Мир в моих руках

— Всё зависит от тебя, — вдруг улыбнулся защитник, — Защищая кого-то, ты будешь становиться сильнее. Свет спасённых озарит твою душу и наполнит её новыми силами.

— Ты… ты, наверное, хранитель?

Парень опять загадочно улыбнулся.

— Скажи, а я… я бы мог стать хранителем?

— А зачем тебе сила? — опять спросил он у подростка.

И что-то было такое в этом настойчивом любопытстве. Как будто неспроста этот таинственный отрок явился сюда, как будто чего-то ждёт…

— Ну… я бы мог начать жить совсем иначе. Мне совсем надоела моя жизнь, в которой меня вечно бьют. А хранители, говорят, умеют летать. И творят чудеса. Вот как ты: обычный человек бы уже упал, обессилев от потери крови.

Поморщившись, незнакомец досадливо протёр шею рукой. Кровотечение мгновенно прекратилось. И, когда он медленно убрал ладонь, то рана заросла у нас на глазах.

— Стать хранителем — это значит разделить с миром всю его боль. Всю, — строго сказал он, — Ты больше не сможешь быть счастливым или спокойным, если где-то кто-то будет страдать, будь то человек или раздавленный кем-то цветок. Чем сильнее ты будешь, тем острее начнёшь чувствовать даже мельчайшую чью-то боль.

— Растения ж не живые! — растерялся подросток.

— И цветы умеют плакать. Тихо-тихо, когда их рвут или давят, когда говорят о них дурно. Только почти никто не слышит, как они плачут. Слышат только сильные. И они же стремятся защитить всё и всех, насколько хватит сил. И, кстати, ты уже не сможешь есть свою любимую жареную курицу или рыбу. Потому что увидишь Тьму и боль в их убитых телах. И тебе от этого тоже будет плохо и больно.

Это… какой-то очень странный хранитель… Даже мама и отец не говорили мне о таких деталях, а он… он задумывается о боли всех, даже самых маленьких или вроде бы неразумных существ!

— Ты правда хочешь разделить с этим миром всю его боль? Лечить весь мир, забывая о собственной усталости? Это значит стать могущественным и очень сильным. А хочешь — просто научись драться — и защищай ближайших к тебе людей, помогай попавшим в беду. Это тоже сила. Тоже хранитель, только немного слабее. Такие люди не умеют летать, но они тоже озаряют мир своим Светом. Их искра сияет очень ярко и красиво. И мир становится красивее от них. Подумай, зачем тебе сила. И что ты хочешь оставить, уходя.

И тут я вспомнила лицо таинственного паренька, вспомнила, где видела его. И хотя это глупо — обращаться к отроку, внешне похожему на отрока из моего виденья, особенно, если там было событие, случившееся несколько тысяч лет назад — я всё-таки окликнула его:

— Киа!

Он вздрогнул и обернулся, как будто я позвала именно его.

Киа… как я могла забыть это лицо? Этот непримиримый взгляд, эту привычку лезть хоть в огонь, если справедливость нарушена, эту боль и отчаяние за всех, кого он не успел спасти, за всех сбившихся с пути…

Киа… что за странные мысли лезут мне в голову? Почему такое ощущение, будто уже видела его?

— Ты кто? — спросил он, задумчиво смотря на меня.

Словно не узнал…

Это он тогда, в прошлом, шёл мимо Кайера-Карьэлла, на мосту. Он следил за ним, внимательно, как за тем, кто может стать опасным!

— Прости, у меня много дел. Мне некогда с тобой разговаривать, — сказал и медленно стал отворачиваться.

Сейчас взмахнётся его старый плащ — и он исчезнет. И не найти его, ни докричаться… Я почему-то уверена в этом. Он совсем не любит появляться перед людьми. Только…

— Киа, — повторила я.

— Что? — спросил мальчик несколько сердито.

— А как тебя на самом деле зовут?

— Зачем тебе это? — кажется, он немного растерялся.

Значит, Киа — не единственное его имя. У него несколько имён.

Честно ответила:

— Не знаю. Но мне почему-то захотелось это спросить. Как будто это важно, как тебя зовут.

Тогда, на мосту, уходя, я ведь тоже хотела спросить, как его зовут. Только не решилась его окликнуть. И эта тайна застряла внутри меня как заноза. Даже странно, что она до сих пор мучает меня…

Так, опять какие-то нелепые мысли в моей голове.

Киа посмотрел на меня пристальнее, словно пытался увидеть мою душу, самые потаённые её уголки. Только самого главного не увидел и потому грустно отвернулся, строго сказал растерянно замершему подростку:

— Подумай, зачем тебе сила.

Взметнулся его старый-старый плащ, пополз под рубашкой комок спрятанного от чужих глаз кулона. И он исчез.

Он не будет следить за мной. Он давно знает, что я тут. Но ему это не интересно. И про то, что Кайер снова тут, он, скорее всего, давно узнал… Почему же он терпит все выходки Кайера? Он слабее? Или ему скучно без сильного противника? Или у него свои какие-то планы? И… выходит, что он жил ещё во время прежних изначальных, за сколько-то тысячелетий до нынешнего дня!

— Киа… ты сказала, его зовут Киа?

Голос Блага дрожал. И вообще он был какой-то очень бледный, усталый, словно долгую ночь промучился, видя какой-то невыносимый кошмар…

— Ну… — я вдруг смутилась, поняв, как странно себя веду, обращаясь к незнакомцу и ожидая чего-то от него, — Мне почему-то подумалось, будто так его зовут. В одном из моих видений кто-то сказал, что его зовут Киа. И вдруг снова он. Я не сразу поняла, но… это точно был он. Только не понимаю, кто этот человек. И человек ли?.. — задумчиво потёрла переносицу. — Иногда, когда я смотрю на хранителей, мне на мгновение видятся их крылья. Но я совсем не вижу его крыльев, не вижу, какого они цвета. Может, он из изначальных хранителей? И умеет прятать свои крылья? Как думаешь?

— Киа… — устало повторил Благ, потом встрепенулся, — Его редко кто видел. Говорят, он сын какого-то хранителя. Кто-то подозревал, что он последний из изначальных, только действует в одиночку. Никто ж из нас не мог попасть в Вечную страну, проверить, там он или не там. И… и ещё кто-то говорил, что он, наверное, уже умер. Если он сын какого-то хранителя, то у него, вероятно, меньше сил, и он мог жить намного меньше. И этим можно объяснить его исчезновение. Правда, это имя очень популярно, особенно, в моей родной стране. Считается, так зовут Стража Небес — и многие родители дают это имя своим детям, мечтая о покровительстве Стража.

— Так… Киа… это Страж Небес?! — вскричала я.

— Может быть, — медленно произнёс белокрылый.

Сердито заорала:

— Почему ж ты молчал? Почему ничего не сказал? Кайер ищет Стража Небес! Говорит, убьёт Кэррис, если ему не притащат этого стража! И единственный способ мирно договорится с Кайером вернуть Кэррис — это притащить к нему Киа!

Благ тяжело вздохнул:

— Ты думаешь, можно притащить Стража Небес против его воли?

— Эм… — я смутилась, — А что, нельзя?