Мир вашему дому!

Он, если честно, был доволен тем, как «Рубака» распоряжается своими. Вот и сейчас — тот с ходу выделил в авангард и арьергард по три человека по главе с командирами патрулей, а ГАПовцев поставил в голову строя. Спросил под общий громкий смех:

— Ходить никто не разучился?.. Тогда пошли.

* * *

Местность оказалась густо населенной, ее пересекали дороги, в числе которых попадались прочно, на века, мощеные камнем. Едва пересекли одну такую — по камню процокали подкованными копалами гуххов несколько десятков ярких всадников в парадных панцырях и полном вооружении. Над ними бился по ветру такой же яркий, как они сами, флаг.

— Не нравится мне это, — прошептал Женька, провожая взглядом отряд.

— Что? — мельком спросил Игорь.

— Флаг, — буркнул казачонок. — Дядька мне рассказывал — когда фоморы высадились, вабиска под таким же наших до самого Второго Меридиана доперли…

— Да, — подтвердил Борька, закусывая травинку, — это флаг Священного Похода. Похоже, достали мы Иррузай, они собирают войска для решительного сражения.

— Священный поход? — вмешался Рубан. — Что это, ребята?

— Да ну, ерунда, — решительно отмахнулся Борька. — Что они сейчас могут? В тот раз за ними фоморианский десант стоял. А сейчас встретят их на той же Дальней, как мы прошлым детом у Нойе Аахена — и дело с концом.

— Вообще-то да, — подумав, кивнул Игорь. — Пусть суетятся, а мы гульнем…

…На ночь остановились в лиственничной роще на краю полей, за которыми виднелись огни большой деревни и выгибался над рекой мост — деревянный, но широкий и, по виду, надежный. Огонь разводить, конечно, не стали, поужинали сухими пайками.

— Романтика, а? — подмигнул остальным Женька и, развалившись на траве, промурлыкал: -

Двенадцать месяцев в году — Их дюжина, считай! Но веселее всех в году — Зеленый месяц май…

Игорь, поднявшись, кивком отозвал Женьку Рубана и Пааво. Они встали за кустами, и «Рубака» тут же спросил:

— Хочешь предложить рвануть мост?

— Дело, — кивнул финн. — Можно прямо сейчас. Рванем, сюда вернемся — ни за что не догадаются нас искать.

— Мост деревянный, — продолжал развивать тему Игорь. — Под две центральные опоры — по четыре кило взрывчатки, и он провалится. Но сейчас, — он покосился на Пааво, — этого делать не стоит. Выйдем под утро и попробуем не просто взорвать, а подкараулить на нем кого-нибудь. Хоть обоз, хоть отряд какой. Отступление прикроем ротором во-он с того холма, — вытянул Игорь руку. — Если вообще будет погоня — вряд ли тут ожидают нападения.

— Неплохо, — солидно кивнул Женька. — Пааво, тут неподалеку какой город?

— Счас, — финн поднес к глазам комбрас. — Риуста. Довольно большой.

— У тебя есть на него виды? — поинтересовался Игорь, ладонью прикрыв зевок.

— Там можно устроить шум, пока точнее не соображу, — признался командир. — Я пошлю, наверное, прямо сейчас Мило и Мариана на холм?

— Дело, — согласился Игорь. — Еще Игоря Колобова с ними пошли, у него подствольник… И пусть Борька идет, мой Борька. Пригодятся для прикрытия.

— Пааво, распорядись там, и пусть не ноют, — приказал Женька. Финн наклонил голову и пошел в рощу.

Женька с Игорем продолжали молча разглядывать пейзаж перед ними, который быстро скрывала подсвеченная так и не севшим до конца Полызмеем полутьма.

— Красиво, — заметил Женька, — хоть стихами говори… Странно, какая вон там четкая граница у света и тени!

— Разве это не естественно? — задумчиво поинтересовался Игорь, тоже любуясь окружающим. — Слушай, Жень… тебя ждет девушка?

— Нет, — мотнул головой тот, — нету у меня ее, — и вздохнул: — Знаешь, я как-то с детства поставил себя на лидерство. Хочу стать политиком, — он улыбнулся, — не только же дворянам?.. Ну и как-то времени не хватает никогда… По-моему, им со мной неинтересно.

— Вернемся, — пообещал Игорь, — я о тебе расскажу одному человеку. Он губернатор Прибойной. Ты ведь школу кончаешь в этом году? — Женька кивнул, заинтересованно глядя на Игоря. — Пойдешь к нему?

— С удовольствием! — Женька откровенно просиял. — Слушай, спасибо!

— Да погоди ты, мы еще здесь пока… А у меня, — признался Игорь, — даже не девушка, а невеста есть. Она ждет.

— Ты ведь пошел сюда с нами не для развлечения? — уточнил Женька. — Я же вижу.

— Личные счеты, — сухо ответил Игорь. — Я их ненавижу, Жень. В этом-то все дело.

ИНТЕРЛЮДИЯ: СОНЕТ (1.)

Когда меня не будет на земле, Вселенная покажется пустою. Но, может быть, напомнят обо мне Слова, когда-то сказанные мною. А звезды будут жить на дне морей И так же по ночам срываться с неба. Но, может быть, напомнят обо мне Мои стихи, в которых быль и небыль. Акация все так же зацветет, Подснежники распустятся весною, И роковая надпись: "Все пройдет…" Глаза на мир уже другим откроет. И мир успеет миллионы раз Разрушиться и снова возродиться… …Но на земле уже не будет — нас. Нам только сны о жизни будут сниться.

1. Стихи Ю.Полтавцева.

10.

Выпала холодная роса, обсыпавшая все вокруг, как мельчайшие комочки ваты. Пар облачками и струйками вырывался в воздух и повисал в нем на миг. Отряд двигался по тропинке вокруг поля быстро, но осторожно. Рассветало; по небу тянулись несколькими длинными полосками подсвеченные алым легкие облака. Птиц не было, и это радовало.

Большинство ребят не выспались и выглядели хмуро. Лишь по временам что-то коротко, негромко и сердито командовал "Рубака".

— А на мосту-то — охрана, — сказал кто-то тихонько, но Игорь услышал и, вглядевшись, заметил за перилами мерно расхаживающих солдат.

— Ян, — позвал Рубан. Реутов, шагавший рядом с Игорем, ускорил шаг и догнал командира. — Сможешь их снять?

— Конечно, — ответил мальчишка.

— Ты? — невольно удивился Игорь. Ян смущенно улыбнулся и промолчал в своей обычной манере, а Женька пояснил:

— Ян отличный стрелок. Пожалуй, самый лучший у нас.