Мир свалки. Дилогия

Невразумилась. Тут же во второй свой побег ушла. Поймали, конечно. Удвоили.

И когда Дохлику пришел черед ее охаживать - прошелся нежалеючи, что выгибалась вся. Чтобы врубилась, дура! За остальными из-за нее присмотр ужесточили.

Не врубилась. В третий ушла, и в четвертый! А после четвертого раза - бессрочка. А после бессрочки - брус! Стало у Девятой машины к тому моменту, когда, наконец, к Свалке доползли, два живца бессрочника...

ДЛИННЫЙ

Дохлик, как мог, на Девятой машине свои дела устраивал. Рассказывал как правильно по Свалке ходить. А у Столовки один раз повезло - одного из своих встретил. Сейчас все, кто не чужие, ему своими казались. Какой-то несуразно длинный подошел к Старшему и попросил разрешения с ним, Дохликом, поболтать. Дохлик сразу же понял, что с ним - есть нечто неуловимое, что отличает всех людей Свалки.

– Какая машина?
– спросил Старший.

– Пятая! Техник-смотритель шестого колеса по правому борту.

– Почему именно с ним?

– Он оттуда же, откуда и я, - сказал Длинный и уточнил: - Откуда я был когда-то.

– Своих учишь крестиками ходить?
– внезапно спросил Старший.

– Ходить?
– удивился Длинный и посмотрел на Дохлика.

Дохлик два раза моргнул глазами.

– Мне за это не платят!
– заявил Длинный.

– Разговаривай, только недолго.

– Свалка?
– спросил Длинный, показывая на характерные шрамы вокруг кистей и предплечий Дохлика.
– Скатика словил? Повезло, что маленький? За спиральками охотился?

И тут же закатал собственный рукав.

– Вот - смотри. Синенькая была. А у тебя?

– Перламутр, - сказал Дохлик.

– Повезло тебе! Много дали?

– Ничего. У нас все общее.

– Голыш? То-то смотрю - на статусника не тянешь! Как с зоны выпустили? Тебе контракты подписывать до первого статуса неположено.

– Самовывоз! Сам я подписался, понял?!

– Зачем сердишься?
– удивился Длинный.
– Подписался и подписался - твоя шкура, не моя. Давно здесь?

– С этого этапа, - сказал за него Старший.

– А я с Желтых провинций - с болот хлебаю!
– с гордостью заявил Длинный.

– А я с самого начала!
– похвастал Старший.
– С Метрополии!

– Ого!
– тут же зауважал его Длинный.
– Сильно!

Видно было, что уважение Старшему понравилось.

– Давно в этих местах не был - смотрю шрамики у малыша знакомые.

– Я не малыш!
– заявил Дохлик, но никто не обратил на это внимания.

А кем здесь?
– заинтересовался Старший.

– Волонтерил в Желтых провинциях.

– А здесь почему? Дезертир?

– Нет. Сначала велели сопровождать по Желтым, потом хозяину 'пятерки' понравился - мой контракт у капрала выкупил - и дальше. Мне то все равно, даже лучше. Когда не в части, считаюсь как бы на боевых - всякий день за три считается. Удобно! Еще, как оказалось, родные места удастся посмотреть. Вот уж не ожидал!

Говорил и смотрел на Дохлика. Словно специально для него красовался!

– Никто не ожидал, - сказал Старший.
– Сафари на Свалке впервые.

– Мне до следующего статуса, чтобы безналоговым стать у себя дома, осталась полная фигня!
– продолжал с воодушевлением Длинный.
– Дома барчик открою для транспортников с Метрополии. Поставлю у Южных ворот! Поставил там кто-нибудь барчик?

– спросил озабоченно.

– Да!
– чуточку злорадно ответил Дохлик.

– У склона?

– У склона!

– И как он?

Дохлик понял, что Длинный хочет выслушать плохое, и не стал скрывать.

– Жалуется - налоги душат!

– То-то же!
– обрадовался Длинный.
– Ты сначала статус отработай, потом бар открывай.

– Он под Теневым.

– Все бары под Теневым!
– отмахнулся Длинный...

Старший, слушая их, откровенно скучал, не замечая, что левая рука Длинного выстукивает по коленке, замысловато рисует пальцами различные фигуры, а когда прерывается, пальцы Дохлика начинают нервно теребить, мять отворот собственного комбинезона, и Длинный внимательно смотрит на них. И опять, только перестают двигаться пальцы одного, начинают свою пляску пальцы другого...

– Так получается, что ты с зимы?
– спросил, вдруг, Старший.

– Да, с четвертого этапа.

– Порядочно, - сказал Старший одобрительно.
– И уже смотритель. Раньше, небось, рядовым стрелком был, охранником?

– Да, - подтвердил Длинный.

– А на лесном этапе?

– Уже смотрителем, - сказал Длинный.

– Что там у вас на лесном было? Кто-то колесо вам отстрелил... Не твое?

– Не мое!
– сказал Длинный.
– Тоже шестое, но не мое. По левому борту.

– Подстава?

– Не знаю. Смертник взорвал. Скатился с горки на каком-то устройстве в обнимку с такой здоровенной круглой штукой заостренной на конце - никогда таких не видел - и так же, не отпуская, в колесо. Наверное, кончиком надо было, чтобы сработало. Ухнуло так, что всех о стенки бросило, а колесо напрочь!

Старший от души рассмеялся.

– Смешно!

– Не очень.

– Да уж, не очень! Если бы таких смертничков дюжина оказалась - остались бы без колес - в двенадцать раз смешнее было!

– Все равно, черная подстава, - сказал Длинный.
– Нам даже штрафных не засчитали, потому что судейские так и не разобрались - кому за счет нас плюсы ставить.

– Вы и без этого два этапа от всех отставали!

– Колесо восстанавливали.

– Надо было твое отстрелить и покатили бы нормально.

– Перегруз!

– Барахла надо меньше с собой возить! И в болотах чуть не утонули... Невезучая пятая машина, как есть, невезучая!

– Не хрявкай хрыльником!
– сказал Длинный.
– Она себя еще покажет!

– На спине вверх колесами!
– урезал Старший.
– Девятка всех сделает!..

Старший уставился на руку Длинного.

– Что с рукой? Контужен? Где служил?

– Подразделение волонтеров Бурло, - нехотя проворчал Длинный.

– Так ты из этих... Из карателей?
– брезгливо сказал Старший.

– Мы всякие, - сказал Длинный - тоже неодобрительно.
– Не стоит при малыше на меня навешивать.

– Я - не малыш!
– заявил Дохлик.

– А кто ты?