Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках

Летописи сообщают немаловажную деталь. Московское войско стояло в отдалении по крайней мере на версту или более от берега реки, как бы приглашая Орду беспрепятственно переправиться через нее и даже построиться в боевой порядок. Это было вызовом на бой. Похоже, князь Дмитрий и его воеводы опасались, что Орда не примет боя. (Заметим в скобках, этот мотив присутствует и в Куликовской битве!) Бегич остановился перед Вожей и стоял несколько дней, не решаясь вступить в бой.

Попытаемся вообразить, что смутило ордынского полководца, воина многоопытного и мужественного? Каким предстало перед ним войско Москвы?

Тактика повелевала Дмитрию в центре расположить пешие полки, способные сначала стрелковым оружием ослабить атаку Орды, а затем остановить ее конную лаву длинными копьями. Тактика же встречного боя диктовала необходимость поставить на флангах пеших полков конные дружины. К сожалению, мы не знаем, какое именно место на Воже было выбрано Дмитрием для битвы, поэтому трудно рассчитать расстановку сил: какое пространство занимали пешие полки, какое пространство отведено было под конницу. Быть может, полки правой и левой руки целиком были конными, быть может, частично и пешими.

Но не конницы же испугался Бегич. На противоположном берегу Вожи, в отдалении от реки, неколебимо стоял строй пеших воинов, как бы приглашая незваных гостей испытать прочность гибельных копий. Наконечники длинных копий сверкали на солнце, будто застывшее стальное облако над непроницаемой стальной стеной. Пешие воины неуязвимы для стрел, если облачены в кольчуги, прикрыты железными щитами, а на головах шлемы с опущенными прилбицами из той же стальной вязи, что и кольчуга. Старый, искушенный во многих битвах воин и темник понимал, что этот пеший строй, эта стальная стена в поле страшнее городского острога. Острог можно сжечь, можно разбить стенобитными орудиями. На земляные валы лошадь идет вскачь, на склоненные копья лошадь не прыгнет.

Можно было бы, конечно, переправить на тот берег стенобитные орудия, но у русских в рядах скрыты большие арбалеты, пущенные с них тяжелые стрелы собьют стенобитные орудия. Не осадой же брать подвижную стальную стену. Бегич знал, что пешую фалангу надо атаковать пешим строем, но его воины пешему бою не были обучены.

Бегич был первым из высших ордынских владык, кто в начале августа 1378 года мог понять, что владычеству Орды над Русью приходит конец. Понять и оценить мог, но примириться с этим было не в его силах. Не примирилось бы с этой мыслью и его войско. Неумолимо действовала на незваных гостей инерция вековой безнаказанности.

11 августа Бегич решился ударить всей своей конной силой на пешую рать. И ударил. Ордынцы беспрепятственно переправились через Вожу и конной лавой, сотня за сотней, тысяча за тысячей, развертывая все пять туменов, помчались на русские полки.

Летописи умалчивают, что произошло, когда ордынская конница натолкнулась на русский пеший строй. Они скромно сообщают, что московское войско опрокинуло атаку, сбросило ордынские тумены в реку, уничтожив всю Бегичеву рать, что на поле брани остались и Бегич, и все пять темников, отметив лишь двух павших с русской стороны: белозерского князя Дмитрия Монастырева и рязанского боярина Назара Кучакова. Эти два имени были занесены Дмитрием в поминовение во время церковных служб…

На другое утро над Вожей встал плотный туман. Только к полудню русские перешли через Вожу. Ордынцев и след простыл. Остатки Бегичевой рати бежали, оставив весь обоз.

Карл Маркс заметил, что битва на Воже была первым правильным сражением, выигранным у Орды.

Замечание точное. Только отлично обученное войско, только отлично вооруженное могло провести сражение в таком темпе, с таким поразительным для средневековья успехом.

Трудно предположить, что московское войско численно превосходило Бегичеву рать. Ордынские полководцы, следуя заветам Чингисхана, никогда не вступали в бой с численно превосходящим противником. Стало быть, преимущество московского войска было качественным, на стороне Москвы было явное тактическое превосходство.

Мамай, получив известие о разгроме Бегичевой рати, собрал все тумены, что случились под рукой, и помчал изгоном в набег. Он сжег Переяславль-Рязанский, князь Олег едва успел с дружиной ускакать за Оку под защиту московских копий. Мамай дошел до Оки.

Источники не сообщают, что его остановило на границе Московского княжества. Очевидно, мы вправе сделать вывод: увидев на другом берегу реки, под Коломной или под Серпуховом, новой крепостью на Оке, московское войско, Мамай понял, что теперь на Русь надо поднимать всю Орду…

Можно было ожидать нашествия всей Орды на Русь весной или летом 1379 года. Москва держала войска, собранные в кулак. Дмитрий Иванович загородил Оку. Но Орда в 1379 году в поход на Русь не двинулась. Урок на Воже был принят. Мамай начал собирать силы, которые могли бы численным превосходством подавить Русь.

Меч и ножны русского воина. Реконструкция М. Горелика.

К 1379 году оставалсь немало нерешенных проблем в Орде. В новую фазу вступала борьба за власть: если ранее Мамай прикрывался ханами-марионетками, то теперь он сделал ставку на провозглашение себя ханом, по русским летописям «царем царей». Последний хан, именем которого правил Мамай, был как будто бы Тулугбек. Во всяком случае, из его рук был получен последний ярлык русскому митрополиту. С 1379 года и его имя начисто исчезает из источников.

До сих пор исследователи обстановки в Орде в предкуликовский период не пришли к окончательному выводу, провозгласил ли себя Мамай ханом или так и не решился нарушить традицию, по которой ханом мог быть только прямой потомок Чингисхана. В какой-то мере основанием для предположения, что Мамай все же решился на захват ханского престола, может служить лишь указание в Никоновской летописи: «И не к тому уже нарицашеся князь Мамай, но от всех сущих его нарицашеся великий царь Мамай».

Это сообщение косвенно подтверждается в Новгородской IV летописи, где содержится насмешка над его притязанием называться царем.

Назвался ли Мамай ханом или нет, но именно 1379–1380 годы могут считаться апогеем его могущества. Все правобережье Волги, Донские степи, Предкавказье и Крым целиком находились под рукой Мамая. Со столь огромной территории ордынских кочевий он мог собрать значительное по численности войско, отлично подготовленное к конному бою. Однако рассчитывать только на перевес в коннице Мамай после битвы на Воже не мог. Источники единогласно указывают, что, собрав под свой бунчук Орду, народности Предкавказья, хорезмских тяжеловооруженных всадников, Мамай нанял генуэзскую пехоту (в летописях — фрягов).

Это не в меньшей степени, чем описание сходящихся пеших фаланг в «Сказании о Мамаевом побоище», показывает, что сила Москвы заключалась в пеших полках. Генуэзская пехота нужна была Мамаю для пешего боя, значительно увеличить численность войска наемники не могли.

Что же собой являла генуэзская пехота в XIV столетии?

Вспомним, что европейские хроники указывают на генуэзских арбалетчиков в рядах французских рыцарей в битве при Куртрэ. Генуэзские арбалетчики понадобились и Мамаю против русских стрелков, вооруженных арбалетами. В генуэзскую пехоту в конце XIV столетия входили и копейщики, вооруженные длинными копьями. Вот откуда и в Орде пеший строй в кульминационный момент Куликовской битвы.