Мир Смерти и твари из преисподней

– Это я тебя хотел спросить, где Язон. – Он истерически хихикнул. – Я давно догадывался, что мой брат прилетит сюда, а пару дней назад узнал наверняка: Язон уже на планете. Я надеялся сам разыскать вас, но эти сволочи поймали меня раньше…

«Ах вот оно что!.. – начала понимать Мета. – Значит, Язона надо искать самостоятельно. А этому недотепе еще и помогать придется. Проклятье! Не бросать же его здесь!»

Чувство брезгливой жалости к слабому мужчине дополнилось еще и раздражением. Похоже, они будут вынуждены терять время, силы, рисковать из-за него. Должен же быть от него хоть какой-то прок?

Тут она вспомнила рассказы Фуруху.

– Ладно, – заявила Мета. – Язона мы отыщем. В конце концов, свяжемся с Керком, и он прочешет всю планету. А ты мне лучше другое скажи: почему там, на плантации, ты кричал про Теодора Солвица? С чего вдруг взял, будто и здесь тоже его проделки?

– Но, Мета, это отдельный и долгий разговор! Вначале я хочу уйти отсюда, я хочу есть, я хочу выспаться в нормальной постели! Помоги мне!

Экшен снова впадал в истерику. Все-таки он был почти невменяем.

– Да помогу я тебе! – разозлилась Мета. И потребовала сурово: – Коротко скажи, при чем тут Солвиц? Мне надо знать.

Однако Экшен даже коротко ничего объяснить не успел, потому что откуда-то сверху, то ли через дверь, то ли через узкие щелки окон под потолком, прорезался громовой голос, усиленный акустической техникой:

– Каземат окружен. Сопротивление бесполезно. Выходите по одному. Или мы просто пустим газ.

Совсем негерметичная тюрьма поистине доисторической постройки явилась малоподходящим местом для пускания усыпляющего газа. Похоже, эти фэдеры или охранники султана – Мета не знала, кто там сейчас надрывается, – были явно не готовы к атаке. Нормальные люди пускают газ безо всякого предупреждения. А эти, вероятно, боялись ответных действий. Ведь им наверняка сообщили, что Мета серьезно вооружена – вон, даже в дверь ломиться не пытаются. Запугивают страшным голосом, словно каких-нибудь наивных дурачков. Смех один!

– Будем сдаваться? – робко поинтересовался Экшен.

Мета даже не удостоила его ответом. А Фуруху деловито предложил:

– Могу вступить с ними в переговоры.

– Не надо. Скажи лучше, куда выводят эти окна наверху?

– Никуда. Это просто дырки в стене над обрывом.

– Понятно. А если вверх по обрыву, до уступа далеко? – продолжала выяснять Мета.

Фуруху наконец понял, что она задумала, и объяснил со знанием дела:

– В окошки мы скорее всего не пролезем, но на самом верху есть широкая отдушина. Ее использовали раньше для казни – сбрасывали на дно темницы приговоренных к смерти. Хорошее средство для устрашения тех, кто здесь сидел.

Мета поморщилась от такого милого рассуждения. А Фуруху меж тем продолжил:

– Особо опасным преступникам через эту отдушину спускают на веревке еду. Чтобы не входить к ним через дверь. В общем, дыра эта выходит на плато. Удобно. Вот только не знаю, как мы заберемся наверх…

– Не беспокойся, у меня достаточно всяких приспособлений. Ты умеешь лазать по горам с крюком и веревкой?

Фуруху пожал плечами:

– Специально не тренировался, но думаю, что смогу. Беда в другом…

– В чем же?

– Моя рука. Она ведь еще не зажила.

– Действительно, – расстроилась Мета. – Впрочем, погоди. Я дам тебе сильное обезболивающее, кости не должны разойтись. Меня в свое время неплохо обучили накладывать шины.

– Ладно, пушистая, – проговорил Фуруху. – Как же все-таки хорошо, что ты сломала мне левую, а не правую руку! – И пообещал: – Буду стараться не висеть на больной руке.

– Вот и славно, – резюмировала Мета.

И, не теряя больше времени на обсуждение деталей, она сделала ему два укола по сторонам от повязки, а потом сразу выстрелила вверх. Маленький паукообразный крюк со сверхпрочной нитью отлично зацепился с первого раза.

– Лезь сначала ты, – распорядилась Мета, указывая на бывшего сотника, а теперь уже и бывшего персонального охранника.

– А как же этот задохлик? – полюбопытствовал Фуруху, в свою очередь удивляясь проснувшейся в его душе заботе о совершенно постороннем человеке.

– Его я возьму себе на спину, как ребенка, – пояснила Мета.

Экшен шумно всхлипнул, то ли опять плакал, то ли истерически хохотал. Разбираться было некогда.

Фуруху карабкался наверх с видимым усилием, но все же достаточно ловко. Мета, понятное дело, не отставала. В общем, когда после второго громкого предупреждения стражники султана Азбая вышибли дверь водометами, планируя, очевидно, сломить волю троих заговорщиков внезапными потоками воды, заливающими все вокруг, топить в темнице было уже некого. И пока местные туповатые водолазы бултыхались в поисках хотя бы чего-нибудь, а султан Азбай на пару со Свампом пытались решить возникшую проблему чисто теоретически, Мета, Фуруху и Экшен были уже далеко.

Довольно быстро выяснилось, что изможденный Экшен не только бежать не может, но даже ноги с трудом переставляет. По этому поводу требовалось срочно найти хоть какое-нибудь транспортное средство. Удача улыбнулась им: восьмиколесный бронированный терренгбиль – Фуруху пояснил, что его правильнее называть пансарбилем, – двигался прямо им навстречу. Машину увидели сразу, как только, продравшись через кусты, осторожно, по-пластунски, выползли к дороге. Схему действий наметили примитивнейшую.

Фуруху остановил биль и отвлек водителя разговором. А Мета с необычайной легкостью, не прибегая к убийствам и увечьям, нейтрализовала и его, и пассажира. Две единицы автоматического оружия моналойского производства тоже были хорошим подспорьем.

Первой целью Меты была ее собственная, а заодно и язоновская универсальная шлюпка, обе – припрятанные в кустах на склоне горы. Но она еще издалека поняла: в этом месте ловить нечего. Местные ищейки давно добрались до обеих шлюпок и скорее всего уже увезли их куда-нибудь подальше. А в зарослях на склоне просто организовали засаду. Не стоило туда соваться даже на пансарбиле. Значит, для начала – вниз, к морю, а там видно будет.

Напротив места их с Язоном посадки дежурили удивительно тупые моналойцы. Солдаты не обратили никакого внимания на бронемашину, зачем-то повернувшую в обратную сторону почти у них на глазах. Очевидно, здесь не ждали беглых преступников так рано или вообще не получали сообщения о побеге. А вот за вторым поворотом дороги, в ущелье, их уже встречали. Там у Меты и закончился весь боезапас анестезирующих иголок. Так что на следующем блокпосту пришлось уже применять настоящие реактивные заряды, какими пирряне привыкли уничтожать злобных тварей разного рода. Местных охранников Мета без особых колебаний готова была записать в эту категорию. Во всяком случае, совесть не мучила ее после всего, что успел рассказать Экшен.

А Экшен, так ни словом и не обмолвившись про Солвица, хотя Мета просила его, долго, нудно и жалобно скулил про свою тяжелую жизнь на Моналои. И как ни относись к этому ничтожному, раздавленному обстоятельствами человечку, а палачи его не могли не вызывать омерзения.

Главная и самая замечательная подробность, поведанная Экшеном: он сам не был преступником. Вообще не нарушал никаких законов, просто охотился на планете, которую фэдеры посчитали своей. Таким же образом к ним в рабство для работы на плантациях попадало очень много других зачастую случайных и ни в чем не повинных людей. Хорошо еще, если они брали в плен воинов, сопротивлявшихся захватчикам на слаборазвитых планетах. А то ведь иногда просто грабили первый попавшийся корабль, как самые настоящие пираты, и весь экипаж целиком отправляли собирать суперфрукты в жутчайших условиях моналойских плантаций.

– Долго здесь никто не живет, – мрачно говорил Экшен. – Сам я – случай особый, но об этом разговор впереди.

– Почему же никто не жаловался до сих пор? Почему никто не рассказывал об этих ужасах?! – удивилась Мета.

– Да потому, что накормить айдын-чумрой – все равно что убить. Наступает эйфория и полная потеря памяти. У некоторых, можно считать, полное стирание личности.

– А у тебя? – спросила Мета. – Солвиц помог?

– Возможно, – буркнул Экшен.

И снова замолчал. Потом вдруг признался: