Мир призраков.Дилогия

Она поймала себя на том, что ее мысли уплывают куда-то вдаль, и сконцентрировалась на экранах. Там бесконечно текла информация от компьютеров Базы № 13, большая часть ее представляла загадочную головоломку и не несла практической пользы.

– Я выудил кое-что необычное, - неожиданно обратился к ней Один.
– Сначала я решил, что это сигналы Искусственного мозга Базы, но теперь не уверен в этом. Похоже на то, что кто-то внутри Базы пытается ответить на мои запросы, но таким странным способом, каким со мной прежде никто не общался.

– Выведи информацию на главный экран, - попросила Дайана.

Когда искусственный мозг показал ей ответы на вопросы, задаваемые с катера, она нахмурилась. Ответы были путаными и неграмотными, на грани бреда и здравого смысла. Дайана произвела несколько проверочных тестов, чтобы убедиться, не является ли эта тарабарщина каким-то кодом, но если это и был код, то такой сложный, что она ни за что не смогла бы подобрать к нему ключ. И тем не менее слова продолжали течь на экране, словно пытаясь что-то объяснить ей.

– Один, сделай полный анализ этой информации, - не выдержав, обратилась она к искусственному мозгу, - Обрати внимание на повторы слов и фраз, подчеркиваемые или пропускаемые понятия, на все то, что обычно не бросается в глаза. Если это не искусственный мозг Базы, то, может быть, там остался кто-то в живых?

– Если остался, - заключил компьютер, - я бы сказал, что они, по крайней мере, не совсем здоровы.

За бортом катера было холоднее, чем думал Стэйсяк, Он съежился и изо всех сил притопывал ногами по поверхности посадочного терминала, пока не стали действовать обогревательные элементы в его одежде. Он уже начал думать, что хорошо бы выбрать время и кое-что переделать в своей форме, прежде чем выходить в ней наружу. Срок ее годности давно истек. Стэйсяк решил, что впредь он не будет так занашивать форму. Пехотинец ежился и с ожесточением тер ладонью о ладонь. Надо было преодолеть холод. Риппер, естественно, не обращал на погоду внимания, он вглядывался в стену леса бесстрастными, серьезными глазами. Стэйсяк следил за его взглядом, но если, бы там было хоть что-нибудь, достойное внимания! Он тяжело вздохнул и посмотрел на катер.

– Риппер, подтверди, что ты тащишь меня туда не от нечего делать. Скажи мне, что есть какая-то причина, из-за которой мы стоим на холоде, - иначе я возьму какое-нибудь тупое орудие, хлопну тебя по башке и спляшу танец на твоем трупе!

– Но у тебя нет тупого орудия, - возразил Риппер, даже не обернувшись.

– Я найду что-нибудь подходящее.

Риппер улыбнулся, по-прежнему не отрывая взгляда от леса.

– Ты видел, что показывали приборы? По данным сенсоров, установленных на наших дистанционных минах, что-то или кто-то приближался или даже пересекал линию нашего периметра в нескольких местах, а потом снова уходил в лес.

– Ты дурачишь меня!
– не поверил Стэйсяк.
– Ты наверняка дурачишь меня! Если кто-то пересек линию периметра, то почему не сработали мины?

– Резонный вопрос, - согласился Риппер.
– Другой резонный вопрос: почему, если сенсоры на минах зафиксировали появление каких-то живых существ, другие приборы катера продолжают уверять нас, что планета необитаема? Согласись, Лью, капитан затащил нас в интересное место.

– Я расплачусь с ним за этот интерес!
– мрачно пригрозил Стэйсяк. Он подошел поближе к Рипперу и стал наблюдать за дымкой и деревьями.
– Знаешь, зачем он нас привел сюда? Чтобы нами можно было пожертвовать! Мы для него будем таскать каштаны из огня. А если с нами что-то произойдет, он только покачает головой и скажет: «Какая жалость!» Потом свяжется с «Ветром тьмы» и попросит забрать два теплых трупа.

– Наша работа связана с риском, - не согласился Риппер.
– На то мы и морские пехотинцы. Если ты не понимаешь наших шуток, не лезь в нашу компанию.

– Мне осталось служить пять месяцев - и мой контракт будет окончен, - сказал Стэйсяк.
– А потом я задам такого деру из этих военно-морских сил, что ты и глазом не успеешь моргнуть. Я до сих пор не могу себе простить, что пошел на такое задание перед самым увольнением в запас. Я тебе признаюсь откровенно, Рип: по своей воле я не пойду здесь ни на малейший риск, буду делать только то, что положено по инструкции - и никакой личной инициативы! Что бы ни произошло в этой экспедиции, я должен вернуться домой целым и невредимым. Можешь держать на меня пари!

Риппер наконец повернул к нему голову.

– Ну а что ты будешь делать потом, Лью? Куда ты пойдешь после того, как оставишь службу? Все, что ты знаешь, вся твоя подготовка и опыт связаны со службой в морской пехоте. На таких, как мы - профессиональных убийц, - спрос в основном только в армии, другого применения нам трудно найти. Хочешь, я расскажу, что произойдет с тобой дальше? Ты будешь бегать от одной безнадежной работы к другой, и каждая новая работа будет бесить тебя больше, чем предыдущая. Тебе придется гнуть спину за половину той суммы, которую ты получаешь сейчас. И в конце концов, когда у тебя кончатся деньги и ты сойдешь с ума от скуки, какая-нибудь крупная рыба с зубастой улыбкой, в костюме, который тянет на твое годовое жалованье, наймет тебя для какого-нибудь грязного дельца, за что сама получит приличные проценты, а тебя зашлют в самую вонючую дыру Империи. После этого вернешься в армию и снова подпишешь контракт, как это делают многие уволенные в запас пехотинцы.

– Как это сделал ты!
– не выдержал Стэйсяк.

– Да. Как это сделал я. Привыкни и ты к этой мысли, Лью. Это все, что ждет таких людей, как мы.

– Но только не меня!
– раздраженно сказал Стэйсяк.
– Если я выберусь отсюда, то уже никогда не попаду им в руки. У меня есть свои планы. Я найду себе место и сделаю из себя человека.

– Ты уверен, Лью?

– Я не сомневаюсь в этом.

– Что ж, хорошо. Я надеюсь, что у тебя получится. А сейчас раскрой пошире глаза и не высовывай голову. И заранее не паникуй - я, кажется, заметил какое-то движение за линией периметра, в секторе «без десяти два».

Стэйсяк непроизвольно завертел головой, его глаза искали сектор «без десяти два». Но там ничего не было. Он подключил прибор инфракрасного видения, вживленный в его глаза, но и теплового излучения обнаружить не удалось. Тогда он соединился с системой сенсоров на катере и напрямую стал принимать их сигналы, но и сенсоры не зафиксировали никаких нарушений границы. Он прервал связь, взглянул на Риппера и недоуменно пожал плечами.

– Ты ловишь собственную тень, Рип. Там ничего нет.

– Есть. Я сам видел. Продолжай наблюдение - они еще покажутся. В такие моменты, как сейчас, мне хочется, чтобы в Империи был снят запрет на использование некоторых имплантантов, которые относят к разряду второстепенных. Ты не поверишь, но на черном рынке я видел такое приспособление: вживленное в организм человека средство самозащиты делает его практически неуязвимым на поле боя. Конечно, есть немало доводов за то, чтобы такие штуки запретить. В Империи не хотят, чтобы ее славные маленькие солдатики использовали какие-то идеи, не предусмотренные уставом. У нас до сих пор не забыли про восстание хэйденменов.

– Да, конечно, - согласился Стэйсяк.
– Его киборги могли напугать кого угодно. Но я до сих пор никого не вижу. Может, это возвращается капитан?

– Если бы это был капитан, его бы зафиксировала инфракрасная оптика, правда? Кроме того, возникает и другой вопрос: что здесь делает наш славный капитан, рискуя сломать свою драгоценную шею рядом с такими грязными чушками, как мы?

– Ищет своего Кэрриона.

– Да.
– Риппер впервые за долгое время нахмурился.
– Капитан знает намного больше, что происходит здесь, чем позволено знать нам. Я готов поспорить, что Кэррион окажется каким-нибудь мощным экстрасенсом. Только благодаря этому он смог улизнуть от приборов нашего катера.