Мир ГП
Шрифт:
— Здравствуй, Сириус. Почему ты не дома? Мы же договорились, что пока нет наследника, ты не участвуешь в авантюрах.
— А всё, — развел руки Блэк. — Елена в тягости. Старики подтвердили. Так, что я свободен!
— Вы же даже не женились ещё.
— Мы провели малый обряд на алтаре. Полномочий деда хватило.
— А, ну ладно тогда. Надо было договариваться о двух сыновьях, — пробормотал я про себя.
— А что ты здесь делаешь?
— Да вот, кто-то из министерства заслал к твоему крестнику парочку дементоров, а когда тот разогнал их, пришло письмо об исключении из школы. А пока я разбирался с этим
— О! Это ты здорово придумал с порталами. Так и вправду безопаснее, чем на мётлах. А с министерством давно пора разобраться.
— Разберёмся. Ладно, идите уже на собрание. А нам пора. Надо ещё «обрадовать» Лили.
12 августа 1995.
Зная о каноном переносе времени и места слушания дела Гарри, я попросил Лили, разбудить сына пораньше, и не ждать до последнего, а отправиться заранее.
Пока мы завтракали, к в столовую заявились гости. Парочка Мародеров и Нимфадора.
— Не дрейфь, приятель, — Блэк потрепал крестника за плечо, — весь Орден за тебя.
— Я в норме, — улыбнулся парень.
— Садитесь завтракать, раз пришли, — пригласила Лили.
— Эмили, — позвала Маша служанку, — будь добра, подай ещё три завтрака.
— Точно не волнуешься? — Сириус сел напротив Гарри.
— Точно не за слушание. Просто я ещё не видел министерство.
— И не боишься, что тебя исключат? — удивилась Тонкс.
— По правилам Хогвартса, заведенным ещё основателями, исключить из школы имеет право только директор, — сообщила Маша. — Обоснованно это правило тем, что школа признана местом, где дети будут в безопасности. И их не коснутся родовые войны. Министерство появилось позднее, и не имеет права менять это правило.
— Да? — удивился Люпин, — я не встречал подобного в уставе.
— Просто ты читал отредактированную министерством версию, — пояснила Лили.
— Возможно, — не стал спорить Ремус.
— Ладно, вы кушайте, а нам с Гарри пора.
— Так вы знаете? — удивилась Нимфадора.
— Знаем — что? — насторожился я.
— Ну… — смутилась Тонкс. — Это…
— Один из информаторов Дамблдора сообщил о переносе времени и места слушания дела Гарри, — сказал Люпин.
— Хм. Нечто подобное я ждал.
— Будет лучше, если мисс Тонкс вас сопроводит.
Атриум нас встретил суетой. Разномастные волшебники перемещались в хаотичном порядке, хотя нет — преобладал вектор от каминов и лифтов. Видимо это связано с началом рабочего дня.
В общем потоке, мы, за Нимфадорой, дошли до фонтана. Рядом с ним, на маленькой, потускневшей табличке, было написано:
ВСЕ ДОХОДЫ ОТ ФОНТАНА ВОЛШЕБНОГО БРАТСТВА ПЕРЕДАЮТСЯ БОЛЬНИЦЕ СВЯТОГО МУНГО.
Меня скульптуры не впечатлили, а вот Гарри смотрел на них во все глаза.
Перед входом нас встретил охранник с золотым щупом в руке.
— Волшебную палочку, — буркнул он, и, положив щуп, протянул ладонь.
Гарри достал свою официальную палочку, и, держа двумя руками за кончики, отдал охраннику. Тот положил её на чашу сканера, выполненного в виде половинки латунных весов. Из основания выползла полоска пергамента. Охранник прочитал:
— Одиннадцать дюймов, перо феникса, используется четыре года. Верно?
— Верно, —
кивнул Гарри.Процедура повторилась и с моей палочкой.
Получив свои палочки назад, мы двинулись дальше.
По пути к кабинету Мадам Боунс, где должно было проходить слушание, нас догнал один из повсюду летающих бумажных самолётиков, и приземлился в руки Тонкс.
— Дисциплинарное слушание перенесено на восемь утра, в зал суда номер десять. Дамблдор был прав. Пошли, я знаю где это. Живее Гарри, уже восемь утра.
Пробежка до лифта, спуск на девятый уровень, и снова пробежка, теперь до зала суда.
— Это тут, — остановилась у больших дверей Тонкс. — Удачи, Гарри.
— А ты разве с нами не идёшь?
— Не. Мне нельзя. По идее, и мистеру Портеру нельзя, но…
— Именно, что — НО… — усмехнулся я. — Идем Гарри.
Огромный зал впечатлял. Темный камень, подсвеченный факелами, ряды пустых сидений.
— Я видел это место, — прошептал парень.
— Когда успел? — удивился я.
— В Омуте памяти директора. Здесь судили Бэллу.
— Вы заставили нас ждать, — проговорил холодный мужской голос.
— Вы заставили нас бегать, — парировал я. — Назовите мне того, кто придумал переносить слушание, и не уведомил нас об этом. С удовольствием вызову его на дуэль, и отправлю на больничную койку.
— Визенгамот в этом не виноват. Вас заранее уведомили об этом, послав письмо совой.
— Ошибаетесь. Наше здесь присутствие — это результат работы разведки. Не более. Писем я не видел.
— Разведки! Как вы смеете… — писклявый женский голос.
— Тихо! — прервал её мужчина. — Назовитесь. Кто вы, и на каком основании здесь присутствуете?
— Я Алекс Портер. Опекун Гарри Поттера.
— По нашим документам, опекуном значится некая Петуния Дурсль.
— Увольте своего делопроизводителя. Ещё в девяносто втором мать Гарри, Лили Поттер, возвращена к жизни. А значит Петуния не может быть опекуном. И я, как муж Лили, тоже являюсь опекуном Гарри. Потому я здесь.
— Возвращена к жизни?! — снова писклявый голос. Присмотревшись, я увидел в тени даму в розовом. Не ошибусь, если предположу, что это Амбридж. — Это невозможно!
— Может ещё скажете, что магия это выдумки маглов? Если вы чего-то не можете, это не значит, что это невозможно.
Долорес промолчала. Слышалось только обиженное пыхтение.
— Начнем то, ради чего мы здесь собрались, — в этот раз я узнал в говорившем Фаджа. — Вы готовы?
— Давай, Гарри, попробуй сам выкрутиться, — прошептал я парню. — Не бойся, если что, то я помогу.
— Мы готовы! — громко ответил Поттер министру. А я, посмотрев на стул с цепями, наколдовал пару кресел, куда мы с Гарри и сели.
— Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, — звучно провозгласил Фадж, и Перси Уизли старательно начал вести протокол. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли…