Мир Савойя. Зов тьмы

— Не знаю, не знаю, даже прикинувшись им, ты сдал себя очень быстро. Ришар был куда как более искусен в своих прикосновениях, — она высокомерно вздернула бровь. — А ты просто жалкий насильник.

Настоящий Ришар услышал последние слова Луны, когда входил в комнату. Глаза его быстро оглядели девушку, она, безошибочно прочтя беспокойство в его взгляде сказала:

— Я в порядке.

Эльер, вошедший в комнату следом за Ришаром, смерил сына гневным взглядом. Миро нарушил один из немногочисленных запретов Эльера: «Никаких сношений с родственниками». Эльеру на своем веку приходилось видеть плоды союза позабывших о родстве эльфов, ему же приходилось нанимать людей, чтобы те прерывали жалкие жизни этих детей. Потому что не было ничего омерзительней полубезумных бессмертных созданий, отличающихся неимоверной силой.

— Ты меня разочаровал, Миро.

Глаза Эльера потемнели, превратившись в вязкое золото. У Миро было наготове множество оправданий, — родство было дальним, он не собирался заводить с Луной детей, хотел только сорвать первую вспышку ее силы, и получись у него — значит она сама виновата, не разглядела иллюзию.

— Отец, я все могу объяснить.

Однако Эльер его не слушал.

— Сегодня будешь обслуживать гостей, — сказал он безразлично, все его внимание сосредоточилось на загнутых когтях сестры. В Миро приказ отца вызвал волну гнева, он положил руку на меч, сделал шаг вперед, позабыв о Луне, о Ришаре, который встал перед ней, загораживая собой. Колдун с трудом держался чтобы не превратить Миро в горящий факел. Воздух вокруг него потрескивал от вспышек силы.

— Я в гвардии, отец. Я воин, а не шлюха, — прорычал он. Эльер повернул на него голову нарочито медленно, позволил волне алых волос опуститься на плечи и грудь. Сейчас он выглядел моложе Мило, только глаза оставались древними.

— Тебе понравилась идея взять кого-то против его воли, мой мальчик, а еще тебе понравилось нарушать мои запреты. А когда кто-то из моих детей нарушает запреты, то приходится их наказывать. Разговор окончен.

Мягкий ветер силы Эльера пронесся по комнате, ударил Миро в грудь, вынуждая сделать шаг прочь. Этот ветер пронесся по коридорам, на мгновенье забрал дыхание у всех подданных Эльера, напомнил, кто является главной силой Арсийского княжества. Многим Эльер являлся в образе прекрасной конкубины и Визалира, некоторые знали, как выглядит его настоящее лицо, но никто не сомневался, если древний эльф на мгновение отдастся своей силе, отринет заветы предков и спустит с поводка многовековые гнев и боль, никто из них не выживет. Эльер не любил подобные демонстрации, но не гнушался ими, если ему требовалось подтвердить свою власть. Миро низко поклонился, признавая силу отца, и попятившись, вышел из комнаты. Эльер же отпустил дыхание подданых, перевел взгляд на Ришара. В отличие от своего сына, эльфийский король прекрасно знал, как близок колдун к тому, чтобы оставить от того лишь тлеющие угольки.

— Прости меня, сестра. — сказал Эльер, обращаясь к ней, от него не укрылось как расширяются ее узкие ноздри, втягивая запах с кожи Ришара, — Луна, я не знаю, что ты за порода кошки, но не забывай, оборотни не владеют магией. Возможно, если ты полностью перекинешься, то потеряешь свои способности.

— У меня их и так пока нет, — зло сказала девушка. Она чувствовала на брате запах Ришара, вспоминала слова Мило. Из ее груди вырывался утробный хрип. Больше всего на свете Луне хотелось обвиться вокруг Ришара, заменить своим запахом все остальные. Губы Эльера растянулись в улыбке. Он никогда не понимал собственнические порывы оборотней. Возможно поэтому, эльфы и не сходились с ними. Люди хирели после того, как бессмертные любовники покидали их, а вот оборотни… Они шли следом, вынюхивали, выслеживали словно добычу. Многие из пород оборотней признавали только одну пару на всю жизнь и не поздоровиться тому эльфу, которого оборотень выбрал своей парой.

— Я жду вас вечером в главном зале, отдохнувшими, удовлетворенными и полноценными и готовыми ответить на вопрос, который я задал утром. Не опаздывайте.

Эльер нежно поцеловал сестру в щеку, потрепал Ришара по плечу. Последнему он подмигнул напоследок, изогнув полные губы в улыбке. Ришар и Эльер встретились взглядами, теперь, когда Ришар понял, что на самом деле представляет из себя брат Луны, он не стремился брезгливо отвернуться. Маски, игры, магия иллюзии, которая окутывала не только Ветиру, но и самого Эльера из рода Сиятельных. Ришару казалось, что он уже знал ответ на загадку, которую утром задал Луне ее сводный брат. Но колдун не смел подсказать ей, боясь, что тем самым нарушит эльфийскую магию, о которой как оказалось, он не знал ни черта.

Едва дверь за Эльером затворилась, Луна повернулась к Ришару, глаза ее бешено сияли, и Ришар счел это признаком страха, который нагнал на девушку ее племянник. Вот только это был не страх.

— Чем ты занимался с Эльером? — спросила Луна, чувствуя, как цепкие когти царапают ее изнутри. Эльфы не убивают, эльфы делятся любовью, эльфы не ревнуют, — заповеди ее матери всплывали в памяти и разбивались о камни реальности словно вода. Ришар бережно взял ее руки в свои ладони, перевернул и поднес к своему лицу. Он вспомнил, как боялся прикасаться к ней в начале их общения. Боялся, что ее сила поглотит его волю, поработит его. Сейчас он понимал, что это уже произошло, возможно произошло в тот самый момент, когда она посмотрела на него, а на ее лице на было следа жалости или отвращения, а может в тот момент, когда савойя разорвал ей горло и Ришар подумал, что навсегда ее потерял. Уже тогда ему стоило признаться в своих чувствах, облечь их в слова, но он струсил. Теперь, когда Ришар знал, что именно следует за ней, что за сущность вторгается в ее сны, он больше не мог позволить себе молчать. Возможно его сердце станет лишь первым в череде тех, которые приобретет Луна за свою долгую жизнь, но с удивительной ясностью Ришар понял, что согласен даже на это.

— Чем мы занимались с Эльером, я расскажу тебе позже. Но ничем из того, что бы могло вызвать эту прекрасную вспышку ревности. — он поцеловал ее запястья, потерся о них щекой, Луна улыбнулась против воли. Его щетина щекотала ей кожу. — Я не планировал любить, Луна. Я опасался этого чувства, полагая, что оно помешает мне в борьбе с савойя, сделает меня слабым. Я потерял всю семью, когда был еще подростком, и вся моя жизнь превратилась в вереницу сражений и подготовки к ним. Но потом в моей жизни появилась ты. Юная, древняя, прекрасная и пугающая. Ты ничего от меня не просила, ты хотела отдавать, и я испугался. Что я по сравнению с тобой? Я не смогу удержать тебя после себя ни титулом, ни связями, ни деньгами, ни обещанием безопасности. Я ничего не могу предложить тебе, кроме своего сердца. Оно твое Луна, ты можешь делать с ним все, что пожелаешь.

Он положил ее ладони себе на грудь, сердце его билось в клетке ребер, лихорадочно быстро. Луна не знала, что сказать в ответ на его пылкие слова. Она вдруг растерялась, замерла. Ришар предлагал всего себя, свое тело, свое сердце и свою душу. И Луна захотела взять предложенное. Она сделала шаг вперед, непослушными пальцами расстегнула его жилет, стянула рубашку. Она смотрела на его тело при свете дня, краем сознания отмечая то, что наконец-то их точно не потревожат савойя. Платье, которое и так лишь прикрывало ей талию и бедра, соскользнуло, повинуясь легкому движению плеча, и упало к ее ногам, словно морская пена на картине художника.

Ришар сдавленно застонал, и подхватил ее на руки. Он бережно опустил Луну на кровать под алым балдахином, покрывая поцелуями каждый дюйм ее кожи. Его возбужденная плоть едва умещалась в щегольских станах, но Ришар пока не смел снимать брюки, боясь, что овладеет женщиной своей мечты слишком быстро. Он ласкал ее чувственно и ласково, и Луна стонала под прикосновением мозолистых пальцев, исчерченных шрамами. Ришар целовал ее губы, ласкал языком шею и острые ушки, наслаждаясь отблесками света, которые бились, стараясь вырваться из плена ее тела.

— Пожалуйста, — умоляла Луна. Ее лоно истекало смазкой, готовое принять его в себя, соски дерзко напряглись, а сама грудь отяжелела. Луна потянула за шнурок, которым Ришар перевязывал волосы, потянула за их густую темную длину, приближая его лицо к своему. Она целовала его губы развязно, кусала их, пытаясь заставить его забыть об осторожности. И многолетняя хваленая выдержка мага огня дала трещину.

Ришар освободился из плена брюк, и Луна тихонько застонала, увидев его напряженный член. На мгновение в ее голове возникла паническая мысль: а влезет ли в нее эта штука, но Ришар властно подтянул ее к себе за бедра, от чего головка члена уперлась ей между ног. Как ему хотелось ворваться в нее во всю длину, ощутить единение тел, но страх причинить ей боль все еще сдерживал его. Его палец приник к входу в ее узкое лоно, вошел, щедро смазанный природной смазкой. Ришар ласкал ее самое чувствительное местечко, ловя поцелуями стоны, срывающиеся с ее губ. Когда Луна оказалась почти на пике оргазма, Ришар убрал руку и заменил ее своим напряженным достоинством.

— Я люблю тебя, — прошептал он ей, глядя в глаза и осторожно проталкиваясь внутрь. Мгновение за мгновением, сантиметр за сантиметром. Узкие мышцы ее влагалища сжимали его так сильно, что Ришар боялся закончить еще не начав.

Луна коротко вскрикнула, почувствовав быструю вспышку боли, но Ришар задвигался, и эта вспышка была вытеснена огненным удовольствием, которое зарождалось внизу ее живота. Ришар вбивался в податливое тело, почти обезумев от наслаждения. Луна стонала в голос, рвала его спину когтями, словно дикая кошка и извивалась в такт его движениям, приближаясь к собственной разрядке. Такая, страстная, стонущая под ним и сияющая словно сверхновая звезда, она показалась ему богиней, опустившийся на землю. Луна потеряла себя в ярком оргазме, который все длился, порождаемый сильными, ритмичными толчками.