Мир в ХХ веке
Шрифт:
Радикальная реформа сферы распределения, направленная на расширение покупательной способности основной массы населения, образно обозначалась самим Рузвельтом как “заправка насоса”. В научной литературе эта модель и совокупность включаемых в нее мероприятий стала обозначаться как “экономика спроса”, а с ее теоретическим обоснованием выступило направление, названное кейнсианским, а впоследствии левокейнсианским. Созданию “экономики спроса” способствовал закон о справедливых условиях труда 1938 г., который установил нижний предел заработной платы для рабочих тех отраслей, которые попадали под федеральную юрисдикцию. Покупательную способность населения расширяли законы 1935 г. о социальном страховании по старости и безработице. Достижению этой цели способствовал закон Вагнера 1935 г., закреплявший право рабочих на заключение коллективного договора, забастовку и “закрытый цех” (т. е. прием на работу только членов профсоюза). “Экономику спроса” стимулировала созданная правительством система общественных работ для остронуждающихся и безработных американцев, которая обеспечила занятость более 10 млн человек и на которую из федерального бюджета было затрачено в 1932–1941 гг. 16 млрд долл.
Одним из главных источников расширения покупательной способности нижних слоев и одновременно механизмом перераспределения
512
Либеральная традиция в США и ее творцы. М., 1997. С. 204.
Впечатляющим оказалось вмешательство правительства Рузвельта в производственную сферу и финансово-кредитные отношения. 16 июня 1933 г. был одобрен закон о восстановлении промышленности, по которому предприятия под эгидой и контролем со стороны государства принимали кодексы “честной конкуренции” — своеобразные нормативы, определявшие объемы сырья и производимой продукции, цены на товары и размер заработной платы, которые бы предотвращали дальнейшие остановки производства и позволяли рабочим поддерживать сносное существование. Всего кодексами “честной конкуренции” оказалось охвачено 99 % национальной промышленности. 12 мая 1933 г. был принят аналогичный закон по регулированию аграрного сектора. В денежно-финансовой сфере расширялись полномочия Федеральной резервной системы, созданной еще В. Вильсоном в 1913 г., вводилось страхование частных вкладов размером до 5 тыс. долл., создавалась комиссия по торговле акциями, взявшая под контроль фондовые биржи, осуществлялось рефинансирование долгов, отвечавшее интересам как должников, так и кредиторов, провозглашались отказ от золотого стандарта и девальвация доллара.
Глубина и объем государственного регулирования производства, финансов и распределения означали радикальную перестройку капиталистической системы США и приравнивались многими к третьей американской революции. Рузвельтовская модель и ее составные части сохранились, но далеко не в равной степени, на протяжении всей последующей американской истории.
Наименьшее развитие в дальнейшем получило прямое государственное вмешательство в производственный процесс, как и регулирование цен и заработной платы. В годы второй мировой войны правительство США подвергло жесткой регламентации цены и заработную плату в сталелитейной отрасли. В начале 60-х годов правительство Дж. Кеннеди пресекло попытки повышения цен в сталелитейной отрасли и установило потолок “неинфляционного повышения заработной платы” в 3,2 % в год. Самая же известная попытка государственного регулирования цен и заработной платы была предпринята правительством Р. Никсона в 1971–1974 гг. Целью было ограничение инфляции на уровне не более 2,5 % в год. Однако никсоновская “новая экономическая политика” провалилась: в 1973 г. инфляция повысилась до 8,2, а в 1974 г. — до 12 %, достигнув самого высокого уровня со времени окончания второй мировой войны. После этого правительство США к попыткам прямого регулирования цен и заработной платы не обращалось.
Гораздо более активно, объемно и успешно проводилась государственная политика по “заправке насоса”, т. е. расширению покупательной способности по преимуществу низших слоев населения. После введения в 1938 г. минимального уровня почасовой заработной платы в 25 центов он в последующем повышался 20 раз, а законом 1991 г. определен в 4,25 долл. Социальные расходы особенно резко выросли в 60-е годы: тогда в рамках объявленной президентом Л. Джонсоном программы “Войны с бедностью” была определена официальная черта бедности и десяткам миллионов американцев, оказавшимся ниже ее, стали выплачиваться пособия и выдаваться продовольственные талоны. С 1965 г. были запущены государственные программы финансирования медицинских услуг престарелым (старше 65 лет) и малоимущим американцам. В целом же ежегодные федеральные расходы на “человеческие ресурсы” (как они обозначаются в государственном бюджете) или на “социальное благосостояние” (как они определяются некоторыми исследователями) увеличились за 60 лет после “нового курса” с 4 млрд до почти 1 трлн долларов и составляли в конце XX в. 60 % государственных расходов [513] .
513
Statistical Abstract of the United States 1996. Wash., 1996. P. 332; Vital Statistics on American Politics / Ed. by H.W. Stanley, R.G. Niemi. Wash., 1992. P. 377.
После реформ Рузвельта постоянно расширялось государственное регулирование финансовой сферы. Принципиальное значение для ее развития имела деятельность в 50-е годы республиканского правительства Д. Эйзенхауэра, сменившего демократов после их двадцатилетнего пребывания у власти. Поначалу Эйзенхауэр отменил многие меры государственного экономического контроля и даже ликвидировал Реконструктивную финансовую корпорацию. Но уже кризис 1953–1954 гг. возродил государственное регулирование. Как отмечали отечественные американисты Н.В. Сивачев и Е.Ф. Язьков, “еще более активно были пущены в ход все три основных элемента банковской (денежной) политики: понижение обязательного уровня резервов в банках Федеральной резервной системы с целью поощрения выхода денежных средств на рынок, сокращение учетной ставки для облегчения доступа к кредиту, наконец, открытые рыночные операции с выбрасыванием правительством на рынок своих валютных запасов
во имя активизации деловой жизни” [514] . Кроме того Эйзенхауэр применил в качестве антикризисных мер сокращение налогов на корпорации и личные доходы. В дальнейшем они заняли прочное место в арсенале мер по антикризисному регулированию и стимулированию экономического роста.514
Сивачев H.B., Язъков Е.Ф. Новейшая история США. М., 1980. С. 209.
Деятельность Эйзенхауэра важна и тем, что она заложила основу консенсуса и преемственности в восприятии и использовании Республиканской и Демократической партиями основополагающих современных мер государственного социально-экономического регулирования. Вместе с тем она выявила и различия между ними в выборе стратегии и тех или иных методов подобного регулирования. Правительства от Демократической партии в целом сохраняли приверженность “экономике спроса”, что означало особое внимание к мерам, направленным на расширение покупательной способности основной массы американцев. Правительства же от Республиканской партии отдали приоритет мерам, направленным на развитие “экономики предложения”, означающей стимулирование конкурентоспособных и производственных возможностей американского капитализма.
Концепция “экономики предложения” получила законченный вид в 70-80-е годы в связи с выходом на политическую арену неоконсерватизма. Свободный рынок и свободная конкуренция объявлялись им самым надежным средством обеспечения экономического роста, воспроизводства и распределения рабочей силы, а государственному регулированию вменялось в обязанность обеспечение благоприятных возможностей этой конкуренции, в первую очередь, если воспользоваться определением одного из неоконсерваторов, “создание и расширение рынков” [515] . Наиболее полное практическое воплощение концепция “экономики предложения” получила в деятельности президента США 80-х годов Р. Рейгана. Существенное снижение его администрацией налогов на бизнес способствовало его оживлению, созданию миллионов новых рабочих мест, смягчению безработицы. Улучшились показатели американской промышленности на мировом рынке. Следуя монетаристской концепции, его правительство сократило “впрыскивание” денег в обращение, что имело непосредственное отношение к резкому снижению инфляции (с 18 % накануне прихода Рейгана к власти до 3,5–4 % в годы его президентства).
515
Kristol І. Two Cheers for American Capitalism. N.Y., 1978. P. 30, 56–57, 125.
Концепции “экономики спроса” и “экономики предложения” при их кажущейся несовместимости являлись на деле двумя взаимодополняющими стратегиями государственного воздействия на экономику. Стратегия “экономики предложения” выступала как орудие экономического роста, сопровождаемого углублением социального неравенства, а стратегия “экономики спроса” зарекомендовала себя как средство перераспределения национального дохода в целях расширения покупательной способности основной массы населения. Оборотной стороной стратегии “экономики спроса” являлось углубление бюджетного дефицита и снижение возможностей частнокапиталистического накопления, в результате чего ей в определенный момент вновь предпочитают “экономику предложения”.
Поддержание и развитие конкурентоспособности американской экономики и особенно поддержка тех отраслей, которые обеспечивают ведущую позицию и прибыли на мировом рынке, составляло приоритет всех современных американских правительств независимо от их партийной принадлежности. В выработке соответствующей этим задачам стратегии американского государства многие исследователи выделяют особо 60-е годы, которые, по определению В.Г. Клинова, “вошли в американскую историю как классический период целенаправленных и скоординированных действий государства, частного сектора и творческой мысли ведущих экономистов, пришедших на работу в администрацию Дж. Кеннеди-Л. Джонсона, по стимулированию экономического роста” [516] . Именно в 60-е гг. США добились превосходства над другими индустриальными странами в стратегических направлениях научно-технической революции, прежде всего в создании и применении электронно-вычислительных машин. В 1959 г. в США действовало 2034 ЭВМ, а в 1969 г. около 56 тыс. В странах Западной Европы и Японии вместе взятых в 1969 г. функционировало только 24 тыс. ЭВМ. В 1969 г. США затратили на производство ЭВМ в 2,5 раза больше средств (4,2 млрд долл.), чем Япония, ФРГ, Франция и Англия вместе взятые. 30 лет спустя превосходство США над главными конкурентами в важнейшей отрасли электронно-информационной эпохи еще более упрочилось. (В 1997 г. США произвели 16 из 20 самых быстрых в мире ЭВМ, а Япония — 4.) В 80-90-е годы на США пришлось 40 % всех мировых инвестиций в компьютеризацию, и в конце XX в. компьютеров в этой стране на одного занятого было в шесть раз больше, чем в Западной Европе или Японии.
516
Клинов В.Г. Экономический рост США: ретроспектива и перспектива // США. Экономика, политика, идеология. 1998. № 7. С. 4.
Государственная экономическая политика повлияла на изменение характера циклического развития капиталистического производства: со времен Ф.Д. Рузвельта падение производства ни разу (за исключением послевоенных 1945–1947 гг.) не превышало одного года, а в количественном выражении (за исключением опять-таки послевоенного 1946 г.) было мизерным. Приведу все спады производства в США начиная с 1934 г.: 1938 — 4,5 %, 1945 — 1,9 %, 1946 — 19 %, 1947 — 2,8 %, 1954 — 1,3 %, 1958 — 0,8 %, 1970 — 0,3 %, 1974 — 0,5 %, 1975 — 1,3 %, 1980 — 0,2 %, 1982 — 2,5 %. При этом спады производства в текущем долларовом исчислении, а не в условно неизменных долларах имели место только три раза [517] . Темпы экономического роста в каждое из десятилетий новейшей истории намного превышали эти спады, и за 60 лет со времен Рузвельта ВВП в США увеличился почти в 9 раз. Правда вплоть до 90-х годов США по темпам экономического прироста несколько уступали другим индустриально развитым странам, но в конце века они вышли на первое место в мире и по этому показателю.
517
Vital Statistics on American Politics. P. 410–411.