, в этих делах решает женщина. Говорят так, а да, ты ж языка не знаешь. По-дуггурски будет так. С девкой крути, как хочешь, а с бабой, как она тебе позволит. А ещё. К матери со всем уважением, старшую сестру слушайся, о младшей заботься, а дочь расти и радуйся на неё, пока не продали. Так что насилия быть не может. Понимаешь?

– Черт подери!
– Стиг встал из-за стола и забегал по комнате.

Развалившись на стуле и сложив руки на животе, Гаор с улыбкой следил за его метаниями, а когда тот сел, продолжил:

– Из вышесказанного есть ещё одно следствие. Насильник, осуждённый на рабство, среди прирождённых не проживёт и суток. Его убьют. Потому что насилие над женщиной не прощается как самое страшное преступление. Даже у убийцы и вора есть шансы выжить в рабах. Если честно, я таких случаев не знаю, но предполагаю. У насильника шансов нет, это точно. И вот тебе, юристу, ещё один, как это у тебя называется, принцип или аксиома?

– Скажи, а я определю.

– Глупость прощается, злоба прощается, подлость не прощается.

– Неплохо, - кивнул Стиг.
– Как я понял из твоих статей и сказанного, там... целый мир, так?

– Да. Свой язык, обычаи, вера...

– И ты всё это освоил?

– Не всё, но многое. В каком полку служишь, Жук...

– По тому Уставу и живёшь, - подхватил памятное с училища присловье Стиг.
– Гаор...

– Я Рыжий, - сразу перебил его Гаор, - ну, Отчаюга, если хочешь, а имени не надо. Я уже отвык от него. Да, давай кассету сделаем.

– Какую кассету?
– удивился Стиг.

– От "жучка". Я уже придумал. Понимаешь, если она останется чистой, меня возьмут за жабры, а мне чего-то хочется жить. Да и тебе, я думаю, тоже. Так вот, я сейчас всё принесу, и мы наговорим. Чтоб и неопасно, и им чтоб послушать. Я пошёл вниз, а ты пока подумай, куда я всё-таки тебя возил.

Гаор легко встал и подошел к двери, прислушался, беззвучно повернул ключ и обернулся к Стигу.

– Пошли меня, - тихо сказал он.

Стиг понимающе кивнул и, когда Гаор открыл дверь, громко сказал:

– Неси всё сюда. И побыстрее!

– Да, господин, - гаркнул Гаор, выскакивая в коридор.

Предосторожность оказалась излишней: все конторы уже закончили работу и опустели, но... береги себя сам, тогда и Огонь поможет.

В машине Гаор аккуратно вынул магнитофон, не обратив внимания, что тот не работает, вывернул и вынул из гнезда микрофон, достал из бардачка кассету, подумал и взял заодно свой свёрток с остатком сухого пайка и вторую бутылочку минералки. Никто ведь не поверит, что он весь день ездил, а паёк обратно привёз. Значит, надо и его... употребить.

Когда он вернулся, Стиг уже убрал опустевшие тарелки, лотки и бутылки.

– Вот, - Гаор выложил на стол свою ношу.

– Что это?

– Мой паёк, надо доесть, чтоб не заподозрили, а то там сволочей... больше, чем людей. А это... где у тебя розетка? Список составил?

Гаор командовал и распоряжался как когда-то, и Стиг подчинялся ему, понимая и принимая его правоту и уверенность в действиях.

Начальные фразы на кассете решили оставить. Неполадка в машине - обычное дело.

– Могу схлопотать по морде, - объяснил Гаор, - но не смертельно. Так, теперь мы ехали... повтори адрес, - он немного отмотал плёнку и включил микрофон.

Выслушав Стига, кивнул и сказал.

– Да, господин.

И снова выключить микрофон, перемотка, включить, новый адрес, и перемотка под ещё один адрес.

– Теперь прикажи в "Магию". Там полиции навалом, могли заметить. Чтоб, если будут проверять, было подтверждение.

Стиг кивнул и, когда Гаор щёлкнул клавишей, приказал.

– В "Магию".

– Да, господин, - гаркнул Гаор и отключил микрофон.
– А теперь прикажешь в контору, адрес только назови, я же его не знаю, - он не выдержал и засмеялся, - а после перемотки, чтоб я ждал в машине. Здесь я не был, с кем ты говорил, не видел, понимаешь?

– Понимаю, а раньше? Ну, по тем адресам.

– Там ты мне приказывал жестом, - сразу решил Гаор.
– Ну, поехали.

Когда этот кусок был сделан, Гаор проверил оставшийся "хвостик" и кивнул.

– Как раз на последний приказ. Сейчас я эту хренотень вставлю на место, ты спустишься, сядешь в машину и скомандуешь вперёд. Я отвезу тебя домой, а там, если останется место, прикажешь мне возвращаться. И... и всё, Жук. Да, паёк добить надо.

Гаор раскрыл свёрток, оглядел сдвоенный бутерброд с варёным мясом и разломил его пополам.

– Давай, Жук, разливай воду. Её как раз на два стакана.

– Это тебе на весь день?

– Половину я съел и выпил до твоего появления, - жуя, ответил Гаор.
– Ну, как тебе, Жук? Есть можно? Это меня Старшая по кухне любит, всегда мясо кладёт, - и сокрушённо покачал головой.
– Ох, и выпорют её когда-нибудь за это.

Отправив обёртку, бутылку и стаканы в общий мешок с мусором, они встали.