Мир итальянской оперы

"Он хотел царить над вселенной... Велик Господь..."! Эта великолепная мелодия, торжественно воспаряющая над хором монахов, открывает четырехактную версию оперы, которую Верди написал для "Ла Скала" в январе 1884 года. Премьера первой версии - на французском языке и в пяти актах - состоялась за 17 лет до этого в Париже.

В изначальной редакции оперы первая сцена происходит в лесу Фонтенбло неподалеку от Парижа. Дон Карлос скрывается в свите испанского посла и тайно наблюдает за дочерью французского короля Генриха II, которая должна стать его невестой. Едва увидев это дивное создание, он чувствует, что сердце его наполнилось блаженством. Инфант решается представиться Елизавете в качестве испанского дворянина, чтобы показать ей портрет ее жениха. Елизавета узнает Карлоса, и между молодыми людьми вспыхивает любовь с первого взгляда. Они клянутся друг другу в верности и находятся на вершине блаженства - но, увы, все это трагически быстро обрывается.

В сопровождении придворных входит испанский посол граф ди Лерма. Он приветствует Елизавету как испанскую королеву, суженую Филиппа II - король счел ее подходящей женой для себя, а не для инфанта.

Молодые люди убиты горем, их мечту о счастье безжалостно растоптали. Однако невозможно противиться решению, которое основано на государственных интересах. Ради своего отца, французского короля, и ради блага своей страны Елизавета соглашается на этот брак. Такая участь, впрочем, не представляла исключения для принцесс в те времена. Елизавета вместе с послом и свитой покидает сцену; Карлос, оставшись в одиночестве, отдается во власть своих чувств и отказывается безропотно принять жестокую судьбу.

В следующей сцене Карлос снова в Испании, он бродит среди гробниц в монастыре Святого Юста. Инфант наблюдает за процессией монахов, а затем, когда они уходят, падает на могилу Карла V и оплакивает утрату Елизаветы, которая стала женой его отца. В одиноком монахе, которого Карлос постоянно видит среди аркад монастыря, он узнает (во всяком случае, так ему кажется) своего деда Карла V, дух которого, по словам людей, обитает в этих местах.

Дон Карлос в отчаянии, его неокрепший молодой ум, ранимый и неустойчивый, сокрушен горем. Инфант вообще становится легкой добычей печали и энтузиазма - в равной степени. Исполнитель с самого начала должен показать полное отсутствие уравновешенности, все возрастающую неуверенность в себе, причем не только в сценическом поведении, но и в окраске голоса; необходимо передать в пении трогающую сердца переменчивость настроений и вместе с тем глубокую тоску Карлоса. Если актеру удастся донести все это до публики, он добьется полного понимания зрителей, хотя не исключено, что они откажут герою в симпатии и даже сочувствии.

Родриго, маркиз ди Поза, верный друг и соратник Карлоса, находит инфанта у гробницы его деда. Они сердечно приветствуют друг друга, и Карлос рассказывает Родриго свою печальную историю, делится с другом отчаянием, которое им овладело.

В этот момент дверь в часовню открывается, и входит Филипп в сопровождении молодой жены - они пришли сюда, чтобы почтить прах отца Филиппа Карла V. Карлос потрясен внезапным появлением любимой, к которой он должен относиться теперь как к матери. Когда процессия удаляется, Родриго утешает друга и призывает его отдать все силы борьбе за свободу Фландрии, стонущей под тяжелым гнетом Испании.

Голоса друзей, увлекаемых энтузиазмом и братской любовью, сливаются в торжественной клятве вечной дружбы: "Ты, кто посеял в сердцах людей любовь". Эта прекрасная мелодия не раз повторяется по ходу оперы и служит символом дружбы Карлоса и Родриго.

Во второй картине первого действия придворные дамы играют и поют возле монастыря, ожидая королеву, находящуюся в монастыре. Главная из этих дам - принцесса Эболи; она поет "Песню о покрывале" - игривую, забавную песню, смысл которой почти полностью утрачен и затруднен для понимания. Петь надо блестяще, с подчеркнутой живостью, а играть - с шутливой грацией. Это "сражение" всегда великолепно вела Джульетта Симионато.

Появляется королева, ее прекрасное лицо, как обычно, омрачено печалью. Она садится, и паж возвещает о появлении маркиза ди Позы. Родриго, элегантный, полный чувства собственного достоинства; выходит на сцену под восхищенный шепот придворных дам. Во всяком случае, мне всегда казалось, что мое появление сопровождалось именно восхищенным шепотом! Низким поклоном Поза приветствует королеву.

Для актера это очень эффектный выход, и исполнитель должен воспользоваться всеми его возможностями - всего четыре такта музыки, несколько точно рассчитанных шагов и поклон, строго соответствующий ритму. Помните, что входит самый заметный человек Испании того времени. Этот образ, сотворенный страстным умом поэта, привлекает всеобщее внимание и симпатию. Это вымысел, но вымысел очень красивый - символ верности, альтруизма и веры в права человека. Родриго любит свободу и, будучи законченным идеалистом, решается высказать недовольство абсолютистской монархией, требуя свободы и мира для угнетенного народа - и для молодого инфанта.

Маркиз несколько тщеславен, его движения и речь утонченно элегантны. В течение короткого дуэта с принцессой Эболи он мило флиртует с ней, потакая ее кокетству, для того чтобы дать королеве возможность прочесть записку Карлоса, которую Поза тайно спрятал в письмо, посланное Елизавете матерью, королевой Франции.

"Все мы на принца с верой взираем" - в эту арию надо вложить всю душу, если же вы будете думать только о вокальных эффектах, то не добьетесь никакого результата. Энтузиазм, благородство чувств делают Позу масштабным и очень привлекательным героем с первого появления на сцене. Он тонкий дипломат и прекрасно понимает хищническую природу темперамента принцессы Эболи. В арии - молении за Карлоса - он обдуманно и тонко обращается по очереди то к королеве, то к принцессе; в результате Эболи задает себе вопрос, не ее ли любит Карлос. "Любовью пылает, пылает не ко мне ли?" - Испанские красавицы, по-видимому, с большой легкостью загораются ответным чувством.

Во всяком случае, королева принимает Карлоса, и он, стоя на коленях, просит ее поддержки и заступничества перед королем. Карлос не может больше жить здесь, он хочет, чтобы его послали наместником во Фландрию. Диалог становится все более напряженным, инфант уже не пытается сдерживать свою страсть. Волны воспоминаний о прошлой, столь краткой любви захлестывают его, он теряет самообладание и приводит в смятение Елизавету.

Карлос страшно возбужден; когда он немного приходит в себя, Елизавета, собрав всю свою волю, взывает к его разуму. Она с горечью спрашивает Карлоса, что же он может сделать. Убить отца и затем повести к алтарю свою "мать"? В ужасе, с криком о своем вечном проклятии, Карлос убегает.

Елизавета на коленях благодарит господа, что встреча эта наконец кончилась. Внезапно входит Филипп. Найдя королеву в одиночестве, без свиты, он отправляет в изгнание придворную даму, которая должна была дежурить у королевы, французскую дворянку графиню д'Аланбер, единственную любимую и верную подругу Елизаветы. Когда Филипп в негодовании приказывает графине вернуться во Францию, весь двор потрясен его жестокостью по отношению к королеве.

Естественно, композитор не упускает великолепную возможность написать роскошную арию - в ней Елизавета прощается с единственным верным другом. Придворные собираются покинуть сцену, включая Родриго, который, придя в ужас от поведения короля, не успел еще оказать ему соответствующие почести. Филипп, в скверном расположении духа, подавленный, повелительно обращается к Позе: "Останьтесь!" Маркиз поворачивается и с достоинством приближается к королю. Однако тяжелый, пристальный взгляд монарха требует соответствующего его сану уважения, и маркиз ди Поза опускается на колени, снимает украшенную перьями шляпу. Все это сопровождается мощным crescendo, которое только Верди мог дать здесь с такой поразительной точностью.

Маркиз ди Поза свободно беседует с Филиппом, происходит столкновение двух мощных характеров, которое раскрывает их благородное величие. Тяжелая, жестокая реальность на равных сражается с идеалами мечтателя, чью верность, несмотря ни на что, король высоко ценит. Филипп открывает Позе сердце, делится с ним своими подозрениями, рассказывает о неудавшейся семейной жизни. Король полностью доверяется истинно благородному человеку, которого он наконец встретил.

Что за незабываемые мгновения мы переживали, когда холодные, ястребиные глаза моего родственника, Бориса Христова, встречались с моими - глазами Родриго, ясными и бесстрашными. С этого мига нами овладевало какое-то наслаждение, и мы словно парили на крыльях до самого конца действия. При этом мы глубоко погружались в предмет нашей беседы - а говорили мы о том, что горячо обсуждается вплоть до наших дней. В артистическом напряжении скрестив мечи, мы как истинные рыцари поддерживали друг друга, а зрители, затаив дыхание, жадно внимали нашему диалогу и разделяли с нами радость проживания таких моментов высшего вдохновения.

Во время одного из наших первых совместных выступлений после моей фразы (произнесенной страстно, но неторопливо): "Они совсем не ищут покоя на кладбище!" - я увидел, как Борис поднял шпагу, чтобы ударить меня, и лицо его выражало в одно и то же время жестокость и испуг. Я не шевелился, мы стояли, глядя друг другу прямо в глаза. Затем медленно, мягко, с выражением оскорбленного достоинства и упрека я буквально выдохнул фразу: "Ужель и мой король проклятью обречен, как был Нерон!" Взяв на себя смелость, я произносил эти слова медленно, хотя такое пение противоречило пометам в партитуре. Мы достигли удивительного театрального эффекта, волнующего и драматичного, добились высшего сценического единства. Мы так же проводили эту сцену и на всех последующих спектаклях. И, несмотря на расхождения с партитурой, дирижеры не мешали нам, позволяли делать необходимую паузу, чтобы наша интерпретация была полностью понята зрителями.