Мир, где меня ждут
Шрифт:
Вот это и видела сейчас наша Саманта. Она верит в добро, но вот не может понять, почему её Фракция так хочет кровопролития.
– Вы обманываете нас, - начал кипятиться толстяк.
– Почему вы так решили?
– Тогда отдайте нам Эвелину!
– Отведите войска сначала. Учитывая то, что вы уже один раз напали на нас первыми и потерпели поражение, - я красноречиво взглянул на графиню, - где гарантия, что вы не повторите трюк? В городе женщины и дети, но в прошлый раз вас это не остановило.
– Мы не грабили ваши деревни, - продолжил свою песню толстяк.
– А я ебал
– Хотим, - встала неожиданно графиня.
– Тогда отводите войска.
– Мы отве…
– Не тебе решать, девочка, - встал уже жирный. – Он хочет отвести войска, чтоб нанести удар нам в спину.
– Не выдаст, подведём обратно! И у нас сорок тысяч! Какой удар в спину?!
– Давай не здесь это обсуждать, - сказал он спокойно, пытаясь её утихомирить, но молодая, горячая и глупая кровь уже буйствовала.
– А где?! Сказано было попытаться заключить мир!
Какая прелесть, они не могут договориться. Одна приняла всё за чистую монету и решила, что раз получит Эви, то всё закончится. Другой знает, что это не так, что нихуя не закончится и им Эви и не нужна в принципе. Им нужна месть.
И получается, что они пришли как бы за одним, но оно им и не нужно в принципе.
Обожаю распри. Особенно обожаю моменты, когда союзники готовы порвать друг друга на части, если не сошлись во мнении. Я ещё, наверное, полчаса наблюдал за тем, как один пытается успокоить её, понимая, как эта ругань выглядит со стороны, а другая ничего не видела и не понимала, упёршись рогами и споря. Была даже попытка договориться со мной вновь сойтись на этом месте, пока они не решат, что делать, но я сказал, что следующего раза не будет.
Кончилось тем, что графиня, вся красная от праведного гнева, пыхтела, а толстяк устало вздыхал, понимая, что выставили они себя ну пиздец в каком свете. Как он не пытался вразумить её остановиться и потом поговорить на эту тему, успехов так и не добился, так как девушка оказалась идеалисткой до мозга костей, не понимающей реалии.
Ну или глупой.
– Значит мира не будет, - посмотрел свин на меня.
– Мы начнём сражение прямо сейчас, так как вы отказываетесь сделать то, что мы просим.
– Я же вроде согласился, - насмешливо ответил я.
– Слишком поздно, - по-гнилому улыбнулся он.
Вот именно, слишком поздно. Я пообещал себе, что жирного уёбка мы скормим живьём местному зверью. Если ему так просто раскидываться жизнями, врать всем в лицо о жертвах и так далее, то и смерти обычной он просто-напросто не заслужил.
Никто не забыт, уёба, ничто не забыто…
Когда я вышел на улицу из палатки, жирный поднёс к ней спичку и поджёг, что символически означало конец нашим переговорам. Однако я всё равно видел, как графиня была не согласна с этим. Какая хорошая девушка, надо будет поговорить с ней после нашей победы, а пока…
Я вернулся в крепость к Констанции и Эви.
И вторая тут же спросила:
– Что они сказали? – Эви была похожа на ребёнка, который расспрашивает родителя о том, что сказали о нём на родительском собрании.
– Что
отказываются от мира.– А что ты предложил?
– Предложил отдать тебя, Эви, - совершенно спокойно ответил я.
– Меня? – удивилась она.
– Ага, было интересно посмотреть, как они ищут предлог, чтоб отклонить предложение и всё равно напасть.
– И какой был предлог?
– спросила Констанция.
– Странный. Не хотели отводить войска, говорили, что мы нападём на них в спину, словно они будут не в состоянии отбиться. Ну так вот, те двое ещё и посраться успели между собой. Там была такая молодая девушка…
И я кратко рассказал об их распрях и о том, что там вообще произошло. Слушая это, Констанция только недовольно хмыкала, а Эви изредка улыбалась, скорее для приличия, чем из-за хорошего настроения.
– Значит будет скоро штурм, - вздохнула она.
– А ты словно надеялась на мир, - хмыкнул я.
– Нет, но… теперь это, знаешь, как прямая перед финишем, когда ты точно знаешь, что подобное будет неизбежно.
Только вот этого «неизбежно» нам ещё пришлось и ждать. Как выяснилось, атаковать сразу же они не сильно-то и спешили.
План, который изначально я хотел использовать, пришлось отложить на неопределённое время, так как враг собирался штурмовать нас, а это значит лучше всё провернуть, когда он уже будет во всю активен. Это принесёт больше профита и может изменить ситуацию, перевесив победу в нашу сторону, если что пойдёт не так.
Изначально я хотел взорвать всё, однако траты пороха и кристаллов были бы огромны и слишком расточительны. Даже несмотря на обилие такового у нас, мы рисковали таким образом просто лишить себя его и как следствие, огневой поддержки пушек и ружей, которые может и требовали немного, но при постоянном использовании жрали порох в довольно больших количествах.
Я не знаю, почему уёбки медлили и чего ждали, однако Констанция сказала, что это была тактика морального выматывания. Суть его заключалась в том, что едва ли не каждую ночь они устраивали набеги: шумные, под дуделки и барабаны, осыпая стрелами стены и так далее, но стоило нам выйти на оборону, как становилось тихо. Просто никого нет. Этот же фокус они повторяли с завидной регулярностью.
Так что было не удивительно, почему через несколько дней все были уставшими и не выспавшимися.
При таких набегах они не ленились обстреливать нас из луков, накрывая сверху смертельным дождиком. Однако потерь у нас из-за этого было мало: потеряли в первый раз из-за внезапности человек двадцать. А после этого дежурили уже только в полном обмундировании.
Но скорее это был психологический эффект, когда стрелы, словно рой, летят на тебя, бьются о камень, об броню и так далее. Давило на психику довольно сильно, хотя ты и понимаешь, что они тебе вреда не принесут.
Попутно они обстреливали нас из катапульт и в основном ночью. Подгоняли и без предупреждения начинали закидывать снарядами, после чего тут же отгоняли, чтоб избежать ответного огня. Вот от этого разрушения были уже посильнее, пусть и не настолько критичные. Мы потеряли от этой хуйни ещё человек двадцать и нам порушило несколько оборонительных строений.