Мир Калевалы

Вопросы, связанные с бытованием финского языка, вставали перед Лённротом неоднократно. Было это как при работе над «Калевалой», так и во время издания «Мехиляйнена». Сильным соперником финского языка был шведский язык. Оставшийся как наследие 600-летнего подчинения Финляндии Швеции, он долгие годы был единственным государственным языком Финляндии и после включения ее в состав Российской империи. С другой стороны, в самом финском языке происходила борьба диалектов, единые нормы национального языка отсутствовали, финские газеты носили отпечаток тех или иных областных говоров. Да и Лённроту, когда он только приступал к изданию своего журнала, советовали издавать его на восточнофинском диалекте саво. Лённрот это предложение отверг, поставив своей задачей утверждение общенациональных языковых норм. Он рассматривает финский язык как средство преодоления рудиментов племенного сознания и сплочения жителей разных областей в единую нацию. По сути, деятельность Лённрота-лингвиста имеет своей основой ту же идею, что и деятельность

Лённрота-писателя, автора «Калевалы», – пробуждение национального самосознания финнов. Лённроту важно успеть «оснастить» финский язык всем необходимым к тому моменту, когда он получит право «выйти из тени» шведского. Не ограничиваясь работой над большим словарем, он подготавливает и выпускает два малых: «Толкователь шведского, финского и немецкого языков» (1847 г.) и «Русско-шведско-финский словарь» (1851 г.). В логику этой работы укладываются две лингвистические экспедиции Лённрота: 1840–1841 и 1844 годов. В первом случае он отправляется исследовать карельские диалекты и языки лопарей и самоедов (т. е. саамов и ненцев), во втором – родственный финскому эстонский язык.

Вместе с партией сторонников финского языка Лённ-рот переживет счастливый момент в 1863 году, когда, откликаясь на просьбу сенатора Снельмана, Александр II признает право финского языка стать – пройдя переходный период – равноправным шведскому административным языком.

В 1854–1862 годах Лённрот трудится профессором финского языка в Хельсинкском университете. Выйдя в отставку, живет в родном Самматти, до конца своих дней ведя разнообразную просветительскую деятельность.

Скончался Элиас Лённрот там же, в Самматти, 19 марта 1884 года.

А что же «древняя родина финнов»? Нашел ли ее Лённрот? Скажем так: «древнюю родину финнов» он частично нашел в финском языке, по крайней мере в период после «Калевалы» он продолжил этот поиск в пространстве финского языка. Выяснение происхождения тех или иных слов, терминов, географических названий, сравнительные экскурсы в другие языки и прочие лингвистические штудии давали Лённроту богатую пищу для размышлений не только на тему того, как устроен «дом» финского языка, но и каковы исторические «свойства» его «обитателей».

Что же касается страны Калевалы, то в нее – плод своего воображения – Лённрот заставил поверить других. Со страной Калевалой в сознание прежде всего образованного класса вошло большое историческое время, укреплявшее уверенность в том, что финны – не случайный народ на этой земле, что они – равноправная нация среди других европейских наций. В этом отношении Лённрот сделал, пожалуй, максимум того, что мог сделать: в своей поэме он не просто заселил мифическую страну Калевалу вымышленным им народом, он возвел его в божественное достоинство, поскольку вождь народа Вяйнемёйнен имеет божественное происхождение (в последнем случае, правда, Лённрот следовал мифологической традиции, согласно которой Вяйнемёйнен является демиургом).

По словам Э. Карху, «очень скоро после своего выхода «Калевала» стала восприниматься как духовное знамя финского национального движения…». Вот под этим знаменем и шла страна к радостному дню обретения независимости 6 декабря 1917 года.

Литература

1. Лённрот Элиас. Калевала: Эпическая поэма на основе древних карельских и финских народных песен / Переводчики Э. Кнуру и А. Мишин. Петрозаводск, 1998.

2. Путешествия Элиаса Лённрота: Путевые заметки, дневники, письма 1828–1842. Петрозаводск, 1985.

3. Киуру Э. С., Мишин А. И. Фольклорные истоки «Ка-левалы». Петрозаводск, 2001.

4. Карху Э. Г. История литературы Финляндии: От истоков до конца XIX века. Л., 1979.

5. Мейнандер Хенрик. История Финляндии: Линии, структуры, переломные моменты. 2-е изд. М., 2016.

В сетях Калевалы

Елена Лапина-Балк

(Хельсинки)

Сколько лет живу в сказочной стране Суоми, казалось бы, можно и привыкнуть к молчаливым лесам, сказочным озерам, морозам, вежливым скучным соседям, к экзотической финской еде и спокойным праздникам с маленькими подарками и без них, так нет!

Каждый год с трепетом ожидаю праздник Новый год. Мой муж Пекка – финн – говорит, что это очень по-русски, ожидать то, что и так придет. Просто для него Рождество является основным праздником года. Мое долгое проживание в Финляндии не сделало меня финкой, я остаюсь русской со своими надеждами, ожиданиями, традициями и верой в сны и приметы и, конечно же, с русскими тараканами в голове. Ну, а сегодня на Новый год я жду подарки.

Поскольку разница во времени с Россией у нас один час, то и праздник начинается дважды. Бокал с шампанским мы поднимаем сначала за русский Новый год под бой московских курантов, ну а через час и второй бокал под грохот хлопушек и ракет на улице, за финский Hyyv"a"aUuttaaVuotta/Хороший Новый год.

Так было бы и в этот раз, но….

Муж не сопротивлялся и с достоинством переносил все, что я делала по традиции. Привык, к тому же спорить было бесполезно.

Где-то с в ю: оо вечера (по-фински) мы начинали провожать Старый год различными приготовленными по русским рецептам вкусностями. В обязательное меню входило: оливье, селедка под шубой, икра. Все остальное по просьбе… и с учетом…

Проводили.

А без десяти одиннадцать, усевшись поудобнее в кресло, стали ждать выступление президента Путина. Пекка тоже ждал.

– Нет, все-таки молодцы ваши президенты, народ поздравляют, значит, уважают вас! А у нас что!? Только мэр Хельсинки и сподобится к народу выйти. Разницу чувствуешь?

Все выступление Путина Пекка стойко молчал, а вернее витал где-то, русский Пекка понимает слабовато. Но как только зазвучали куранты, мы лихорадочно начали разливать шампанское и загадывать желания…

Загадали, под последний удар чокнулись и выпили первый бокал!

– Дорогая, это тебе! – Пекка протянул мне красивую брендовую коробочку «Kalevala»…

– Милый, а это тебе, – и я отдала Пекке свой подарок, красиво упакованную бутылку водки «Путинка», знала, что он из многих сортов предпочитает этот или «Чайковский».

Открыла коробочку, на синем бархате лежала бронзовая рыбка – брошь. Не то шампанское ударило в голову, не то просто показалось, но рыбка не просто лежала, она слегка трепыхалась и хотела выпрыгнуть. Я в испуге захлопнула коробочку.

Настроение было приподнятое, по телевизору шел новогодний «Голубой огонек». На улице стоял грохот фейерверков и ракет, небо вспыхивало, сияло огнями, вот-вот скоро и финский Новый год настанет!