Мир приключений 1969 г.
Шрифт:
— Вы не ответственны за это. Все произошло не по вашей воле и без вашего ведома. К тому же вы получили вещь, ставшую ненужной ее собственнику, бесполезную для него.
— И тем не менее. Ведь вместе с телом в меня перешла часть жизни Джеффриса, но не отданная добровольно, а отобранная. Я чувствую себя человеком, которому навязали имущество, украденное у убитого. (Пауза.) Небытие несравненно легче существования с сознанием, что вы живете чужой жизнью и ничто собственное не принадлежит вам — ни материально, ни духовно. Ни вы сами себе. Депрессивные настроения центробежно нарастают, угнетая до предела и неизбежно ведя к развязке. Как врач вы скажете, что все это — идея фикс. Но как врач
— В детстве я слышал от отца легенду. В осажденном городе люди изнемогали от жажды. С огромным трудом некто достал чашку воды. И целиком отдал ее другу. Но друг сказал: вода тухлая. Тогда принесший чашку с размаху швырнул ее оземь.
— Гм... А у вас, профессор, хватило бы решимости поступить так?
— Безусловно.
— В таком случае я попрошу вас дать мне снотворное. Чтобы я смог спокойно уснуть. И с гарантией, что никогда не проснусь. (Пауза.)
— Обдумано? Решительно и бесповоротно?
— Абсолютно. (Пауза.)
— Если так, дорогой Дейвис...
Далее стук медленных шагов, короткий легкий шум. Затем следует неозвученная лента. Возможно, какое-либо резкое движение носителя ММФ нарушило контакт батареи и ротора. Или последний был намеренно отключен?..
Ответственный за фонорепродукцию
спецкор «У рубежа XX-XXI»
ГАРРИ СТОУН
Е. Федоровский
АСЫ НАЧИНАЮТ ВОЙНУ
На рассвете 14 мая 1944 года американская «летающая крепость» была внезапно атакована таинственным истребителем.
Единственный оставшийся в живых хвостовой стрелок Свен Мета показал: «Из полусумрака вынырнул самолет. Он стремительно сблизился с нашей машиной и короткой очередью поджег ее. Когда самолет проскочил вверх, я заметил, что у моторов нет обычных винтов, из них вырывалось лишь красно-голубое пламя. В какое-то мгновение послышался резкий свист, и все смолкло. Уже раскрыв парашют, я увидел, что наша «крепость» развалилась. Ее пожирал огонь».
Так впервые гитлеровцы применили в бою свой реактивный истребитель «МЕ-262» «Штурмфогель» («Альбатрос»).
Этот самолет мог бы появиться на фронте гораздо раньше, если бы не целый ряд самых разных и, разумеется, не случайных обстоятельств. О них и рассказывается в этой повести.
ПРОЛОГ
Взбивая кремнистую кастильскую пыль, мчался по горной дороге военный грузовик. В кузове пошатывались летчики-немцы и орали «Милую пташку». Они возвращались из Валенсии и еще были полны воспоминаниями о наслаждениях, которые сумел дать краткосрочный отпуск. Поэтому они неохотно прервали песню, когда увидели молодого человека с поднятой рукой.
— Нам по пути, комрады? — крикнул тот по-немецки.
Летчики подхватили соотечественника за руки и легко вскинули в кузов.
У новичка была типичная физиономия северянина: белобрысый, синеглазый, с конопушками на тонком, прямом носу. Одет он был в полувоенный френч, солдатские брюки. За спиной болтался тощий ранец из пегой телячьей шкуры. Оказалось, он направлялся в тот же отряд Мельдерса, куда ехали летчики.
Раскаленный от зноя аэродром был почти пуст. На стоянках остались лишь машины отпускников, остальные ушли на задание. Разгоняя солдат-марокканцев из аэродромной охраны, летчики бросились к бочкам с охлажденной кислородом водой. Новичок же сдал в штаб свои
документы и вскоре подошел к огромному детине-механику, который отчаянно растирал полотенцем рыжую грудь.— Пилот? — спросил механик.
Новичок кивнул.
— Тогда примите душ. Вода холодная, как в Шпрее. Сразу почувствуете себя ангелом.
— Разве что без крыльев.
— Крылья будут. Гедке заболел дизентерией, его машина свободна...
— Я не уверен, что мне сразу доверят самолет.
— Хотите, я поговорю с Вайдеманом? — простодушно предложил механик. — Альберт у Мельдерса [18] правая рука, а я у Альберта... Меня зовут Карл Гехорсман.
— Эй, новичок! — крикнул фельдфебель из штаба. — К начальнику оперативного отдела Зигфриду Коссовски. Немедленно!
18
«Козел» — на жаргоне летчиков неправильная посадка, когда самолет, недостаточно погасив скорость, при соприкосновении с землей подпрыгивает — «делает козла».
Новичок побежал к палаткам, откинул плотный полог и вытянулся перед седоусым пожилым капитаном, у которого вдоль виска до скулы алел глубокий шрам.
— Рекомендации у вас веские, — проговорил Коссовски, лениво перебирая бумаги, — но почему вы захотели попасть именно в Испанию?
— Хочется настоящего дела, партайнгеноссе...
— Вам двадцать два... Понимаю. Но не понимаю, как вы в семнадцать научились летать?
— Когда у вас в кармане ни пфеннига и никого не осталось дома, и вы в какой-то дыре в Швеции...
— Там вы стали личным механиком у генерала Удета?
— Да. Он и ввел меня в авиаклуб Лилиенталя.
— Почему же вы не остались с Удетом?
— Я хочу заработать офицерское звание на войне.
Прямой ответ понравился Коссовски, хотя он по долгу службы привык и не доверять первому впечатлению.
Коссовски раскрыл диплом об окончании школы Лилиенталя, и тут до его слуха донесся рокот моторов. На аэродром возвращались двухкрылые «хейнкели». Обгоняя друг друга, они заходили на посадку и приземлялись, сильно делая «козла» [19] .
19
Командир соединения истребителей, действовавших в составе фашистского легиона «Кондор» в период гражданской войны в Испании в период 1936-1939 годов.
— Пилоты измотаны боем, — проговорил, нахмурившись, новичок.
— Ну, да вам придется испытать такое, — ответил Коссовски.
— Спасибо, господин капитан. Вы еще увидите меня в настоящем деле.
Мотор одного из истребителей дымил. Машина косо промчалась по аэродрому, сбила крылом бочку, развернулась, взвихрив пыль, и замерла. Техники и летчики бросились к самолету. Пилот поднял на лоб разбитые очки, расстегнул привязные ремни, попытался встать, но не смог. Гехорсман, обогнав остальных, выдернул его из кабины и стащил на землю.
— Опять вы лезли в самое пекло! — заворчал он.
— Красные ощипали меня, как гуся, — вяло пробормотал пилот, стягивая шлем с мокрой, большелобой головы.
Сквозь толпу протиснулся Коссовски:
— Что случилось, Альберт?
— Мы попали черт знает в какую головомойку и едва унесли ноги, — ответил пилот.
— Вы родились в сорочке, господин обер-лейтенант! — крикнул новичок, рассматривая пробоины.
Пилот удивленно оглянулся и вдруг раскинул руки:
— Пауль Пихт! Ты ли это? Я не верю своим глазам!