Мир, где мне очень рады

Но нет, ты не угадала, ушастая.

Я присел рядом с ней.

— Здравствуй, — тихо поздоровался я.

Но она мне не ответила, лишь плотнее сжала губы.

— Ты, видимо меня не помнишь.

Ноль реакции. Тогда я коснулся её щеки пальцами. Эльфийка вся напряглась, словно ожидая, что я этими самыми пальцами сейчас ей кожу сдеру.

Я вздохнул.

— Ты хоть глаза открой что ли, дурёха. Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это в самом начале.

Рыжая эльфийка медленно открыла зенки, словно ей было это тяжело сделать, и испуганно посмотрела на меня, пытаясь отодвинуть своё лицо подальше, словно мои касания её обжигали.

— Ну здравствуй, как жизнь?

Я думал, что эльфийка меня сразу узнает, но увы, ошибся. Она смотрела на меня взглядом человека, который просто боялся и не понимал, кто перед ним.

— Здравствуйте, хорошо, — ответила она. Постаралась придать голосу бодрости и повседневности, однако слышен был только испуг и слёзы.

— Ты меня не узнаёшь, — вдохнул я.

— Эм… нет. Только не ломайте мне теперь и руки, — постаралась она пошутить, пуская слёзы, понимая, что её слова могут перерасти из шутки в реальность.

Я вздохнул и ещё раз оглядел её. Сисек как не было, так и нет. И волосы сохранили свой яркий насыщенный цвет. А вот уши…

Я убрал её волосы, чтоб взглянуть на них.

Да, подрезаны, чтоб сходить на человеческие. Видимо, когда её перепокупали, не заморачивались с этим. Хотя действительно, зачем тратить на раба целителя, если можно купить другого. Они вон уже, зарубцевались.

— И сколько ты в рабстве? — спросил я.

— Я? Лет девятнадцать-двадцать, я уже и не помню.

— И уши тебе…

— Сразу подрезали, как поймали, — с готовностью ответила она, видимо думая, что так оттягивает неизбежное будущее. — Подрезали, сказав, что длинные уши многих раздражают. Только не отрезайте мне их полностью, пожалуйста, — добавила она быстро, когда я потрогал их.

— И как ты попала в рабство?

— Я… я пыталась уйти из страны, когда всё началось, но… меня схватили на границе и посадили на рабский ошейник.

— Понятно… — вздохнул я.

— Но я многое умею, — тут же продолжила эльфийка. — Я умею охотиться, умею с детьми сидеть, умею убирать, умею читать, умею готовить, умею… — она покраснела, — я сексом хорошо занимаюсь. — И тут же добавила. — Любым.

Я так подозреваю, она перечислила всё, что ей уже приходилось делать. Мой взгляд переместился на её переломанные колени. Эльфийка тоже посмотрела на них.

— Они заживут, — тут же сказала она. После чего прибавила. — Наверное.

— Наверное? — Я знаю, это странно смеяться над такими травмами, но она так сказала это. Типа, а, заживёт, а потом ещё и добавила «наверное». — Блин, я смотрю, жизнерадостности тебе не занимать.

— Я… вы же не убьёте меня? — решила перейти она сразу к делу. — Я просто работаю как рабыня. Я не выбирала себе хозяек.

Фраза была до боли знакомой, когда люди говорят, что они ничего не делают, просто исполняют приказ. Однако в данной ситуации будучи рабыней у неё и выбора нет.

— Ну ты и дырявая память, — вздохнул я, взъерошив ей её огненные волосы. — Ты так и не вспомнила меня.

— Я… мы знали друг друга? — удивилась она. А потом тут же добавила. — Значит вы меня отпустите?

— Да, конечно, я даю минуту. Если за минуту не уйдёшь на расстояние ста метров, то будем считать, что ты отказалась уходить, — кивнул я.

— Я… — она посмотрела на свои сломанные колени, после чего в заплаканных глазах сверкнула детская обида. — Так нечестно! Я не успею!

— Тогда не говори глупостей, — дал я ей щелбан. — Куда ты так убежишь? И куда? С твоими сломанными ногами?

— На свободу, — буркнула эльфийка, поджав губы.

— На свободу, — вздохнул я. — Будет тебе свобода, но попозже. Ты так и не узнала меня?

Она лишь покачала головой.

— Я за свою жизнь видела много людей. Очень много, поэтому я не могу всех запомнить.

— Окей… а если я тебе шишку в жопу вставлю?

— Не надо, — ответила она словно ребёнок, которому угрожают манной кашей. — Один раз я уже проснулась с шишкой в попе.

— И как тебя угораздило? — поинтересовался я.

— Подозреваю, что мой попутчик решил так пошутить. Вы на него, кстати говоря, очень похожи.

Блин, это уже похоже на троллинг меня самого.

— Потому что я и есть он, рыжая ты бестолочь, — дал я ей ещё одного щелбана.

— Не правда! — ответила она упрямо и с какой-то обидой. — Он погиб двадцать два года назад вроде.

— А если нет?

— Он погиб, — упрямо ответила эльфийка.

— Ну ты точно шишку в жопу хочешь, — оглянулся я в поисках таковой.

— Нет! Не надо! Вы это он! Я верю! — тут же ответила эльфийка.

— Это ты говоришь, чтоб я отстал от тебя? — поинтересовался я.

— Конечно нет! — ты даже не представляешь, ушастая, как это звучало фальшиво. Ты прямо пиздец как спалилась.

— Нет, нам точно нужна шишка… — пробормотал я оглядываясь.

— Не надо шишек! Пожалуйста, отпустите меня! Я же ничего вам не сделала! Я поползу своей дорогой, а вы своей, — она пыталась улыбаться, но её лицо искажал страх.

— Тоже поползу? — спросил я.

— Я вам приказывать не буду. Как пожелаете, — тут же ответила ушастая.

— Нет, эльфийка моя неотёсанная, так не пойдёт. Давай попробуем иначе. Ты помнишь, как встретила того парня?

Она неуверенно кивнула.

— Вы встретились на дороге, он шёл в противоположную сторону от той, в которую ему нужно было. Он заплатил тебе золотом, и в первую же ночь вы переспали. Он представился тебе как учёный. Всё верно?

Она слегка угрюмо кивнула, словно была не рада этим воспоминаниям.

— Ты налакалась из фляги дорогой спиртовухи, после чего вы потрахались. Ты тогда предложила ему искупаться в озере, а он отказался. После этого ты жаловалась, что многие воспринимают тебя как шлюху, что многие не любят полукровок, хотя готовы трахнуть их. Это тоже было, верно?

Эльфийка упёрлась в меня недовольным взглядом и кивнула.

— А потом он разрушил город и отправил тебя с одной женщиной на лошадях подальше. Разве кроме тебя и него это кто-то знал?

— А потом он умер. Это ничего не доказывает, — ответила она слегка обижено. — Его могли пытать, и он всё это рассказал.