Мир, в котором тебя нет

— Идиоты, — сквозь зубы процедил бан-шалей.

— Точно, — мрачно кивнул солдат. — Однако эти идиоты, похоже, скоро добьются того, чего хотят.

Третья группа нападающих, выбежав из кустов, вновь подхватила упавшее на землю бревно и устремилась вперед, на стоящую прямо перед ними повозку.

Солдат, лежавший под телегой, попятился назад.

Находившийся рядом с ним бан-шалей на какое-то время замешкался, словно отказываясь верить тому, что вот-вот должно было произойти.

Пятеро несущих на руках бревно людей замертво упали на землю, сраженные стрелами бьющих теперь уже почти в упор шалеев. Но оставшиеся из последних сил, вопя от непомерного напряжения, дотащили бревно до цели.

Конец бревна ударил в борт повозки. Затрещали ломающиеся доски. Повозка накренилась и завалилась набок, — дорога в лагерь обороняющихся была открыта.

Бан-шалей, придавленный дугой перевернувшейся телеги, уперся в нее руками, пытаясь приподнять и выбраться из ловушки, в которой оказался. Один из разбойников, вскочив на борт повозки, обнажил короткий меч и, оскалившись по-звериному, наискосок разрубил лицо кахимца.

То, что рубеж обороны вокруг лагеря оказался прорван, а командир убит, вовсе- не повергло шалеев в смятение или панику. Опытные бойцы, кахимцы знали, что рассчитывать на милость врагов следует только в том случае, когда ничего иного уже не остается. Пока же у них в руках было оружие, они готовы были сражаться за собственные жизни. Сомкнув ряды, они ударили по нападающим, выставив вперед свои длинные, тяжелые копья. На стороне шалеев была отличная боевая выучка и умение обращаться с оружием. Противники же могли противопоставить им только отчаянное презрение к смерти.

Шалеям удалось отбросить за пределы линии обороны первую волну нападавших, но на помощь им, размахивая топорами и мечами, уже бежали из леса новые бойцы.

Проломившись сквозь частокол направленных на них копий, йериты ворвались в лагерь. Сражение рассыпалось на десяток отдельных схваток, в каждой из которых шалеям противостояли противники, втрое превосходящие их числом.

Граис, вцепившись руками в прутья клетки, пытался рассмотреть, что происходит за пределами его темницы. Он слышал лязг металла, крики дерущихся и вопли раненых, но не мог понять, кто напал на лагерь и на чьей стороне преимущество.

Огромный широкоплечий верзила с топором в руке запрыгнул на край повозки, и Граис инстинктивно отшатнулся в тень. Верзила, нагнувшись, забрался под полог и чертыхнулся, ударившись в темноте лбом о клетку.

— Эй, Граис, ты здесь? — негромко окликнул он пленника.

Граис сразу же узнал голос Грудвара, бородача, вместе с которым бежал из халлатской тюрьмы.

— Что происходит? — спросил он, сделав шаг к решетке.

— Битва, — коротко ответил Грудвар и, размахнувшись, ударил обухом топора по замку на двери клетки. — Крепкий, зараза, — недовольно буркнул он и ударил снова. Замок остался висеть на месте. — Помог бы, — обратился бородач к Граису.

— Здесь я бессилен, — развел руками тот.

— Ладно. — Грудвар выглянул из-под полога повозки. — Слим! Лехий! Давайте сюда чеклаков!

Йериты быстро впрягли в повозку двух чеклаков. Грудвар прыгнул на спину одного из них и что было сил ударил его своей огромной ладонью. — А ну-ка, быстро вперед!..

Чеклаки, всхрапнув, понесли повозку в сторону пролома в линии обороны.

— Давай!.. Давай!.. — погонял их Грудвар.

Повозку подбросило так, что Граис, чтобы не разбиться, был вынужден обеими руками вцепиться в прутья решетки.

Едва не перевернувшись, повозка с арестантом проскочила между перевернутой повозкой и той, что стояла рядом с ней. Сорванный полог остался висеть на обломке дуги.

— Давай!.. Давай!.. — неистово нахлестывал чеклака Грудвар, правя в лес, прочь от кипевшей на поляне схватки.

Глава 11 СРЕДИ ВОЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ

Грудвару стоило немалых усилий остановить осатаневших от бешеной скачки чеклаков.

Как только повозку перестало бросать из стороны в сторону, Граис обессиленно опустился на пол своей клетки.

— Грудвар, — негромко позвал он.

Бородач спрыгнул с чеклака и забрался на повозку. Потерев зажигательные палочки, он подпалил пучок соломы.

— Ну как? — Лицо бородача сияло радостной самодовольной улыбкой. — Не растрясло?

— Что все это значит, Грудвар? — спросил Граис.

— Пришлось порубить шалеев, чтобы вытащить тебя, — ответил бородач.

— Кто эти люди, напавшие на лагерь?

— Вольные, — коротко ответил Грудвар. — Нам пришлось поторопиться, чтобы не упустить обоз.

— Откуда вольным стало известно, что меня везут в Халлат?

— Сообщил верный человек из столицы.

— Значит, нападение на лагерь было устроено с единственной целью — освободить меня? — едва ли не с возмущением воскликнул Граис.

— Ты нужен вольным, Граис, — ответил Грудвар. — Ты просто необходим нашему движению. Без тебя разрозненные отряды вольных никогда не смогут объединиться.

— При чем здесь я?

— Ты живой символ сопротивления.

— Я уже говорил тебе, что не собираюсь принимать участия в борьбе!

— Поговорим об этом позже. — Грудвар бросил на землю догоревший пучок соломы и сел на место возницы.

— А что теперь?

— Теперь мы отправимся в лагерь вольных. Он расположен в горах, неподалеку от столицы. Командует им человек по имени Касат из Сумия. Он тебе понравится.

Грудвар взялся за вожжи.

— Ты так и собираешься меня везти — в клетке? — возмущенно спросил Граис.

— Будем возиться с замком — только время потеряем. — Грудвар посмотрел на все еще темное ночное небо и, слегка взмахнув вожжами, тронул чеклаков. — Хорошо было бы затемно добраться до лагеря. Там и вытащим тебя из клетки.

Граис устало опустился на пол и, забившись в угол, обхватил голову руками.

Еще никогда у него не было столь неудачной операции. Что бы он ни пытался предпринять, все время находились какие-то посторонние внешние силы, которые, вмешиваясь в самый неподходящий момент, полностью спутывали все его планы. Словно некто, заинтересованный в провале его миссии, наблюдал за каждым шагом ксеноса и всегда успевал совершить ответные действия, сводящие на нет все его усилия… Но такого просто не могло быть!.. Следовательно, слепой случай играл ксеносом?.. Тоже маловероятно… Тогда в чем причина всех его неудач? Анализируя их, Граис не мог найти своих ошибок. Он действовал абсолютно правильно, и тем не менее результаты были совершенно противоположны тем, которых он ожидал.

Теперь, после того как Граис вторично бежал из-под стражи, хотя, как и в первом случае, в том не было ни его заслуги, ни его вины, рассчитывать на встречу и мирные переговоры с кахимским наместником уже не приходилось Сам того не желая, Граис превратился в самого опасного и тщательно разыскиваемого преступника Йера. Теперь наместник просто-таки обязан был отдать приказ о том, что всякий, узнавший Граиса из Сиптима, должен собственноручно казнить его, предоставив в качестве доказательства голову преступника, за которую, наверное, будет объявлена далеко не символическая награда.