Мир на изломе истории. Хроники геополитических сражений
Шрифт:
1 сентября 1939 года Европа и мир вступают во вторую в XX столетии мировую войну. Встает вопрос – почему наиболее развитые государства мира через 20 лет после трагедии Первой мировой войны не сумели устоять перед искушением новой мировой бойни? И еще вопрос: как могла Германия, наиболее пострадавшая в Первой мировой, могла решиться на новую войну, причем, на два фронта? Ответы найти непросто, но можно констатировать, что геополитические воззрения сыграли здесь не последнюю роль. Рассмотрим причины войны через призму трех подходов метода геополитического анализа: географических детерминант, военно-стратегического и цивилизационного.
Что касается географического подхода, деления мира, по Маккиндеру, на две геополитические сущности – морскую и континентальную, то он проявился в попытках Германии нанести поражение странам морской цивилизации – Англии и США, завладеть частью их колоний, осуществить идею мирового господства через реализацию теории больших пространств К. Хаусхоффера. Для
Британия, при всем ее интересе к европейским проблемам, главной заботой считала безопасность подмандатных территорий, прежде всего, Индии, Австралии, Канады, Новой Зеландии и др. В Европе она стремилась не допустить создания единого анти-британского альянса, что в основном решалось поддержанием напряженности в отношениях Германии и Франции. Россия не претендовала на новые территории, ей не нужны были колонии. Да, она стремилась реализовать идеологические концепции мессианства – построить справедливый мир социализма, но без территориальных приобретений. Территории ей потребовались в 1939 году только в целях выживания. Франция о новых территориальных приобретениях не помышляла: она не была к этому готова. США осваивали тихоокеанские просторы.
В военно-стратегической сфере активно наращивали потенциал две державы – Германия и Россия. Но если фашистская Германия создавала военный потенциал для осуществления агрессии планетарного масштаба, то Советская Россия для обороны с целью выживания. После мюнхенского сговора внешняя политика СССР была ориентирована на сохранение нейтралитета. На это указывал в своем донесении в Лондон от 27 сентября 1941 года британский посол в Москве сэр С. Крипе: «Нет никакого сомнения, что непосредственной причиной подписания этого (советско-германского пакта от 23 августа 1939 г. – Л.К) пакта, как это неоднократно заявляли советские лидеры, было их желание остаться вне войны. Они считали возможным осуществить это хотя бы на время путем заключения соглашения с Германией… В этот период они не только делали все, что могли, для укрепления своих границ, но и приступили к проведению программы вооружения, совместимой только с подготовкой к войне… Они решили, не обращая никакого внимания на соседние малые страны, оккупировать все территории, какие были только возможны, для укрепления своих стратегических позиций на случай войны с Германией… В Польше, как и в других странах, они предприняли немедленные меры к удалению части населения, могущего быть к ним враждебным. Они не хотели, чтобы их пограничные районы были заселены пятой колонной». Сегодня на Западе, и в прибалтийских странах особенно, твердят о неоправданной оккупации советскими войсками Латвии, Литвы, Эстонии. Но какова была бы их судьба, не сделай СССР подобного? Вот фрагмент ноты И. Риббентропа, министра иностранных дел Германии своему литовскому коллеге: «Если литовское правительство склонно вернуть Клайпедский край путем соглашения, то правительство Германии готово пойти навстречу… Если литовское правительство не пойдет этим разумным путем, то Клайпедский край будет возвращен Германии по другому» [47] .
47
Цит. по: Шумейко И. Гитлеровская Европа против СССР. М., 2009. С. 26.
Вместе с тем, Германия последовательно прибирала к своим рукам экономику и военный потенциал европейских государств. Англия, а также Франция серьезно этому не возражали, что удивительно особенно для этих стран. Франция не могла не понимать, что немцы отомстят ей за Версальское унижение, что собственно и случилось в 1940 году. Британская геополитика получила развитие именно как ответ нарастающей мощи Германии, и ее требованиям о пересмотре колониального мира в свою пользу. Фактическое поощрение германской агрессивности, скорее всего, было связано с надеждами на войну с СССР… Германия, жестко ограниченная Версальским договором, не позволявшим иметь армию численностью более 100 тыс. человек, тяжелое вооружение и оборонную промышленность, к осени 1938 г. имела: вермахт численностью 2 млн. 200 тыс. военнослужащих; 720 танков, 2500 боевых самолетов, плюс динамично развивающийся военно-промышленный комплекс. Державы-победители в Первой мировой претензий к Гитлеру не предъявляли. Более того, позволили Гитлеру поглотить Австрию, а затем и Чехословакию. И, кстати заметить, в попытках Советского Союза встать на защиту Чехословакии в 1938 г., опять же прочитываются мотивы «Третьего Рима». Но сначала Франция отказалась выполнить обязательства по совместному с СССР договору, затем Польша, получившая по сговору с Германией Тешинский округ (Чехословакия),
отказалась пропустить советские войска через свою территорию (угрожая даже войной), и, в конце концов, Прага не пожелала вооруженного конфликта и мирно сдалась.Новая Советская Россия по-прежнему оставалась главным объектом в геополитических построениях западного мира. И главную роль здесь играл цивилизационный фактор, усиленный социалистическими преобразованиями и быстрыми темпами развития Советского Союза. Россия оставалась цивилизационной антитезой западному сообществу, начиная с принятия восточно-христианского наследия Византии. Именно цивилизационные различия принципиального характера объединяли ведущие западные государства в противостоянии с Россией.
При этом советская геополитическая система в качестве идеологической основы опиралась на марксистско-ленинскую теорию построения социализма, т. е. создание через революции системы государств трудящихся масс. Англосаксонская система базировалась на рационально-монетаристской идеологии, германская – на расовой теории нацизма и отрицании власти банков (финансовой олигархии). Конфигурация вышеописанных геополитических систем не являлась жестко фиксированной конструкцией, изменялись предпочтения, заключались временные союзы, внутри систем существовала конкуренция, разногласия. Так, например, создавались геополитически «нелогичные» альянсы, типа мюнхенского (1938 г.) и советско-германского (1939 г.). Выпадала из систем Франция, не сумевшая вписаться в предвоенную конфигурацию сил или создать свою эффективную структуру, в результате чего потерпела сокрушительное военное поражение от Германии и уничтожение военно-морского флота со стороны Англии. Соединенные Штаты Америки в преддверии мировой войны и даже в ходе ее первой фазы (с 1 сентября 1939-го по 22 июня 1941 г.) устранились от активного вмешательства в европейские события. Более того, США наращивали конкурентную борьбу с Англией за контроль над морскими коммуникациями и колониальными территориями, а в ходе начавшейся войны в Европе, осуществляли поставки военной продукции воюющим сторонам, в том числе Германии.
Что было (и остается по сей день) общим в геополитическом поведении Запада, так это отношение к России (имперской или советской), как к своему извечному сопернику и военному противнику. Даже официально атеистическая Советская Россия рассматривалась Западом в качестве антитезы западному христианству, совершенно иной цивилизационной матрицы. Причины тому кроются, прежде всего, в фундаментальных различиях двух христианских основ, несовместимости духовно-нравственных систем ценностей, иных мировоззренческих взглядов на смысл бытия. Поэтому формирование единого антисоветского фронта накануне Второй мировой войны было вполне возможно. Не состоялся таковой, скорее всего, в силу непримиримых разногласий в стане западных стран (немцы не могли простить англичанам и, особенно, французам версальское унижение) и благодаря высокому искусству советской дипломатии.
К тому же, Гитлер действовал вопреки политической логике и военной стратегии: он «кинул» всех и развязал войну против всех ведущих государств мира (кроме Японии), против двух мировых, причем противостоящих друг другу, геополитических систем, вынудив их стать союзниками. 22 июня 1941 г. геополитическая ситуация изменилась коренным образом. Нападение Японии в декабре 1941 г. на Соединенные
Штаты Америки и уничтожение главных сил американского флота в Перл-Харборе привело к тому, что США задействовали весь свой потенциал для борьбы со странами «Оси». Война после 22 июня 1941 г. приобрела глобальный размах и превратилась в мировую войну. Но именно советский народ, советский солдат и лично И.В. Сталин стали сакральной надеждой всего человечества. Мир молился на русского солдата и Сталина. Такое случилось впервые в мировой истории – человек заменил Бога.
Советско-германский фронт стал главной составной частью Второй мировой войны, втянувшей в свою орбиту 61 государство мира, 80 % населения планеты, поставившей под ружье 110 млн. человек. Лондонская «Таймс» 22 декабря 1941 г. писала в редакционной статье: «Битва на Восточном фронте является стержнем всей войны. В конечном счете, все зависит от нее». От советского народа и советского солдата в полной мере зависело будущее человечества. В ответ на панические заявления Лондона и Вашингтона, из Москвы твердо прозвучало: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». Мессианская направленность русской геополитической мысли оказалась пророческой: всечеловеческая, вселенская сущность русского человека, о чем писал Ф.М. Достоевский, была востребована летом 1941 года.
Вынужденно сложилась новая геополитическая система, основу которой составляли центры противостоящих цивилизаций – морской и континентальной. Но было очевидно, что этот союз долгосрочным быть не может в силу фундаментальных цивилизационных противоречий. Он формировался под конкретную задачу, в решении которой были заинтересованы в равной степени все его участники, и всем им угрожала общая опасность – угроза уничтожения. Вновь России предстояло «вытаскивать» из пропасти весь мир, включая тех, кто планомерно планировал и готовил эту кровавую бойню. И они же сегодня в XXI веке пытаются обвинить Россию в ее развязывании.