Мир хижинам, война дворцам

Затем Петлюра стал ревностным, хоть и не слишком талантливым, участником любительских драматических спектаклей — актеры, как известно, хотя и самые обыкновенные люди, однако недалеки и от сверхчеловеков. У театральных гастролеров, завезенных в Полтаву антрепренерами Лубенцовым, Азовским, Колесниченко, он перенял несколько эффектных, хотя и поверхностных, сентенций о театре и его грядущих путях и начал пописывать театральные статейки для киевской газеты «Рада».

Как же все–таки произошло, что в девятьсот пятом году Петлюра все же очутился в рядах или по крайней мере где–то подле рядов украинской революции?

Размышлял он тогда так: если на Украине не будет панов русских или польских, которых многовато–таки расплодилось на плодородной украинской земле, а останутся, скажем, лишь паны украинские, то у каждого украинца не пана появится побольше шансов проскочить и самому в паны.

Таким образом, бороться против панов русских и польских и вообще против мировой буржуазии был, во всяком случае, прямой смысл, а о судьбе украинских панов можно будет поразмыслить и потом, после свершения революции, — конечно, ежели свершиться ей суждено.

Почему же в таком случае не захлестнуло Петлюру анархистское движение, к которому он питал симпатию еще на семинарской скамье?

Потому, что в Полтаве в то время организации анархистов не было, а пристать к украинской социал–демократии не составляло большого труда.

Тут, как видим, Петлюре как раз повезло: был бы он анархистом, не избрали бы его теперь председателем Украинской рады целого фронта.

Словом, бодрое состояние духа вновь вернулось к Петлюре.

Бог с ней, с этой Каракутой, с ее байстрюком и с ее эфемерным приданым, которое глупый дядька несомненно загонит в «Заем свободы»! Бог с ней, и с этой чужой улицей, если отсюда гонят взашей!..

Петлюре и невдомек, что недостойный поступок Haрцисса — упомянутый подзатыльник — не был только проявлением беспринципного хулиганства, а был, если хотите, актом межпартийной борьбы за кадры. Шулявка в те времена не могла похвалиться очагами культуры, а восемнадцатилетняя Поля Каракута, стремясь развеять тоску и потешить свою трагическую душу, вынуждена была посещать клуб «Мать–анархия», находившийся неподалеку. В анархистском синематографе она смотрела Макса Линдера, Пренса и Глупышкина, а после сеансов танцевала аргентинское танго, матчиш и кекуок. И трагические отблески в синих глазах златокудрой девушки наводили лидера анархистов Барона на мысль о том, что из трагической красавицы, чего доброго, может получиться неплохая дочь анархии, первая в Киеве девушка–анархистка!

5

Туалет Петлюры был тем временем закончен: зелень со штанов удалена, грязь с френча отчищена, пробор лоснился фиксатуаром, — из провинциального предместья можно было двигаться на широкую арену жизни!

Выбравшись из кустов за нобелевскими нефтяными цистернами, Петлюра глянул сквозь лаз в заборе. Поворачивать голову было еще больно, но он все же огляделся, проверяя — не подстерегает ли на чужой улице еще какая–либо опасность человека в офицерской форме?

Но было бы напрасной затеей дожидаться, пока улица совсем опустеет.

Прошел один человек, за ним появились двое, и внешность их никак не успокаивала: кепки, поддевки, сапоги… и тогда Петлюра принял решение.

Он достал перочинный ножик и срезал с френча погоны. Так же решительно он сорвал и сунул в карман офицерскую кокарду.

В таком виде, на первый взгляд, он мог сойти за дезертира, а дезертиров с фронта на третьем году войны городская окраина отнюдь не осуждала.

Затем Петлюра смело нырнул в лаз и очутился на улице.

С каждым шагом, приближавшим Петлюру к углу Брест–Литовского шоссе, походка его становилась тверже и внешний вид — осанистее.

На шоссе он вышел исполненным чувства собственного достоинства, — и здесь никто не смог бы сказать, что десять минут назад ему накостыляли по затылку. Вывихнутая шея лишь подчеркивала горделивость осанки: голову было больно поворачивать, и она в неподвижности держалась как–то особенно надменно — совсем как у истого аристократа с киноленты.

У Петлюры созрело уже и весьма остроумное объяснение — почему на войсковом съезде он появится без погон: происходит революция, а он — демократ, даже социал–демократ, и то, что он придет на съезд со срезанными офицерскими погонами, будет свидетельством его особой революционности.

Алеа якта эст! Жребий брошен!

«ЩЕ НЕ ВМЕРЛА» [27]

1

Съездов было два.

В Троицком народном доме собирался съезд делегатов от украинцев–военнослужащих, наименовавший себя «Всеукраинским войсковым съездом». В помещении театра Соловцова — съезд представителей крестьянских союзов, присвоивший себе наименование «Всеукраинского крестьянского съезда».

Торжественное открытие съездов было назначено на разные часы: «войскового» — на девять и «крестьянского» — на одиннадцать часов, потому что оба съезда надлежало открывать главе Центральной рады, и на обоих ему же предстояло быть избранным в качестве почетного председателя.

27

«Ще не вмерла Україна» — начальные слова гимна украинских националистов.

Когда борода профессора Грушевского появилась на сцене Троицкого народного дома, семьсот делегатов вскочили со своих мест и дружно гаркнули, как было условлено заранее, — принимая во внимание исторические традиции:

— Наши головы вам, пане атамане!

Грушевский вынул носовой платок и осушил увлажнявшиеся глаза. Минута была историческая. Его приветствовали представители четырех миллионов воинов–украинцев, мобилизованных в русскую армию и разбросанных по всем военным фронтам — от Эрзурума в Турции и до Печенги на границе с Норвегией.

Грушевский пpocтep pyкy вперед и вымолвил слова, приготовленные для начала речи:

— «Ще не вмерла Україна і слава, і воля, ще нам, браття молодії, усміхнеться доля…»

Декламатором Грушевский был никудышным, потому что он шепелявил, однако он произносил слова, которыми начинался государственный гимн, — и семьсот первых рыцарей возрождаемой украинской государственности грянули в один голос:

Згинуть наші воріженьки, як роса на сонці,

Запануєм, браття, й ми у своїй сторонці…

После исполнения гимна Грушевский объявил повестку дня: отношение к центральной власти — к Временному правительству и Петроградскому совету; определение формы временной национальной власти на Украине; отношение к войне; армия.

Затем слово было предоставлено делегату от украинцев Западного фронта, поскольку в армиях Западного фронта числилось наибольшее количество солдат–украинцев. Делегатом Западного фронта был Симон Петлюра.

Появление на трибуне Петлюры в офицерском френче со следами срезанных погон произвело на присутствующих двойственное впечатление. Половина аудитории (преимущественно офицерская) восприняла это как оскорбление чести мундира и задвигалась с сердитым шумом. Другая половина, напротив, реагировала с удовлетворением; раздались даже аплодисменты: рядовыми этот факт был воспринят как проявление демократизма.