Мир в моих руках

Прошла по короткому широкому коридору, осторожно спустилась по витой белой каменной лестнице, судорожно цепляясь за перила, и оказалась в просторной гостиной со светлой мебелью. На стене весела полка-подставка, держащая два меча в ножнах. Благ, сидел сгорбившись, упёршись локтём в подлокотник, поддерживая ладонью подбородок. И смотрел на мечи. На круглом маленьком столике возле его кресла стояли прозрачный сосуд с жёлто-зелёным отваром и чашка. Больше никого в комнате не было. И вообще в доме было пугающе тихо. Я осторожно подошла к нему. Он, кажется, вообще не слышал моих шагов. Замер, не отрывая взгляда от мечей. Грусть, казалось, пропитала воздух вокруг него, разливалась по пространству. Пение птиц где-то за окном стало каким-то нервным, потом и вовсе стихло. А Старейшина так и не пошевелился. Мне стало его очень жаль. Как бы ни прирезался, в самом деле! Не хочу, чтобы у него были проблемы! Не хочу, чтобы он так мучился! Но что я могу?

Осторожно присела на подлокотник кресла, стоящего с той же стороны от большого овального кресла, что и его.

— Не ходи босиком по каменному полу, а то простудишься, — сказал Благ неожиданно.

Я растерянно посмотрела на мои ноги и на пол. Тот, и в правду оказался каменным. Вытянув ногу, осторожно прикоснулась. Холодный… Странно, а я отчего-то сразу не заметила.

— Около твоей кровати были босоножки. И сапоги, — он по-прежнему не отрывался от двух мечей.

Проворчала:

— А ты бы сел ровно, а то потом спина болеть будет.

Он не послушался. Упрямый. Или слишком несчастный.

— В домах, оставшихся от других хранителей, пока не прибрано, — продолжил парень бесцветным голосом, — После битвы никто до сих пор так и не решился заняться уборкой в них. А Кэррис не захотела делиться своими хоромами с кем-то. Поэтому тебя перенесли в мой дом. Если хочешь, мы построим для тебя новый.

— А в твоём мне остаться нельзя? — почему-то мой голос вышел обиженным.

— Боюсь, что стану опасен для тебя. Из-за моего сбитого Равновесия ты потеряла сознание. Потом спала несколько часов, сколько тебя ни трясли.

— Думаешь, я опять подвергнусь опасности из-за тебя?

— Не знаю, — он неотрывно смотрел на мечи, — Но я не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь ещё пострадал.

Мы долго молчали. Сгущалась тоскливая тишина в доме. Сгущалась тоска внутри него. Вот уже лучи заходящего солнца перестали отплясывать огненный танец на ножнах зловещих мечей, а мы всё сидели… Я отчаянно перебирала в памяти всё, что слышала о нём от мамы, от местных. Вдруг вспомнила его разговор с моим отцом, который подслушала. Благ тогда сказал, что более всего его опечалила гибель одного друга, хотя тот погиб не единственный. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, но он до сих пор его не забыл…

Вот уже сгустились сумерки. Ночь вальяжно заняла Белую землю. Я уже сползла в кресло, притянула к себе ноги, обняла колени. Кажется, Благ сидел в той же позе. Я его плохо видела, даже когда узкая луна выходила из облаков, но у меня было такое ощущение. И, казалось, ну какое мне дело до страданий чужого мне парня? Тем более, если верить маме, именно из-за него и его глупого руководства погибло много хранителей и обычных людей. И всё же мне не хотелось уходить. Почему-то боль этого хранителя отзывалась болью и в моей душе.

Ночь растянулась на вечность. Мне хотелось спать, но я больно щипала себя, чтобы не уснуть. Мне по-прежнему не хотелось оставлять его одного.

На рассвете дверь натужно скрипнула, приоткрылась. В образовавшуюся щель пролез серый кот с синими пятнами. Мягко ступая по полу, дошёл до кресла своего хозяина, заглянул ему в глаза. Потом напружинился — и запрыгнул Благу на колени. Тот не среагировал. Кот упрямо боднул его головой в живот. Протёрся боком о белоснежную рубашку. Свободная левая рука Старейшины медленно легла коту на спину, неохотно прошлась по ней раз, другой. Кот удвоил старания. Активно потоптался на коленях парня. Благ наконец-то сменил позу: сел, прислонившись спиной к спинке кресла, прижал к себе кота. Камилл замер: то ли передумал требовать ласку, то ли решил проявить сострадание к симпатичному ему человеку. Они сидели так долго-долго. Уже и рассвело вокруг. Невнятные силуэты вокруг превратились в мебель роскошной гостиной. Прям будто я в музее очутилась. А взгляд хозяина дома по-прежнему покоился на ножнах нижнего меча.

— А кто такая Эррия? — спросила я, устав от тишины.

— Посланница Небес, приходившая давным-давно.

— Значит, ты не видел её?

— Меня тогда и на свете не было.

Чуть помолчав, уточнила:

— Тогда почему ты назвал меня Эррией?

— Не знаю, — ответил он, смотря на меч.

Мы опять сидели в сгустившейся тишине. Даже птицы за окном не начинали петь, хотя, казалось, уже пора бы им начать свои песнопения.

— Тебе не стоит оставаться рядом со мной: это может быть опасно, — сказал парень равнодушно.

— Почему?

— Весь мой мир рухнул за несколько часов. Точнее, он начал разрушаться незадолго до того. С её появлением…

— Чьим?

Благ наконец-то посмотрел на меня.

— Повторяю: я могу быть опасен для тебя в моём состоянии. Уходи.

— Если я уйду, то, может быть, больше не вернусь. Но мне не хочется уходить.

Хлопнула дверь. В гостиную ввалился запыхавшийся парень — тот молодой белокрылый.

— Благ, беда!

— Какая? — отозвался тот равнодушно.

— Кэррис похитили!

— Ей не впервой ввязываться в передряги из-за своего дурного характера. Уймись, Сэйаелл!

Тот вдруг оказался у моего кресла, схватил за ворот, резко вытащил. Я почувствовала холодный и острый металл у моей шеи.

— Ты рехнулся?! — Благ поставил кота на пол и выскочил из кресла.

— Говори, где ваше убежище?! — потребовал Сэйаелл, коля мне шею остриём оружия.

— К-какое убежище?

Как будто я застряла в бесконечном кошмарном сне, который с каждым новым событием становится всё нелепей и ужасней.

— Где твой приятель скрывает Кэррис?!

Лезвие нажало на кожу. Мне стало больно. Что-то горячее медленно стекло по шее, опустилось между ключиц…

Полыхнуло светом. Чьи-то крепкие руки сжали меня. Рванулась, но напрасно. Будто застряла между каменных глыб.

Когда яркий свет исчез, Благ прижимал меня к себе левой рукой. Правой прижал лезвие меча к груди распростёртого хранителя. Ещё и ногу тому на живот поставил. Ну, и порядки у них тут! То соратники говорит, то ногой наступает!

— Говори, что на тебя нашло?! Какое вообще похищение?! Какого… — с трудом Благ проглотил рвущееся наружу ругательство, — Ты вламываешься в мой дом и нападаешь на мою гостью?!

Рядом с ним возник белокрылый, тот, что постарше. В одной руке длинный каменный то ли меч, то ли посох — это жуткое оружие каждую секунду меняло форму, а в правой — лист с каким-то текстом — мне сбоку было не видно.

— Тут, если ты ещё не ослеп, написано: «Или вы приведёте ко мне Стража Небес, или я перережу ей горло»!