Мир-на-Оси

– Нет! – и испуганно затряс головой.

– Так, – Чипизудов сморщился, как будто у него вдруг заболел зуб, и устало потер пальцами виски. – Я уже спрашивал у вас, чего вы хотите?

– Нет, – кивнул Гиньоль.

– Так чего же?

Гиньоль на секунду задумался.

– А что вы можете предложить?

– Я первый спросил.

– Ну, вообще-то, запросы у меня немалые…

– Постарайтесь оставаться в рамках разумного.

– Я бы хотел, чтобы освободили всех узников совести!

– А у нас есть узники совести?

– Не у нас, а у вас!

– У меня точно нет.

– Что, ни одного?

– Ни единого.

– Ну как же так? – с досадой всплеснул руками Гиньоль. – Как же мы живем, не имея ни одного политзаключенного?

– Ну, не знаю, – будто оправдываясь, пожал плечами Чипизудов. – Как-то вот все же живем.

– Тогда я хочу, чтобы один мой знакомый получил Национальную литературную премию.

– Это вопрос решаемый, – уверенно кивнул руководитель комитета.

– Вы даже не спросили, кто он?

– А какая разница?

– Разве номинант на Национальную литературную премию не должен быть писателем?

– Ну, как вам сказать?.. – Чипизудов задумчиво посмотрел на потолок. – Смотря что вы под этим подразумеваете?

– Под премией?

– Нет, под писателем?

– А что, могут быть какие-то разночтения?

Чипизудов усмехнулся с чувством собственного превосходства. Как будто знал что-то такое, чего Гиньоль не сможет понять, даже проживи он полторы тысячи лет.

– Так, выходит, ваш друг – писатель?

– В каком-то смысле, – уклончиво, дабы не попасть впросак, ответил Гиньоль.

– Он пишет в стол, – с пониманием улыбнулся Чипизудов.

– Ну вот еще! – обиделся за друга Гиньоль. – Он опубликовал триста восемьдесят шесть романов!

– Триста восемьдесят шесть? – руководитель комитета недоверчиво прищурился.

– И более тысячи рассказов! – выдал в довершение Гиньоль.

Взгляд Чипизудова все еще выражал недоверие.

– И как же зовут этого писателя?

– Вряд ли вам знакомо его имя. Он, – Гиньоль сделал многозначительный жест кистью левой руки, – жанровый писатель.

– И все же?

– Кимер Фанфанов.

– Кимер Фанфанов!

Глаза руководителя комитета блеснули, как два начищенных медяка.

– Вы слышали о Фанфанове? – совершенно искренне удивился Гиньоль.

– Слышал ли я о Фанфанове? – Чипизудов прижал ладони к груди и тут же раскинул руки в стороны. Как будто хотел обнять весь мир. – О том самом Кимере Фанфанове? Написавшем «Ад в Крысином городе»? Вы сами, конечно, читали этот роман!..

Гиньоль озадаченно почесал пальцем висок.

– Ну, честно говоря, до него у меня руки как-то не дошли…

Чипизудов будто и не услышал его.

– «Восстание в космической тюрьме «Бутылка», «Амазонки с Омеги-Семь уделывают всех», «Берцовая кость в кулаке», «Возвращение Кырым’н’Рыкыма», «Я приду, чтобы взорвать ваш звездолет», «Земля обезумевшего времени», «Затяжные позиционные бои на восточном фронте»… Тот самый Кимер Фанфанов!.. – не находя слов, чтобы выразить распирающий его восторг, руководитель кабинета всплеснул руками. – Скажу вам по секрету, господин Гиньоль, я уже много лет являюсь тайным поклонником Кимера Фанфанова.

– Да? – озадаченно наклонил голову Гиньоль. – А могу я спросить, почему это тайна?

– Потому что для руководителя моего уровня интересоваться литературой подобного сорта… Как бы это лучше сказать?.. Скажем так – не престижно. Если бы коллеги узнали, что я читаю Фанфанова, это не лучшим образом сказалось бы на моем имидже.

– А кого вы читаете для имиджа?

– Федора Беликина, – не задумываясь, ответил Чипизудов.

– Вы его действительно читаете?

– Книга Беликина лежит у меня на рабочем столе.

– И это положительно сказывается на имидже?

– Беликина читают все.

– Или только делают вид, что читают?

– Какая разница. Беликин – это стандарт, соответствующий образу серьезного, представительного госслужащего. Так же, как часы «Камбар», одеколон «Фурис» и галстук от Ги Баряна.

Гиньоль улыбнулся и погрозил пальцем.

– Теперь я понял, что вы имели в виду, когда говорили, что бывают писатели и писатели.

– В отношении Фанфанова мы с вами единомышленники, господин Гиньоль. И, если мы договоримся, обещаю вам, премию он получит.

Гиньоль насторожился.

– А о чем мы должны договориться?

– Вы должны помочь нам решить проблему с людьми, которым не сидится дома. – Руководитель комитета мягким, почти детским подбородком указал на экран, который по-прежнему был включен. – По данным наших аналитиков, число митингующих постоянно увеличивается. По совершенно непонятным причинам. И в какой-то момент… – Чипизудов звонко щелкнул пальцами. – Ну, вы сами понимаете.

Гиньоль обернулся и посмотрел на экран. По сравнению с тем, что он видел утром, ситуация на Ратушной площади почти не изменилась. Разве что тьма накрыла эту часть Централя. И теперь людей, собравшихся перед Желтым Домом, так же, как и транспаранты, которые они держали в руках, освещали уличные фонари и мощные прожектора, направленные на толпу с крыш близлежащих домов.

– А что, это уже стало проблемой? – спросил Гиньоль.

– Называйте как хотите, – безразлично взмахнул кистью руки Чипизудов. – Но то, что народ митингует на площадях, вместо того чтобы сидеть дома и смотреть телевизор, это, согласитесь, ненормально.

– Не могу с этим согласиться. По-моему, это замечательно, когда народ активно выражает свою гражданскую позицию. В таком случае властям есть о чем задуматься.

– Вот мы и задумались. – Чипизудов даже не улыбнулся. – Как нам вернуть людей домой?

– Очень просто – выполните их требования.

– Это невозможно.

– Почему?

– Они сами не понимают, чего хотят.

– Они хотят быть уверенными в том, что им и их семьям ничего не угрожает.

– Уверяю, им ничего не угрожает.

– Я вам не верю!

– Почему?

– Да потому что я вас знать не знаю и вижу в первый раз.

– Вот! – щелкнув пальцами, Чипизудов направил указательный на Гиньоля. – Вы сами это сказали!

– Ничего я такого не говорил! – тут же пошел в отказ Гиньоль.