Мир Приключений 1990 г.

Голос Мэг дрожал сквозь слезы.

— Я и так слишком много реву. А хочу быть как мама. Надо уметь сдерживаться.

— Твоя мама — совсем другой человек, и она намного старше тебя.

— Как мне хочется быть другой! Я ненавижу себя.

Кэльвин снял с нее очки. Потом вытянул из кармана носовой платок и вытер ей слезы. Этот жест совершенно расстроил Мэг, и она, положив голову себе на колени, разрыдалась. Кэльвин спокойно сидел рядом и гладил ее по волосам.

— Прости меня, — всхлипнув в последний раз, попросила она. — Мне очень жаль. Теперь ты возненавидишь меня.

— Мэг, ты законченная дурочка, — сказал Кэльвин. — Ты самая симпатичная девочка из всех моих знакомых.

Мэг подняла голову, и луна осветила ее залитое слезами лицо. Без очков глаза стали неожиданно прекрасными.

— Если Чарльз мутант, то я — биологическая ошибка.

Лунный свет отразился в скобках на зубах. Ей хотелось, чтобы Кэльвин возразил. Но он сказал:

— Ты знаешь, я в первый раз вижу тебя без очков.

— Я слепа, как летучая мышь, без этих стеклышек. Я близорука, как отец.

— У тебя глаза прекрасные. Не снимай очки. Пусть никто не знает, какие у тебя потрясающие глаза.

Мэг улыбнулась от удовольствия. Она почувствовала, что краснеет, и надеялась, что в темноте Кэльвин не заметит этого.

— Продолжайте, друзья мои, — произнес голос из темноты.

В лунном свете обозначился Чарльз Уоллес.

— Я не следил за вами, — быстро произнес он, — ненавижу вмешиваться в чужие дела, но оно близится, оно близится!

— Что близится? — спросил Кэльвин.

— Мы идем!

— Идем? Куда? — Мэг инстинктивно нащупала руку Кэльвина.

— Точно не знаю, — ответил Чарльз Уоллес. — Но думаю, мы идем искать отца.

Неожиданно им показалось, что на них из темноты прыгнули два глаза, — это лунный свет отразился в очках миссис Кто. Она стояла бок о бок с Чарльзом Уоллесом. И как она ухитрилась появиться здесь, где еще секунду назад не было ничего, кроме качающихся теней, Мэг так и не поняла. Тут же они увидели, как миссис Что карабкается через стену.

— Хорошо, чтобы не было ветра, — жалобно причитала она. — Так трудно справиться с этой одежкой.

Она была одета так же, как и в прошлую ночь, но вдобавок задрапировалась в простыню миссис Банкомб. Когда она соскальзывала со стены, простыня зацепилась за сучок и упала с плеч миссис Что, шляпа съехала на глаза, а другая ветка вцепилась в розовую накидку.

— Ой-ой! Никогда не научусь справляться с этими тряпками.

Миссис Кто словно ветром понесло к миссис Что, ее крошечные ножки едва касались земли, очки блестели.

— “Какую горестную боль приносит нам ничтожная вина”. Данте.

Ручкой, похожей на клешню, она поправила шляпку миссис Что, отцепила накидку от дерева, изящным жестом подобрала простыню и сложила ее.

— О, я так тебе благодарна! — произнесла миссис Что. — Ты так умна!

— “Старый осел знает больше, чем осленок”. А.Перетц.

— Только потому, что ты немножко младше, на несколько биллионов лет… — негодующе начала миссис Что, но ее прервал резкий, необычный, вибрирующий голос.

— Ооччееннь ххоорроошшоо, ддееввооччкки. Не время препираться.

— Миссис Которая, — шепнул Чарльз Уоллес.

Слабый порыв ветра, зашевелилась листва, пятна лунного света переместились, в серебряном кругу что-то замерцало, задрожало, и голос произнес:

— Не думаю, что мне следует полностью материализоваться. Это очень утомительно, а нам предстоит много работы.

Глава IV ОБЛАСТЬ МРАКА

Деревья неистово закачались. Мэг вскрикнула, прильнула к Кэльвину, и внушающий доверие голос миссис Которой воззвал:

— Успокойтесь, дети!

Тень ли заслонила луну или попросту луна исчезла, как задутая свеча? По-прежнему трепетали листья, и снова — неистовый, ужасающий натиск ветра. Наступила кромешная тьма. Неожиданно ветер стих, листья поникли. Мэг почувствовала, что Кэльвин отрывается от нее. Когда она потянулась к нему, пальцы ее нащупали пустоту.

— Кэльвин! — позвала она. Никто не ответил.

— Чарльз! — вскрикнула Мэг, но сама не знала, затем ли, чтобы позвать его на помощь или самой помочь брату. Крик застрял в горле, и она запнулась.

Мэг была совершенно одна.

Рука Кэльвина больше ее не защищала. Чарльз исчез. Полное одиночество. Ни света, ни звука. Точно так же, как пропали свет и звук, исчезла и она. Телесной Мэг больше не существовало. Только спустя какое-то время она почувствовала легкое покалывание в руках и ногах, как бывает иногда после сна. Она быстро замигала, но ничего не увидела. Это ничто не было просто темнотой или отсутствием света. Темнота на Земле осязаема, сквозь нее можно двигаться, в ней мир вещей существует по-прежнему. А Мэг была затеряна в ужасающей пустоте.

И тишина. Это была больше чем тишина. Глухой ощущает движение вокруг себя. Здесь его не было.

Неожиданно Мэг почувствовала, как за ребрами стучит сердце. Значит, оно переставало биться? Что заставило его биться снова? Покалывание в ногах и руках усилилось. Неожиданно она поняла, что двигается. Это было какое-то вращение. Будто она находилась в океане, вне приливов и отливов, просто лежала на двигающейся поверхности воды, воспринимая настойчивое, непреклонное лунное притяжение.

“Я сплю, я во сне, в ночном кошмаре, я хочу пробудиться. Дайте мне проснуться”.

— Ну и ну! — послышался голос Чарльза Уоллеса. — Вот так путешествие! Вам следовало предупредить нас!

Начал пульсировать и колебаться свет. Мэг взвизгнула — перед ней, негодующе уперев руки в бока, стоял Чарльз Уоллес.

— Мэг! Кэльвин! Где вы?

Она видела Чарльза, слышала его, но не могла продраться к нему сквозь непонятный, дрожащий свет.

Голос Кэльвина донесся до нее, как будто он говорил сквозь облако:

— Сейчас я проберусь к вам. Я старше… Я…

Мэг открыла от изумления рот. Не то чтобы Кэльвина не было рядом с ними, а потом он вдруг возник — ну, появились бы сначала рука, нога, глаза, потом нос… Нет, его появление напоминало мерцание света, как будто она смотрела на мальчика сквозь воду, или дым, или огонь, — и вот он уже рядом с ней, спокойный и уверенный.