Мир свалки. Дилогия

Четвертый этап по нормативам - самый глубокий заход вглубь Свалки. 24-х часовой переход. Когда уже не должны вернуться на прежнее место, туда, откуда заходили - в базовый лагерь, а, углубившись на максимальное расстояние, пройти параллельно ее северной стороны, двигаясь едва ли не борт о борт друг с другом, но ни в коем случае, не пересекая чужого следа, полагаясь в этой ловле исключительно на собственную удачу... Можно быстро. Можно медленно, набирая очки исключительно на ловле. Отставая или обгоняя. Каждая машина оставляет неистребимый след...

Вот здесь и началось то, чего ждал и боялся.

Можно идти медленно и набирать очки не за счет пройденного расстояния, а за счет двух 'ф', отдавая предпочтение тем образцам, которых нет в каталогах метрополии

Девятая машина предпочла это вариант и шла последней. Уже поймали на 'жирный сапог' - недавнее изобретение Дохлика, образец номер Ф-14-С-9, который теперь бесновалась в выносной клетке, нанося себе повреждения, и никак не удавалось усыпить, хотя нашпиговали всяким, а озабоченно Старший натирал виски. Впрочем, метропольский гладколобый, назначенный на машину, только охал и восторгался - говорил, что в том, что не поддается, и заключается дополнительная уникальность образца, что это даст машине дополнительные очки - он обязательно проголосует. Дохлик переживал за крюки и сапог, что теперь никак не вынуть из глотки, и придется выдумывать нечто новое на ходу, когда Небесному снова взбредет на ум остановиться и поохотиться. Надоедлево постанывал тот живец, которому пришлось с тем сапогом выходить наружу, ногу ему тоже зажевало порядочно. Но тут Дохлик не виноват. Не его очередь была. А вот сейчас будет его.

Остановились. Словно сам себе взял и приманил неприятности!

Когда вызвали на смотровую площадку, увидел, что шестая машина, явно ввалившаяся в легкий мусор, утонула почти вся. На верхней открытой палубе вперемежку с голышами и техниками сидели самые 'чистые' и даже сам Небесный - капитан и владелец машины, никто не оказывал им почтения. Небесный сидел в своем форменном халате, по сторонам не смотрел, насупившийся и мрачный, должно быть, раздумывал: кто до него первый доберется - Свалка или его люди?

Те машины, которые шли впереди, не остановились даже, чтобы позлорадствовать. Сафари - игра жестокая.

Чужой след пересекать нельзя - за это такие штрафные, что никакие выловленные образцы не окупят. До шестой машины получается три корпуса и еще примерно столько же. Далековато... И все, что внизу Свалки взбудоражили, 'то самое', что машины не кинулось догонять, теперь не скоро успокоится и реагировать на любой шум будет очень нервно. Так Дохлик подумал. Смотрел на тех, кто на Шестерке и думал, что не многие сюда дойдут. Да и зачем? Уже знал - Старший рассказывал - что если машину на этапе потеряли, то до конца его, кто бы ты не был по статусу, теперь становишься полный ноль, до выкупа. А платить той машине, которая спасла и платить столько, сколько она скажет. Сердитые здесь друг на друга, слишком много подлянок друг другу делают, мало за это не попросят, а уж поиздеваться - ни за что не лишат себя такой возможности.

Весело поорали им, что всех, кто с Шестерки добежит, возьмут живцами. Сорвались спрыгнули побежали все. Только Небесный остался. Не шелохнулся. Добежали лишь четверо слышно было, как с верхней палубы ухахатываются и ставки делают.

Среди четверых - Длинный. Три добежали по слепой удаче, а он один знал, как по Свалке ходить надо - наступал на мусор бережно, не вгонял пятки. Правда, отсюда было видно, навыки уже не те, подрастерял. 'Скользил' неловко, уже и поторапливать стали, подбадривать, да под заклад биться - дойдет или нет, но дошел самым последним. Сверху орали, подбадривали, торопили - думали, что он такой вялый от трусости...

Снова тронулись, Дохлик, сколько мог, смотрел назад, на Небесного, все ждал - когда, так не дождался, скрылась Шестерка позади, мельком взглянул вперед. И сорвался с места, подскочил к говорильнику, отталкивая чистых. Все рычаги разом нажимая ладонями, одновременно вниз лицо опустил и заорал истошно:

– Стоп!
– Тормози!

Тут же смахнули на пол. Даже не заметил, что ударился, что разгневанные все. Только думая, что такая колымага сразу не остановится, как не уговаривай.

У Дохлика сердечко тоскливо сжалось - сейчас вляпаются! Прищурился, за уши взялся двумя руками, привычка такая с детства - делал так, когда пугался сильно. Остановились.

Кто-то из техников выскочил, тоже сильно раздраженный.

– Все прикладки пожгли! Кто тут такой раскомандовался?!

Старший тоже взбешен. Глаза разгневанные. Не положено живцу машиной командовать.

Дохлик, как мог, принялся объяснять мусор по курсу не того цвета.

– Ну и что?!

– Неправильный мусор, вроде как перевернутый. Везде выгорел, слежался, а тут словно свежий. Неправильно это!

Старший высунулся - смотрел-смотрел, так ничего и не высмотрел.

– Вроде не отличается...

Дохлик на это даже рассердился - как такое не высмотреть? Тут же словно отштамповано - не та дата на мусоре стоит, и все тут! Словно разгрузили его на несколько лет позже, а такого быть не может - нельзя туда! Он Дохлик видит, а то, что другие не видят, так чтобы такой глаз иметь, надо родиться здесь

– А если потихоньку?

– То же самое будет, что и с шестой машиной! Или еще хуже!

– Как же теперь, если по правилам назад нельзя, чужого пересекать нельзя и вперед тоже нельзя?

– Придется враскорячку - колеса на ширину пятна выводить, - сказал Старший.

Техник запричитал:

– Очень долго получится! За сутки не управимся! Оси погнем!

– Сам знаю, - сказал Старший, и еще раз спросил Дохлика: - Точно пятно?

– Точно!
– взялся уверять Дохлик.
– Надо наметить края. Я схожу!

– Ты на месте останешься, а новые живцы поработают. С площадки наорешь - где вешки ставить.

У выхода Старший сам все раздал, пихал в руки новым живцам куски разноцветной материи - чтобы повязать на себя, и длинные металлические штыри - вешки.

Дохлика пустили на верхнюю смотровую - раньше здесь еще не был ни разу, мусор разглядывать и командовать - где втыкать. Сперва развел широко по углам, потом стал сводить до границ.

Внезапно Старший отстранил - сам стал командовать.

– Синий! Вешку на месте, а сам пять шагов к красному!

– Зачем?!
– воскликнул Дохлик.

Старший оттолкнул и снова проорал:

– Синий, пять шагов к красному!

На третьем шаге 'синий' соскользнул, ушел вниз под корку, даже не всколыхнулось.

– Точно - яма!
– согласился Старший, отошел от проема, пропуская Дохлика.
– Командуй дальше.

– Глубину замерять будем?
– спросил Дохлик мертвым голосом.

– Как?

– На слух. Прыгни вниз и поори, как опустишься - может, расслышим.

Дохлик говорил - издевался, Старший понял, но не взорвался - не тот случай. Постоял, посмотрел.